– Толково сработано! – похвалил Дым неведомых строителей. – Только и мы не пальцем деланные…
Вновь ухватившись за погнутый прут, мутант оперся ногой о косяк и распрямился одним стремительным движением. Железо, поддаваясь, протяжно скрипнуло. Геннадий отвалился от решетки, любуясь результатами работы. Протиснуться в образовавшуюся между прутьями щель труда не составляло. Вскоре вся компания уже кралась по коридору, стараясь не дышать.
Со стороны шурфа доносились бранные крики надзирателей, пытавшихся выяснить причину затопления нижних уровней. Возможно, благодаря именно этому беглецам удалось незамеченными добраться до памятного короба вентсистемы.
– Молодец, Мигалыч! Глазастый! – похвалил Таран, осмотрев нутро пыльного лаза. – Как раз то, что надо!
Недолгое путешествие по воздуховоду закончилось еще одной заслонкой, раскупорив которую изгвазданные в паутине путешественники вывалились в просторную, убегающую далеко ввысь шахту грузового подъемника. Вмурованные в бетон железные скобы, услужливо выстроившись лесенкой, выглядели вполне крепкими, чтобы попытаться влезть по ним наверх.
– Провалиться мне на месте, если это не… – скороговоркой выпалил Безбожник, затем вдруг замотал головой. – Так не бывает… Чтобы так свезло… Вы понимаете, что это значит?
Глеб проследил за взглядом Самуила Натановича и наконец тоже заметил… На одной из шершавых бетонных стен, едва различимые под слоем плесени, виднелись уже знакомые цифры «0» и «4».
– Это значит, что мы почти выбрались, – ответил за врача Таран.
* * *
В стылом пространстве пещеры царили полумрак и несвойственная обычно бойкому месту тишина. Не рычали движки бронетранспортеров, не озарялись сполохами электродуговой сварки ремонтные боксы, безжизненными громадами высились силуэты обесточенных мостовых кранов. Казалось, циклопический ангар оставался брошенным целую вечность. Но вот под сводами зала заметалось эхо механических звуков. Скрежет, щелчки, мерное постукивание… Словно гигантские напольные часы, проснувшись от долгого сна, вдруг изготовились отбивать положенное время.
Приведенные в движение ручным приводом, стронулись с места и нехотя расползлись бронированные створки гермоворот. Лязг скрипучих шестерней прекратился, и лишь эхо все еще продолжало гулять в гулких коридорах базы.
В образовавшуюся щель призрачными тенями скользнули несколько стремительных фигур. В абсолютном безмолвии странная процессия достигла огромного транспорта, укрытого от сырости и бесконечной капели необъятными полотнищами брезента. Тихо звякнула вскрытая дверь, зашелестели судорожно сдергиваемые на пол чехлы.
– Командир! Слышь, командир?! – яростно зашептал в темноту Мигалыч, перегнувшись через водительское сиденье.
– Что у тебя? – выросла за спиной массивная фигура.
– Баки пустые! Цистерна – тоже! Откачали горючку, сволочи хитрожопые!
– Патронов тоже нет! – послышался раздосадованный голос Дыма. – Отвоевались…
Сталкер тихо выругался, просчитывая стремительно тающие шансы на побег.
В следующий момент слепящие лучи прожекторов ударили со всех сторон, заливая перрон и стоящий в центре ракетовоз нереально ярким светом. Тарану и Мигалычу, находившимся в кабине, досталось больше других. Они ожесточенно терли глаза, смаргивая выступившие слезы, и все никак не могли прийти в себя. Когда сквозь мельтешение белых пятен удалось различить окружающие предметы, вокруг «Малютки» уже выстроилось двойное кольцо из закованных в броню бойцов охранного корпуса.
Проскользнув между двумя рослыми автоматчиками, внутрь оцепления шагнул человек в сером комбезе и небрежно накинутом на плечи плаще. Полковник собственной персоной…
Судя по всему, хозяина убежища только что подняли с постели. Нездоровая, с сероватым оттенком кожа лица, воспаленные глаза и расширенные зрачки ясно намекали на недосып и переутомление… или являлись следствием старательно сдерживаемой боли.
Остановившись невдалеке от тягача, военный замер в ожидании, так и не проронив ни слова.
– Что теперь будет? – растерянно пробормотала Аврора.
– То, что следовало сделать с самого начала, – негромко произнес Безбожник, поднимаясь со скамьи.
Таран встрепенулся, бросил на врача испытующий взгляд.
– Ты точно решил?
Самуил Натанович остановился возле выхода, поднял руки к лицу, разглядывая собственные пальцы так, словно видел их впервые.
– Я зарекся возвращаться к прежнему ремеслу… Но раз другого выхода нет…
– О чем это он? – Дым пихнул Глеба локтем.
Но паренек, вяло отмахнувшись, подскочил к врачу. В глазах мальчика плескалась тревога напополам с грустью в предчувствии неминуемого расставания.
– Ты будешь его лечить?
– Попытаюсь, – Безбожник задумчиво потер переносицу. – Трепанация черепа – дело нешуточное. А без нее, боюсь, в данном случае не обойтись. Полковник хвастался, что в убежище отлично оснащенная операционная со всем необходимым оборудованием. Если это правда, шансы у него все еще есть.
– Думаешь, он позволит увезти секрет «степных псов»? Отпустит нас в обмен на операцию?
– В обмен на собственную жизнь, – уточнил Мигалыч. – А это не так уж и мало…
Глеб с тревогой наблюдал за храбрящимся Самуилом Натановичем… Вместо того, чтобы просто поставить нежеланных гостей к стенке, Полковник отправил всю команду в шахты… Теперь понятно, зачем. Терпеливо выжидал, вынудив-таки врача вновь взяться за скальпель…
– Но тогда тебе придется остаться в Ямантау!.. – в отчаянии паренек сжал кулаки. – По крайней мере, пока Полковник не поправится!
– Если вообще поправится… – мрачно добавил Геннадий.
– И вряд ли отпустит, когда все закончится! Где еще он найдет такого хирурга? – пытался отговорить Безбожника Глеб.
Самуил Натанович потрепал мальчика по вихрастой голове, подмигнул Авроре, в глазах которой уже стояли горькие слезы.
– Хоть Полковник и считает себя заядлым картежником и отменным игроком, мы тоже не без туза в рукаве…
Пошарив за притолокой над гермолюком, Самуил Натанович движением фокусника извлек на свет божий стеклянную пробирку с порошком подозрительно знакомого желтоватого оттенка. Заметив изумление на лицах друзей, врач, довольный произведенным эффектом, ухмыльнулся.
– И ты все это время хранил «Мозголом» на борту?! – возмутился Таран.
– Да ладно тебе, командир! – Мигалыч легонько потряс склянку, поднес к плафону освещения, изучая содержимое. – Ну взял образец спор… Ведь исключительно в интересах науки!
– А если бы эта наука нам боком вышла? – Дым с неприязнью косился на неприметный сосуд, вспоминая, что плесень вытворяла с его сознанием.
