Тот появился из кустов, едва касаясь земли, будто лесной призрак.
— Что нового в лагере?
— Ты же сам был там, все видел, — нехотя ответил человек.
— Я же спасенный караванщик, зачем мне лишний раз совать нос: куда идем, отчего стоим? Для этого есть ты.
— Нового, пожалуй, и нет ничего. Вон, Марат в очередной раз клыки скалил.
— Чего не поделили?
— Куда дальше брести. Марат поутру во главе смиренной братии уходит в брошенный Монастырь. Там будет ждать Лешагу. Остальные собираются идти по следу к селению.
— К селению… — задумчиво повторил посланец Эргеза. — К селению — это хорошо.
— Как скажешь, почтенный доверием.
— Что это за Монастырь?
— По словам Марата — какой-то Бунк.
— Вот это и вовсе славно! Нам он как раз пригодится. Халиф будет доволен. Там можно будет устроить прекрасное стойбище.
— Верно, как все истинное, — подтвердил соглядатай.
— А стало быть, — продолжал «караванщик», — ни эти твари в масках, скрывающих лица, ни уж подавно чешуйчатый нам там не нужны.
— В твоей воле наказать дерзающих против дела Пророка.
— Не говори мне, что в моей воле, а что — нет, — нахмурился Тимур, — я знаю это лучше тебя.
— Прости, благословенный господин, я и в мыслях не желал обидеть тебя. Я лишь говорю, что поутру монахи и чешуйчатый пойдут к Монастырю. И если наткнутся на твой отряд, совершенно случайно, — легко могут пропасть, и никто о них больше не услышит.
— Ты не зря водил отряд, — усмехнулся «караванщик», — но все же зерна истины в твоих словах подернуты серым пеплом неразумия. Сам подумай: никто лучше Марата не сможет привести нас к Лешаге. Он пользуется особым доверием врага. А стало быть — нужен живой. Ты понял меня?
— Понял и затвердил, о почтенный доверием.
— Вот и правильно. Остальным суждена гибель. Они коснеют в ложной вере и, стало быть — непримиримые враги Пророка, гибель для них — малое воздаяние за великую скверну, принесенную в мир. Но, чтобы не рыскать, подобно голодным волкам зимнею порой, нужен, как минимум, один, а лучше два или три живых монаха, которые укажут, где упрятана их обитель.
— Зачем же трое?
— А если один не пожелает говорить? Ничто так не развязывает язык, как вопль сгорающего в яме соратника. Особенно если приходится своими руками закапывать обгорелые скрюченные останки.
— Преклоняюсь пред твоей мудростью, почтенный доверием.
Тимур лишь усмехнулся. Он знал этого человека не один год, и когда-то сам обращался к нему таким же образом. Теперь роли поменялись. Все же слишком давить не стоит. Здесь, в Диком Поле, всегда может представиться случай загладить былые прегрешения, а будь на то воля наместника, и возвыситься. Старый знакомец до сего дня служил верно, наместник мог быть им доволен.
— Ты все делаешь правильно, просто мало знаешь, — примирительно бросил посланник Эргеза. — Но это не твоя вина. Однако слушай внимательно. Я позабочусь, чтобы монахи во главе с Маратом наткнулись на отряд, велю своим людям беречь чешуйчатого как зеницу ока. Но запомни: он должен покинуть бой как можно раньше. Если понадобится, спаси его…
— Я сделаю все так, что никто ни о чем не догадается. Позволь мне уйти, не ровен час, хватятся.
— Ступай, и да будет над нами воля Пророка.
* * *
Библиотекарь повернулся к Нуралиеву:
— Свети-ка сюда.
Тот поднял факел надо головой, и пламя, колеблемое ветром, налетающим от реки, выхватило из темени кусок замшелой стены с мрачным провалом зарешеченного окна.
— А вот это уже очень интересно, — негромко проговорил Хранитель Знаний, тыча вверх длинным узловатым пальцем.
— Что?! — пытаясь сообразить, о чем толкует старик, вскинулся лейтенант.
— Сейчас покажу, — Библиотекарь приподнялся на носки, уцепился за какую-то едва видную на фоне старой кладки штуковину и начал ее вращать.
— Что там?!
— Вот, смотри, — старик протянул офицеру странного вида железку, похожую на букву «Т», но в нижней части витую и заостренную.
— Странная вещица, — повертел в руках диковину Нуралиев. — Но что она нам дает?
— Часть разгадки, мой юный друг, только часть.
Комендант Трактира молчал, с удивлением глядел на мудрого старика, ожидая, когда тот продолжит.
— В принципе это — штопор, — улыбаясь лишь уголками губ, пояснил Хранитель Знаний.
— Я что-то об этом слышал, — лейтенант сморщил лоб, пытаясь вспомнить, откуда ему известно это слово. — Это связано с самолетами. А еще, кажется, этим открывали бутыли с вином.
— Так и есть, — подтвердил старейший из Совета Старейшин.
— Но что он делает тут?!
Старик покачал головой, будто досадуя, что нынешняя молодежь не знакома с очевидными вещами.
— В прежние времена, до Того Дня, подобные штуковины применялись специалистами для скрытного подъема на стену. Они довольно легко вкручиваются в зазоры кладки и становятся довольно крепкими ступенями. Для умелого человека подняться по ним ничего не стоит.
— Но скажи, мудрейший, как ты догадался искать здесь эти штуки?
— Там есть еще, — пояснил Библиотекарь, разглядывая стену. — Тот, кто убил пленника, вывернул лишь нижние, чтобы при беглом осмотре на них случайно не наткнулись. — Он придвинул свою находку к пламени факела. — Н-да, так я и думал…
— Ты не ответил, — напомнил шериф.
— Я подозревал, что может найтись что-то подобное. Тот, кого научили убивать столь необычным способом, надо думать, знает еще много интересных фокусов, — трогая указательным пальцем витой металл, пояснил Библиотекарь. — Если он не мутант, умеющий летать, то мог либо подняться к окошку, либо, наоборот, спуститься. Как ты знаешь, сверху — покои Трактирщика. Вряд ли он состоит в сговоре с врагом. Хотя нельзя полностью исключить, что это был кто-то, имеющий доступ в его опочивальню. Но, скорее всего, убийца выбрал нижний путь.
— Вы правы. Но это место просматривается с дальнего конца моста. Я расспросил постовых, они ничего не видели.
Библиотекарь пожал плечами:
— Я бы удивился, если бы тебе сказали другое. Конечно, убийца рисковал, но не слишком. Пост на дальнем конце моста ты установил лишь вчера, и сам указал им сектор обзора. Готов биться об заклад, эта стена находится позади обозначенного пространства.
— Это вы тоже прочли в старых книгах?
— Не обижайся, друг мой, у меня и в мыслях не было огорчить тебя. Считай, что это часть моего долгого жизненного опыта. Беда не в том, читал ли я это, или просто догадался. Беда в том, что это просчитали наши враги. Впрочем, могу тебя утешить…
