Леха ловил на себе настороженные взгляды со всех сторон. Опасности они не таили, однако испуганный человек, как его учил Старый Бирюк, сам не ведает, что творит. Невозможно предугадать намерения тех, у кого они могут измениться в любую минуту.
Разговор с Видящим Путь, если, конечно, это можно было назвать разговором, прошел странно, но все-таки обнадежил воина. Конечно, слова диковинного старца никак нельзя было назвать прямым руководством к действию, но заверение, что Барьер для него откроется, радовало. Дальше, кто бы ни обнаружился там: зверолюды, охотники, или вовсе невесть кто — не важно. Со всеми, кто дышит, можно управиться.
Он припомнил слышанные еще в родном селении рассказы о живых мертвецах, бродящих по свету и убивающих всех, кого встретят. Самому ничего такого видеть не доводилось, но истории о них гуляли по всему Дикому Полю. Да что далеко ходить, тот же Марат рассказывал о девяти могучих воинах-мертвецах с какими-то странными кольцами, придающими им невиданную силу. Он и Сохатого в чем-то подозревал.
Побратим учителя. При мысли о нем у воина сжались кулаки. Как бы то ни было, а отомстить за него волкоглавым тварям и, главное, их вожаку — его непременный долг. По сути, Сохатый и его люди заплатили своими жизнями, дав возможность Лешаге и его отряду дойти до Трактира.
В голове вновь мелькнула странная фраза послушника здешнего молчаливого старца: «Подумай о цене помощи». Быть может, он имел в виду это?
— Прошу пожаловать в дом, — послышалось неподалеку. — Стол накрыт, отдохните, преломите с нами хлеб, ведь мы теперь родня.
Голос отца Лил звучал приветливо, но как-то натужно. Лешага моментально почувствовал это.
— Я ухожу, — отрезал он, не вдаваясь в объяснения.
— Как это, уходишь?! — из-за спины отца появилась Лил.
— Ухожу к Барьеру. Ваш шаман сказал, что я смогу пройти туда.
— А как же я?! — Девушка удивленно распахнула глаза.
— Про тебя он ничего не говорил. Лучше пока останься тут. Здесь стены, родичи, крыша над головой. Сама же не хотела сидеть в лесу одна. Погостишь, а я пока схожу за Барьер и вернусь с Бурым.
— Ты говоришь это, будто «схожу по воду»! — возмутилась девушка.
— Ваш мудрец обещал мне удачу, — попробовал объяснить ученик Старого Бирюка.
— Что ж, тем более! Мы пойдем вместе!
— Прошу извинить, — перебил староста, пристально глядя на сурового воина. — Не говорил ли вам Видящий Путь, что сейчас вам лучше остаться здесь?
— Нет, — хмуро отрезал Лешага.
— Очень жаль, — лицо главы селения как-то вдруг потускнело, стало почти мертвенно-бледным. — Тогда, — проговорил он, — вам и впрямь лучше забрать Лил с собой.
Леха с удивлением поглядел на отца подруги.
— После нашего ухода, — пояснила девушка сдавленным голосом, — в селении произойдет что-то ужасное.
— Что именно? — насторожился Лешага.
— Никто не может сказать точно, но таково было видение Глядящего Вдаль. А от него, увы, не дождешься уточнений.
— Это правда, — возвращаясь мыслями к помосту над пропастью, кивнул воин.
Верхнее зрение его уже показывало пустынные лесные чащобы почти на день пути. Лишь непуганое зверье да птицы, озабоченные повседневным добыванием пищи и выведением потомства. Тишина и умиротворение. Но часто видимость обманчива. Он вспомнил железное жерло люка под мирной полянкой — распахнутую глотку, едва не проглотившую бесследно его женщину.
Если Глядящий Вдаль предсказывает надвигающуюся опасность, он знает, о чем говорит. Стало быть, ему — ученику Старого Бирюка — надлежит взглянуть за грань видимого, распознать не только действие, но даже замысел его. Если опасность следует по пятам, то, может быть, именно с той стороны необходимо искать крадущегося врага. Леха постарался распространить свое видение как можно дальше. Да, так и есть. Испуганные птицы. Они вились, не решаясь опуститься на ветви, в нескольких часах ходьбы от того места, где они с Лилией решили свернуть в селение.
* * *
Пуля сбила ветку над головой Марата. Следующая глухо тенькнула, вгрызаясь в древесный ствол.
— Ложись! — закричал чешуйчатый, падая наземь и судорожно пытаясь нащупать рукоять автомата. Та словно пряталась от него.
Кричать было излишне. Смиренные братья хорошо знали свое дело. Они в мгновение ока рассыпались полукольцом, стараясь укрыться за деревьями и наметить себе цели. Лишь те двое, что несли миномет, замешкались, и тут же поплатились за это.
Марат краем глаза уловил, что они живы, но затянись схватка на каких-то триста вдохов, и им уже не помочь. Кровь хлестала из ран, как вода из пробитого ведра. Но монахи силились блюсти молчание, чтобы не отвлекать собратьев по оружию. В этот момент рукоять, наконец, обнаружилась, и драконид выставил оружие перед собой, передернул затвор и выстрелил невесть куда, невесть в кого, в ответ на огненную вспышку.
«Итак, только пятеро! — мелькнуло в голове. — Был бы здесь Лешага, он бы точно знал, что делать. А скорее всего, не попался бы в эту западню!»
Он снова выстрелил. Скорее для собственного успокоения, чем в цель. Руки тряслись, точно никогда прежде не приходилось участвовать в перестрелке.
«Надо успокоиться. Утихомирить бешено колотящееся сердце».
Драконид сделал три глубоких вдоха и пошевелил мизинцем на левой ноге. Кто знает почему, но помогло. Этот способ подсказал ему Лешага, а тот почем зря болтать не будет. Не сказать, чтобы действие вернуло ему покой и ясность ума, но все же первоначальный ужас отступил, позволяя яснее воспринимать реальность.
«Надо отползти к миномету!» — осенило Марата. Пока смиренные братья поливают врага свинцом, он поставит трубу на сошки и снова, как тогда, у Сарычевой горки, начнет обстрел. Правда, осталось всего четыре мины, но там-то хватило и двух!
Драконид снова выстрелил и устремился к брошенному орудию. Уже отползая в высокой траве юркой ящеркой, он вдруг вспомнил, что следует как можно быстрее оказать помощь раненым. Но если он начнет перевязывать и накладывать жгуты, будут потеряны драгоценные мгновения, а значит, и все остальные его соратники легко могут полечь в неравной схватке. Ему вспомнился Заурбек, требовавший добить раненых, и чешуйчатому тут же захотелось взвыть от досады.
«Может, не так уж он был не прав?» — подумал Марат и ужаснулся своим мыслям. Скрипнув зубами, он дал очередь в сторону противника и с радостью услышал вскрик. В ответ дальние кусты отозвались огнем настолько плотным, что драконид вжался в землю, не смея даже ухом шевельнуть, ах, да, как раз ушей ему природа не дала.
— Они тратят зря патроны! — в отчаянии копируя учителя, шептал он, чувствуя, как между пластинами чешуи пытаются расположиться вечно голодные муравьи. — Вот бы заряды у них кончились. Поскорей бы!
