– Есть! – воскликнул он через минуту, но тут же спохватился, испуганно зажал рот ладонью и уже громким шепотом повторил: – Есть, молодой человек! Самая настоящая оптоволоконная нить. Жуткий архаизм, как и ваш топор, однако подобно ему также имеет целый ряд преимуществ. В нашем случае это выделенный и защищенный канал связи, а не источник энергоснабжения, как вы ошибочно предположили. Не морщите лоб, сейчас объясню, зачем он здесь. Вас пускали в арсенал после сканирования голоса. Но арсенал, как и остальные помещения, нуждается в уборке. Скажите, вы видели когда-нибудь на стадиуме людей с метлами и швабрами?
– С чем, простите?
– Забудьте, это неважно. Арсеналы вычищал от грязи обычный клинер-модуль. То есть, конечно, не совсем обычный: от собратьев он отличался тем, что имел доступ к святая святых «Сибири» – комнатам с оружием. Оснащать его голосовым имитатором для открытия арсенала через обычный сканер нельзя – слишком небезопасно. Проникновение клинер-модуля в арсенал осуществляется по другой схеме. Модуль получал доступ в него, еще не покидая служебной шахты, вот через этот порт. Клинер посылает по оптоволокну опознавательный код при помощи простого света. Эта примитивная схема совершенно не требует задействовать в открытии замка резервы «Серебряных Врат». Однако уровень защиты здесь такой же высокий, как и у войс-блокиратора.
– И если сейчас сюда приползет клинер-модуль, засунет свой микролайтер, или что там у него, в эту дыру, арсенал распахнет пред нами двери? – подытожил я рассказ Наума Исааковича. – Отлично! Но где искать этот мертвый кусок железа? Не спрашиваю, как его оживить, – вам провернуть такой фокус проще, чем мне спину почесать.
– В пяти минутах ходьбы отсюда мы наткнулись на стоянку модулей, – объяснил дядя Наум. – Наш маленький уборщик обязан быть где-то среди них. Я поручаю вам доставить его сюда, молодой человек.
– Но там их десятка три, не меньше! Как определить, какой именно вам нужен?
– Катите тот, у которого на корпусе обнаружится дополнительное устройство. Выглядит оно примерно как… Посмотрите внимательно на порт доступа и ищите что-то адекватное по форме. А я пока подготовлю инструменты и генератор…
Наум Исаакович снова доказал, что он является уникальной личностью, ценность которой было трудно переоценить. Имея на руках минимум инструментов и бытовой генератор, дядя Наум за какие-то полтора часа вскрыл ринголиевый бункер, рассчитанный на прямое попадание ядерной ракеты. Поэтому я мог смело утверждать, что наша группа имеет при себе настоящее оружие стратегического назначения, пусть на вид и не очень грозное… да и вообще не походившее на оружие. Перед разрушительным потенциалом, что наряду с созидательной энергией хранился в голове Кауфмана, мощь ядерной боеголовки выглядела жалко.
Я довольно быстро отыскал необходимый модуль, благо от остальных он отличался не только дополнительными устройствами, но и цветом. Когда я доставил находку, Наум Исаакович приказал перевернуть ее вверх колесами, после чего безжалостно вскрыл модулю брюхо и вытащил оттуда маленькую – чуть больше обычного инфоресивера – деталь. Изучив ее при помощи лупы, дядя Наум удовлетворенно хмыкнул, пристроил деталь к порту терминала, пробормотал с презрением «жутко примитивная технология», а затем отправил меня к арсеналу, дабы я рапортовал ему о результатах эксперимента.
Поначалу ничего интересного не происходило. Я простоял перед ринголиевыми дверями четверть часа, словно Аладдин, ожидающий, пока Сезам допустит его к сокровищнице. Видимо, Сезам пребывал не в духе и оттого упорствовал. Затем из люка высунулось очаровательное личико принцессы Каролины, которая осведомилась, чем Аладдин порадует нашего всемогущего джинна с отверткой. Аладдин молча развел руками: радовать волшебника было нечем. Принцесса вполголоса выругалась и опять скрылась с глаз.
Время шло, Сезам продолжал упорствовать. Принцесса являла свой лик еще четырежды. В последний раз она обнадежила меня известием, что все в порядке, просто папа по рассеянности забыл сохранить на световом пульсаторе нужные настройки и их пришлось восстанавливать по памяти. Мне оставалось лишь порадоваться тому, что рассеянность дяди Наума не влияла на его логическое мышление.
Наше упорство было вознаграждено. Хорошо знакомый мне звук отпираемого арсенала – низкий тяжелый гул, от которого дрожал пол, а на душе возникало чувство легкой тревоги, – донесся до моих ушей, а вслед за этим я наконец-то узрел долгожданный результат. Повинуясь воле доброго волшебника Кауфмана, арсенальный зев распахнулся передо мной, будто, клыки оскалив, составленное в пирамиды оружие. Лайтеры в хранилище не горели, и там царила темнота, густая, как крепкий кофе. Приоткрывшаяся на ширину клинер-модуля дверь превратила темноту в полумрак, вполне достаточный, чтобы я мог свободно в нем ориентироваться. Показавшаяся из люка Кэрри и без моего доклада догадалась, что ее отец сотворил-таки чудо, улыбнулась и побежала радовать Наума Исааковича хорошими новостями.
Не терпелось войти в арсенал и первым делом разыскать свой «форсбоди», порядком поношенный, но удобный и проверенный десятками турниров. И все же я дождался, пока ко мне присоединятся Кауфманы: в параде победителей они заслужили право идти во главе процессии. Но дядя Наум передал мне лайтер и сказал, что, конечно, был бы рад взглянуть на реалерскую технику, но, к сожалению, сделать этого не может – плохое зрение, а в темноте польза от прадедушкиных очков невелика.
– Я, пожалуй, посижу здесь, передохну с полчасика, – сказал он, располагаясь на контейнерах возле входа. – Уморился что-то – такой хлопотный день. Только постарайтесь побыстрее, молодой человек. Хотелось бы до ночи покинуть это жуткое местечко и заночевать подальше отсюда.
– Уложусь в пятнадцать минут, так что слишком не расслабляйтесь, – ответил я. – А еще лучше следили бы за коридором в свой бинокль. Нам лучше избегать встречи с хозяевами. Хотя бы до тех пор, пока не выясним, кто они такие.
Каролине показалось скучно сидеть в ожидании, и она отправилась вместе со мной к стеллажам и пирамидам «Молота Тора», что находились в центральной части арсенала.
– С детства смотрю ваши чемпионаты и даже не подозревала о существовании этого места, – призналась она, следуя за мной по пятам. – Как забавно: оружие, которым вы полгода воюете друг с другом, вторые полгода мирно хранится в общей комнате. Здесь даже интересней, чем в музее, – все такое… как бы это сказать… живое, что ли…
– Неужели ты считала, что мы растаскиваем весь этот хлам по домам? – засмеялся я, отыскивая на стеллажах лучом лайтера герб моей команды. Заговорившая со мной Каролина – редкое явление, а тем более Каролина дружелюбная, без своих извечных поддевок. Ведь могла же общаться в нормальном тоне, когда хотела!
