С воздуха, несмотря на падающий снег, прикрывший дали, столица Лиранского Содружества выглядела как отдельные, выросшие из девственных лесов и гор, удивительные, чудовищных размеров постройки. На экране возникла панорама, снятая камерой, установленной на носу «Orion’а». Прежде всего высветился огромный урбанизированный комплекс. Повсюду сверкающая сталь, железобетон — гигантская конструкция вырезала обширный треугольник в дремучей тайге, покрывавшей все северное полушарие планеты. Еще более обширный и высокий комплекс, называемый Триадом, помещался к востоку. Он тоже был устроен в форме трехгранной равносторонней пирамиды. Здесь размещались правительственные службы. В одном из углов Триада располагался королевский дворец, в другом — королевский двор, в последнем — Дом правительства. В десяти километрах к югу лежал древний столичный центр Олимпия. От него в восьми километрах на запад раскинулся собственно огромный мегаполис Таркад-Сити. Здесь же находился и космопорт Штайнер. По другую сторону ледяными угловатыми циклопическими глыбами упирались в небо горы Вотана. Сооружения, возвышавшиеся на их вершинах — крепость Асгард, — были под стать горам.
Вообще страсть к гигантизму, бьющей в глаза масштабности была характерной чертой жителей планеты. Особенно заметно эта национальная черта сказывалась у представителей царствующего дома Штайнеров. Грейсон сразу обратил внимание на крепость Асгард, в которой размещался Генеральный штаб Лиранского Содружества. На одной из вершин торчала исполинская восьмидесятиметровая башня, окруженная четырьмя другими башнями поменьше. Карлайлу было известно, что на них были установлены тяжелые лазерные орудия, способные сбивать и уничтожать любой объект, появившийся в воздушном или наземном пространстве в пределах обширной долины, где был расположен Таркад-Сити. Ниже, по склонам гор, тупыми углами выпирали мощные бастионы — все это чудо фортификации чем-то напоминало укрепленную базу, построенную на Крепостном холме на Гленгарри. С первого взгляда было заметно, что возводились они по одним и тем же канонам, по одному и тому же военно-архитектурному замыслу, только крепость на их родной планете была куда скромнее.
Моментом позже внезапно взвыли тормозные двигатели «Orion’а» — по экрану побежали облака, и впереди неожиданно открылось посадочное поле. Над ним висел исполинский, составленный из отдельных невесомых сегментов, гравитационный купол. Его неощутимая, отграничивающая космопорт от окружающей местности поверхность была чуть присыпана снегом. Ниже цепочками, пятнами огней высвечивались отдельные службы транспортного терминала. Наконец, когда «Orion» завис над центром купола, сегменты незримо разошлись. Двигатели завыли громче, и «Orion», покачиваясь, начал опускаться по вертикали с едва заметным боковым сносом, скоро его опоры коснулись бетонных плит площадки.
По длинному гофрированному коридору, выдвинувшемуся из подъехавшего к челноку огромного трайлера на гусеничном ходу, пассажиров провели внутрь накрытого прозрачным колпаком салона. Отсюда Грейсону было видно, как сегменты гравитационного поля, раскрывшиеся, чтобы пропустить прибывший корабль, вновь сомкнулись. Это была завораживающая картина — последние снежинки, густо сыпавшие с неба, внезапно исчезли, по посадочному полю пробежал ветер, взметнул снеговые столбы, колыхнул вершины редких деревьев, и над территорией космопорта вновь установилось залитое светом затишье.
Температура за пределами трайлера была около десяти градусов по Цельсию, не все пассажиры оказались готовы к подобным условиям. Грейсон сразу отыскал взглядом местных жителей. Мужчины были одеты в меховые шубы и увешаны многочисленными цепями и крупными медальонами из золота.
Вид у них немного варварский. Женщины предпочитали длинные платья, тоже отделанные мехом, а также утепленные пальто и меховые накидки. Признаться, Грейсону никогда не доводилось видеть такие красивые шкурки. В салоне тягача было ощутимо холодно — впрочем, как в последующем отметил полковник, таркардцы практически не отапливали салоны общественного транспорта, холлы и вестибюли в домах.
По-видимому, у них считалось бессмысленным делом согревать те помещения, из которых свободно утекало тепло. Местным жителям подобное закаливание вовсе не казалось опасным чудачеством, легкий морозец они предпочитали всякой другой погоде. Нельзя сказать, что в жилищах таркардцев царил холод. При желании всегда можно было поворотом ручки подогреть воздух до желанной температуры, однако в общем-то здесь предпочитали прохладу. От нее, поежился Карлайл, иной раз зуб на зуб не попадает.
Наконец тягач добрался до терминала. Грейсон, Лори и сопровождающие их спутники вместе с толпой других пассажиров вошли в просторный, с высоким потолком вестибюль. Отсюда по широким пандусам спустились в еще более огромный зал ожидания. Насчет пространства, мороза и природных красот таркардцы не скупились. Потолок зала как бы терялся в заоблачной дали… Здесь им пришлось ступить на ленту транспортера, которая вынесла их в особое огороженное помещение, где пассажиров поджидали встречавшие рейс люди. Здесь же находились два человека в зелено-голубой форме Таркадской королевской гвардии. У старшего были нашивки лейтенанта. В прежних лиранских табелях о рангах это звание не считалось полностью офицерским — это была как бы переходная ступень… Непонятно, как теперь? Возможно, Катрин ввела изменения в иерархию званий? Второй был капралом, на нем куртка десантника, пятнистые штаны и высокие ботинки со шнурками.
Лейтенант держал в руках коробочку, на экране которой высвечивался чей-то портрет. Несколько раз взглянув туда, он безошибочно обратился к Грейсону:
— Полковник Карлайл?
— Да, я Карлайл.
— Пожалуйста, следуйте за нами. — Лейтенант мимолетным взглядом оглядел прибывших с Грейсоном товарищей и спросил: — Это с вами?
— Да. Я что, считаюсь под арестом? — спросил Грейсон.
— Нет, сэр. Я получил приказ сопровождать вас до места, где вам надлежит остановиться.
— Я полагал, что нас разместят в «Reichhaus»? «Имперским домом» называлась самая известная гостиница в Таркаде.
— Сэр, я получил приказ сопровождать вас до места…
— Ладно, ладно! — махнул рукой Карлайл. — Приказано — сопровождайте!..
Сначала полковник хотел выяснить, что еще известно встречающим, потом решил, что это бесполезно. Неразумно с первых минут устраивать скандал.
Официально ему не было предъявлено никакого обвинения. Зачем же с первых шагов наживать неприятности?
Лейтенант указал направление, и они всей гурьбой двинулись за ним. Капрал замыкал процессию. Они миновали зал ожидания, вновь по наклонной плоскости спустились в следующий вестибюль. В зале ожидания, как заметил Грейсон, уже появились символы народного энтузиазма. По стенам были развешаны знамена, несколько лозунгов на немецком и английском языках; полотнища были национальных — белого и голубого — цветов, спускавшиеся до пола. На обзорных экранах высвечивалось: «Лиранское Содружество. Мир, процветание, независимость!» На другой стене, на трехметровом дисплее, был представлен поясной портрет Катрин, повыше нижнего обреза слова:
