Максвелл посмотрел на Финиста совсем уже ошалевшими глазами. Рон лишь рассмеялся и, хлопнув Бронкса по плечу, сказал:
— Я пошутил! Но… когда все кончится, я обязательно на нее взберусь. А теперь вперед…
Вверх-вниз, вверх-вниз… казалось, этому не будет конца, и горы просто бесконечны. Чем дальше на север, тем выше перевалы. После дневного подъема Бронкс просто валился с ног. Радовало только одно: спускались они зачастую «методом Суворова». Хотя почему спуск путем скольжения назывался именно так, никто сказать не мог.
Ночами опускалась жуткая стужа, но, к счастью, броня могла не только охлаждать, но и согревать, а от пронизывающего ветра спасали палатки. Воздуха не хватало, тем не менее примарх не гнал своих легионеров с максимальной скоростью, хотя Бронкс видел, что они могут двигаться гораздо быстрее.
— Оставьте меня… — однажды попросил Максвелл в порыве благородства, чувствуя себя лишней обузой. — Со мной ничего не случится. Я дойду…
— Зачем мне тебя бросать?
— Я же вижу, что только задерживаю вас…
— Ничего подобного, мы идем в оптимальном режиме, точно по графику.
— Но вы можете идти быстрее, в то время как я едва поспеваю за вами…
— Можем, — не стал спорить Рон. — Но этого делать просто нельзя. Если быстро взобраться на гору, организм не успеет акклиматизироваться, и у человека наступит горная болезнь сродни кессонной. Так что все нормально.
— Откуда вы все это знаете?
— Почитал различные инструкции, прежде чем отправиться в путь. И бросать мне тебя никак нельзя, даже если бы я и захотел.
— Почему?
— С тобой мне будет легче наладить контакт с твоим отцом.
Бронкс лишь согласно кивнул. Расчет делался на то, что Рону Финисту, примарху Легиона, придется внедряться в среду фермеров, живущих неподалеку от интересующих его площадок космодромов, не самостоятельно, что всегда сопряжено с риском, вплоть до прямого предательства. Другое дело, если внедряться, уже имея на месте какую-то поддержку — «замолвленное словечко». А Максвеллы довольно известная и влиятельная семья.
Предполагалось, что легионеры затаятся в селениях под видом простых батраков, коих появилось довольно много, после того как основную массу жителей Лорман-сити негры выперли из собственных домов.
«А будет ли моя семья иметь хоть какое-то влияние к моему возвращению?» — подумал Бронкс, погруженный в невеселые мысли.
Тем не менее Максвелл едва не закричал от радости, когда спустя два с лишним месяца, взобравшись на очередной перевал, с него увидел совершенно другой пейзаж — холмы и никаких гор! Среди этих холмов он и прятался от разбойников, путешествуя на запад. Там, за холмами, степь, а еще дальше плодородные долины и город в центре — цель их путешествия. Но кричать он не стал, просто не осталось сил.
— Дошли…
Рон с Бронксом, дождавшись глубокой темноты, осторожно шли по улице Палерро — поселения, находящегося недалеко от Лорман-сити.
Они достигли цели своего путешествия, преодолев степь и часть долины. Их пустота немного удивляла Максвелла, который в своем путешествии в Александрск много раз встречался с разбойниками, а тут никого. Лишь пару раз две группы проскакали на лошадях на грани видимости разведчиков, не представляя никакой угрозы для отряда легионеров.
Как и во всех прочих местах, в поселке царило запустение. Освещение не работало, закрытые ставнями окна еще раз служили напоминанием о страхе жителей перед новоприбывшими. Каждый дом буквально превратился в крепость. Не хватало только рвов с водой, да и заборы отсутствовали, негры в очередном набеге растащили их на растопку печек для согрева…
— Долго еще, Бронкс? Где твой дом?
— Там, дальше…
Рон шел вслед за своим проводником. Где-то залаяла собака, почувствовав чужаков.
Бронкс повернул с дороги на тропинку и спешно направился к большому трехэтажному дому, Там явно жили, потому как из щелей грубых ставен виделся свет горящей лампы. Приблизившись к двери, он осторожно постучал костяшками пальцев.
— Открывайте же, черт возьми, — зашептал Бронкс, продолжая стучать.
— Кто там?.. — несмело спросил изнутри явно женский голос.
— Бронкс…
За дверью раздался дикий крик, какой-то шум и звук падения.
— Что бы это значило? — удивился Рон.
Максвелл в ответ лишь еще раз чертыхнулся, пояснив:
— Ну, я для всех вроде как мертв, а тут наша домработница посреди ночи…
Финист, не удержавшись, прыснул в кулак, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Да уж, это действительно могло послужить причиной нервного расстройства: ночь, тишина, а за дверью привидение умершего стучится…
Наконец внутри послышались более решительные шаги, и вопрос за дверью опять повторился:
— Кто там?
— Это я, отец… Бронкс.
Дверь приоткрылась, и в проеме показалось лицо пожилого мужчины.
— Бронкс! А с тобой рядом кто?
— Может, для начала впустите нас, господа, а то о том, кто я, скоро узнает вся деревня, — встрял в разговор уже Рон.
— Да-да, конечно…
Дверь распахнулась, пропуская ночных путников, и тут же закрылась. Хозяин дома провел гостей в гостиную, тут же по всему дому началась кутерьма. Вниз из спален спешили домочадцы, большая часть в слезах, и принялись тискать своего старшего брата, которого уже и не чаяли увидеть живым. Продолжалось это минут тридцать, пока все не успокоились и мистер Максвелл, также пустивший скупую слезу по поводу благополучного возвращения сына, не прогнал всех обратно.
На столике силами домработницы и заплаканной миссис Максвелл появились различные припасы, картошка, какой-то пирог и мясная нарезка.
— Угощайтесь, э-э…
— Это мистер Рон Финист, папа, примарх Легиона, — с набитым ртом ответил Бронкс.
— Тот самый, что…
— Ага… тот самый, что чуть не вышиб мне мозги четыре года назад… Потом прибивший того психопата Повелителя и пришедший, чтобы порешить Лысого. Правильно я говорю?
Рон усмехнулся, услышав подобную характеристику.
— Правильно…
Мистер Максвелл протянул руку.
— Э-э… Филипп Максвелл, рад знакомству…
Рон ответил на рукопожатие.
— Боюсь только, что вам не добраться до этого мерзавца…
— Я знаю. И я здесь не совсем для этого.
— Так зачем же вы здесь появились?
— Обезоружить его.
— Как?
— Лысому в скором времени должны поставить оружие…
— Да-да, я знаю, сын мне говорил об этом…
— Вот нам и нужно сделать так, чтобы он этого оружия не получил.
— И вы собираетесь провернуть это один?!
