— Я в армии не служил, — уверенно заявил Цыган. — Я вообще пацифист.
— Скажи лучше «папенькин сынок». Будь у меня отец посол, я бы тоже отмазался.
— Не посол. Рангом пониже. Не помню еще, кто. В отличие от некоторых. Счастливый ты, Гошка. И за что тебе столько памяти?
— В наказание, — объяснил Гош, выходя из-за тягача. — Ну-с, плесни балтийцу… А где Большой?
— Купается. Вон… Слышишь?
— В горюче-смазочных материалах?
— Да нет, там у заправки большой отстойник. Вода хорошая, дождевая. Масляных разводов нет.
— А ты купался?
— Да боязно как-то. Еще лишай какой-нибудь подхватишь, а чем лечиться?
— Не дай Бог теперь заболеть. Все, что страшнее простуды… Уф! Спасибо. Хватит.
— Пошли завтракать.
— Минуту, — Гош нацепил темные очки, чтобы так не слепило, и огляделся.
— Вспоминаешь? — завистливо спросил Цыган.
— Угу. Даже страшно. Ты держи меня, чтобы в депрессуху не ударился.
— Как держать?
— Ну, говори о чем-нибудь отвлеченном. Так, слева у нас пункт техобслуживания. Кстати, здесь же и аккумуляторная. Вот кочегарка. Понял. Грузовики стоят на консервации, там ничего интересного нет. Ох, что-то мне этот парк не нравится. Очень уж знакомо…
— Я вот думаю… — начал говорить об отвлеченном Цыган, выплескивая под ноги воду из котелка.
— Помолчи, будь другом. Не сбивай меня. Э! Что ты с водой так обращаешься?
— Так ее здесь видимо-невидимо.
— Это что, из той лоханки, где Большой плавает?
— Ну…
Гош фыркнул, но от язвительного комментария удержался.
— Вы боксы не вскрывали? — спросил он.
— Мы сюда вчера даже не заходили. Мы только у ракетчиков были.
— Ракеты отставить. Нам что-нибудь попроще нужно. Знаешь, старина, ты давай накрывай на стол, а я минут через десять подойду. Хочу осмотреться.
— Да, наверное, лучше до еды, — согласился Цыган, кивая на будку КПП. Через пыльное стекло на объездчиков таращилась мумия в погонах. — Дальше может быть еще хуже.
— Это хорошие мертвецы, — сказал Гош. — Это, дружище, не мертвецы, а спасение наше. Я когда сообразил, что армию выкосило начисто… Нехорошо так о людях, но ты даже представить не сможешь, какой беспредел учинили бы в наши дни истосковавшиеся по воле солдатики.
— Да ну… Чем они хуже нас?
— Это оказались бы самые опасные тупые, поверь мне. Была одна история… Черт, откуда я ее знаю? Народ из университета поехал на картошку. Историки, кажется. Знаешь, что такое «картошка»? Так вот, жили они в пустующей общаге. В нескольких километрах размещался стройбат. Однажды после отбоя всех парней угнали на какую-то срочную работу. Девчонки остались. Среди ночи подъехал стройбатовский грузовик… Одна девица потом с собой покончила, еще одна с ума сошла, а остальные… Как ни крути, а травма на всю жизнь. Вот так-то, брат. Советская армия — это лишение свободы и больше ничего. Тебя ни за что, ни про что, на два года сажают. Знаешь, кому больше всего в армии завидуют? Тем, кто занят боевой учебой. Какое-никакое, а серьезное занятие. Когда мы раз в полгода выходили на полигон… Н-да. Хватит, наверное. Так и прет из меня, так и лезет. Нужно будет все-таки в Москву идти. Я себе представляю, что начнется, когда я дома окажусь. Неужели я все смогу вспомнить? Знаешь, сейчас верю. Все получится у нас, дружище. Будь спок.
— Я с тобой пойду, — сказал Цыган. — И в Москву, и сейчас. Что бы ни случилось, я с тобой. Понял?
Вместо ответа Гош благодарно склонил голову и ткнул Цыгана кулаком в плечо.
— Большой! — крикнул он. — А ну, выныривай!
За первым же боксом их взору открылась удивительная картина.
— Вот это да! — восхищенно пробормотал Цыган. — Это какой у нее калибр? Голова пролезет…
— Можно посчитать, — небрежно бросил Гош. — Калибр двести три и две.
— Твоя?! — взвился Большой. — Твоя, да?!
— Нет, — Гош помотал головой и улыбнулся. — Эта не моя. Вон та.
— Какая?! — заорали хором объездчики.
— Молитесь, Регуляторы, — попросил Гош. — Молитесь, кто как умеет. Разрешаю встать на колени.
Цыган немедленно бухнулся на шершавый бетон и принялся мелко креститься.
На бетонной площадке между боксами лежало великое множество истлевших мертвых тел. Но главное — вокруг стояло вразброс целое подразделение боевых машин. Четыре огромных, каждая с два танка размером, несущая на спине чудовищной длины ствол. Несколько коробочек-тягачей без вооружения. Пара грузовиков. И в последнем ряду еще четыре пушки очень странного вида с несуразно большой плотно зачехленной казенной частью. У этих стволы были просто безобразной толщины.
— Такая если стрельнет — развалится, — сообщил Большой, тыча пальцем.
— Молитесь! — повторил Гош, исчезая среди машин.
Цыган вскочил и бросился за ним следом.
— Какая мощь! — крикнул он Гошу в спину. — Это надо же, какая мощь! Я и не думал, что такие бывают.
— Вот эта, — Гош показал на самоходку с длиннющим стволом, — с двадцати километров запросто попадает в футбольное поле.
— Так возьмем! — потребовал Большой, тут же сворачивая к такой меткой и дальнобойной пушке.
— Не спеши! — Гош подтянулся и заглянул в кузов одного из грузовиков. — Мама! Это мне снится… Так, ладно, дальше, дальше! А где у нас лючник?
Он подошел к ближайшему транспортеру, уверенно сунул руку в пазуху на его борту и вытащил нечто, похожее на гаечный ключ. Удовлетворенно хмыкнул и ловко вскарабкался на одну из машин в последнем ряду, ту, что с огромной казенной частью. Спихнул на бетон тело в черном комбинезоне. Зацепил ключом небольшой граненый выступ, провернул его, поднатужился и откинул люк. Нырнул головой вниз в недра машины и заорал так, что Цыган с Большим даже испугались.
— Мама!!! — крикнул Гош. — Разбудите меня кто-нибудь!!! Этого не может быть!!!
— Батяню-комбата встретил, — объяснил Цыган Большому.
— Идиот, — сказал Гош уже нормальным голосом, высовываясь наружу.
— Ты даже не представляешь, как нам повезло. Там полный боекомплект! А каждая дура, между прочим, весит по сто восемьдесят кило. Чем бы мы их ворочали, а? Большим и толстым?
— Я не толстый, — обиделся Большой.
Цыган забрался на броню и заглянул в люк. Его взору открылся громадный барабан наподобие револьверного. В захватах барабана лежали продолговатые серые металлические тела с небольшими хвостиками, как у авиационной бомбы.
— Двадцать, — сказал Гош так гордо, будто сам эти штуки сюда загрузил. — А в грузовике заряды. Если поднатужимся, и взрыватели найдем. Секундочку… — он вскрыл соседний люк, свесился вниз, пошарил и выволок наружу деревянный ящичек. Откинул замки и любовно погладил лежащий внутри замысловатый прибор.
