оружием. Смена растёт, и не войте, что нельзя ребёнка излишне нагружать. Из подобных детей полка такие монстры вырастают в конце концов! Думаете, это ерунда?! Каждый научит личному, что от остальных таит. Ведь главное — совсем не чистый бой, хотя на него всегда надо делать основной упор, а грязные приёмы, которые помогают выжить…
* * *
Хотел бы сказать, что эта неделя прошла красиво, ну там ещё парочка дуэлей и я весь такой на белом коне с развевающимся плащом. Бог сохранил меня от лишних приключений. Я даже стал забывать, что на меня когда-то велась охота. В общем, расслабился.
Живу я, если что, всё так же у Равура. Да, знаю, что долго ехать из Злого в Шакшу, но и денег у меня нет, чтобы снимать хату у вдовы — поиздержался.
Из последних весомых событий было то, что Юдус забухал. Ну, по бумагам он болеет, а пьёт он или по бабе сохнет — то его дело. Временным заместителем десятника назначили меня. Честно говоря, не ожидал. Думаете, мне это в кайф?! Да ты, салага, в армии не служил!
Зарплата та же, а геморра больше! Я теперь разводящий, а мне это надо?! Чаще других месить дерьмо на улице?! Что тут говорить, лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора.
Из последних новостей есть, блин, ещё совсем кислая. Наша тысяча принимает участие в параде! Это вам, клоунам, непонятно, а когда я о нём узнал, то понял, почему Юдус заболел!
Вот тварь! Сбежал, и все косяки десятка теперь на меня лягут! Вы хоть представляете, какая жопа — любой парад?! Это со стороны всё выглядит красиво, а на деле… Считайте, что в течение страницы я матерился.
Дебилизм ситуации в том, что пехотный полк, тьфу ты, пехотная тысяча, выступает в конном составе. Как бы вам объяснить — армейский заскок. Тысяча, состоящая из дворян, должна иметь своих лошадей, ну там, по бумагам: быстро подъехать верхом, спешиться и с ходу вступить в бой. Так по военной доктрине и местному уставу прописано.
Надо ли объяснять, что в моём десятке кони были только у четырёх человек, включая меня?! Главная моя мысль об этом параде заключаются только в двух словах: «Юдус! Сука!»
И это при том, что я молчу, что сам почти не владею вольтижировкой и, как подозреваю, не я один.
Ну и вы думаете, что всё это мелочи. Ага! Как же! Сношать за косяки десятка меня же будут! Достать шесть лошадей, даже обычных, а не дестриэ́, которые нам положены по штату — это пипец! Обычный конь — это минимум три золотых, а с учётом столицы — все шесть! И ведь каждая сволочь знала, что такая напряга рано или поздно вылезет, но все на мели, и все откладывали эту покупку на завтра. А что?! Лошадь надо кормить, а золото само кормит владельца!
Спасибо и за то, что парад назначили через неделю. Для умных людей это, между прочим, тоже набат! Парад — слухи о войне — смотр войск!
От безнадёги стал осторожно расспрашивать Равура о том, может ли он как-либо поспособствовать аренде коней. Давайте я вам не буду пересказывать его ответ.
Совсем забурев от ответа Равура, я сделал то, что любой здравомыслящий солдат никогда не сделает: пришёл плакаться начальству. Пистоны получал полчаса, аж все уши опухли, но командир обещал поспособствовать.
Скажу сразу, плакался я не Гижеку, поскольку сотник всё равно ничего не решает. Я в очередной раз наплевал на негласное, прыгнул через голову. Сразу плакался кор-сэ́ Завуру. Огребал за весь десяток, но своего добился.
Лучше полчаса получать от начальства приватно, чем чувствовать угрозу своим полупопиям на протяжении нескольких месяцев. Здесь работает правило снежного кома. За косяк моего подразделения сначала отдерут того, кто является тысячником по бумагам, потом реального начальника, потом Гижека нагнут, а потом и за меня примутся, и никого не волнует, что я временный десятник.
В общем, Завур пообещал помочь. Помогло то, что я ну не то чтобы на хорошем счету, но тысячник знает о моих напрягах, а он мужик справедливый. Ну и дуэль на плацу за честь полка мне тоже в зачёт.
Через два дня лошади у моего десятка появились. Ну, вы это, не расслабляйтесь. Походу лошади эти были со скотобойни. Дряхлые, как я на десятый день похмелья, хотя никогда за жизнь больше пяти дней не бухал.
Надо ли говорить, что не только я с трудом держусь в седле?!
Пришлось самому искать наставника, и для себя, и для товарищей. Точнее говоря, искать его мне не пришлось, сам нашёлся. Кто бы ожидал, что Лысый — хороший наездник. Это может вам смешно, но каково мне: подчиняться в учёбе человеку, которому я уже несколько раз лично прописал в зубы за длинный язык.
Катаюсь на Колбаске, сжимаю челюсть, но слушаюсь Лысого. Был бы Антеро, я бы лучше под его началом изучал премудрости верховой езды, но, блин, не судьба. Хотя старик уже научил меня всему, чему мог, в силу его преподавательского таланта. С другой стороны, ну не мне же учить десяток тому, чего сам не умею!
Из всей науки Лысого я запомнил только то, что если на параде лошадь захочет облегчить кишечник перед королём, то её надо дёрнуть за хвост, из-за этого лошадь некоторое время гадить не будет. Ну типа там инстинкт.
В остальном Лысый был бесполезен.
Но на нём я, правда, отыгрался. Нет, вы не подумайте, всё по-честному и без всякой дедовщины. Ввёл новую игру в части. Ну как ввёл? Так получилось, что наши забавы понравились всей тысяче.
Я стал устраивать конные скачки на дворянах! Всё до безобразия просто. Садится один мелкий дворянин на хребет другого и дерётся на кулаках с другой такой же парой, пока всадник не падает с «лошади». Надо ли говорить, что моим постоянным скакуном был Лысый.
Я представляю его счастье. Мои почти восемьдесят кило в доспехах — больше сотни. Всё на его шее, и это при том, что он сам шибзик и, как и все местные, весит не больше шестидесяти плюс ещё около двадцати пяти килограмм его защиты. Надо ли говорить, что заезды «коней» наша пара редко выигрывала?! Мы побеждали только тогда, когда я с первого удара валил всадника от конкурентов, но не ради победы я сидел на Лысом! Мне было просто приятно от того, что у него сгибались коленки под моей тушкой в
