— Неужели и в самом деле советуешь покинуть крепость в случае критического штурма?
— Конечно! Причем настаиваю! Крокоспруты валом валят по реке только с единой целью: выжить. Ну а люди им в этом мешают постольку-поскольку: запахом пищи, шумом, кострами, дымом. Но если крепость просто бросить на некоторое время, то монстры пройдут дальше, рассеются по речке и болотцам и со временем все равно окажутся уничтожены. Так что сохранение этих стен не стоит даже единственной человеческой жизни.
— А может, они и так пройдут? Или мы в любом случае отразим их атаку.
— Может, все может быть. Но если станет слишком жарко, смело командуй отступление.
Петр додумался до иной мысли, причем довольно рациональной:
— В любом случае сегодня убирать трупы каэсков не было смысла. Ну разве что чуть от стен отгрести и сделать из тушек вал вдоль всего нашего берега.
Все, кто его услышал, на это только согласно покивали.
— Чего уж теперь горевать, — пытался добавить оптимизма генерал Мудрах. — В любом случае уже счастье, что нашествие крокоспрутов, или, как их изволит называть госпожа Маурьи, каэсков, — это дело временное. Да и отступить можно в самом деле. Хотя история крепости еще ни разу такого не фиксировала. Столько веков твердыня держалась под натиском любого взбешенного противника!..
— Ладно, ладно, пока будет возможность, будем держаться до последнего, — устало махнула рукой Дана на патетические призывы ветерана. И повернулась к графине: — Шура, как себя чувствуешь?
— Вроде отлично.
— Сменишь Елену хоть на часик? А то ее там наш немец анекдотами до смерти уморит. Она сегодня вообще чего-то слишком смешливая, даже кайреги на нее смотрят вывалившимися от удивления глазами.
— Хорошо, уже иду.
Но в этот момент целители закончили предварительные результаты, и послышались первые восклицания:
— Госпожа графиня, баронесса, подойдите к столам, это довольно интересно!
— Появился шанс избавиться от крокоспрутов одним ударом!
— Да, это может получиться!
— И ведь разгадка была практически у нас под носом.
— Увы! Не сразу ход мыслей выбирает единственно верное направление.
Прибывшие с караваном целители и ученые уже бывали здесь не раз, поэтому суть и строение тел кайрегов знали давно и досконально. Именно это и легло изначально в гипотезу возможного отравления всего озера. И гипотеза оказалась верна: никогда еще во всей истории по речке не происходило такого гигантского сброса тел кайрегов, как после последних сражений с ними. И если озеро раньше справлялось с умеренным количеством туш, да и крокоспруты в последние годы интенсивно помогали обжорством, то теперь от обилия разлагающихся трупов началось жуткое отравление. Причем положение усугубила огромная задержка с переносом тушек в речку. В конце четвертого дня они уже стали поддаваться страшному разложению, и работающие на зачистках воины еле справлялись с вонью, наглухо обматывая лица мокрыми полотенцами. В итоге по речке уже изначально плыла отрава. Одно следствие наслоилось на другое, на третье, и в итоге все озеро стало братской могилой для всего живого в своих глубинах. Выжили только те каэски, которые промышляли на берегу, а потом сходились на водопой к речке. Да и те, подталкиваемые обезумевшими членами стаи, инстинктивно стали бежать от смерти вверх по течению.
Вот и вся разгадка.
Но плюс ко всему появилось отныне в руках у людей отличное оружие для последнего, самого решительного удара по отвратительным крокоспрутам. И оружие вот оно: уже в пробирках с пробами. Достаточно только отраву влить у истоков речки, да и в середине течения напротив крепости, как через несколько дней поголовье хищных монстров станет смехотворно минимальным. Если вообще под корень не вымрет.
Вся проблема лишь в том, что яд следует доставить к истокам уже немедленно, прямо сейчас. Именно поэтому самые догадливые и остановили уходящую графиню Светозарову. Если она сама не сможет лететь от усталости, то пусть отдаст свои ускорители госпоже Маурьи, и та с радостью…
— Не отдам! — безапелляционно заявила графиня. — Я лучше ориентируюсь над лесом, привыкла к управлению и справлюсь быстрей. Где наш самый лучший прибор ночного видения?
— У Курта в комнате, — подсказал Петр. — Шура, но, может, все-таки вдвоем полетим?
— Тебе и тут работы с головой хватит: центр всего русла и затем несколько малых болот и низин с огромными лужами. И не спорь! — А шагнув к барону вплотную, добавила шепотом со зловещими интонациями: — Я по титулу все равно выше! Пожалуюсь императору, он тебя казнит!
Дана все равно услышала каждое слово и попыталась заступиться за своего возможного супруга:
— Сашенька, он мне еще нужен, не вели казнить, вели миловать. — Потом чуток подумала и тоже шепотом добавила: — А вот когда он на меня свое баронство оформит…
Петр фыркнул и двинулся к столу с пробирками:
— Но вначале дайте хоть мне попробовать эту отравленную водичку. Вдруг вы ошиблись и она не слишком концентрированна?..
Под изумленными взглядами целителей он ловко подхватил одну из пробирок и сделал вид, что хочет выпить. Но так и замер после жалобного писка за спиной. Оглянулся на побледневшую Дану, вздохнул и поставил пробирку обратно со словами:
— Упустил из виду, что беременным волноваться вредно. И как теперь шутить, если реакции совсем не те?
Перед тем как уйти, Александра подбодрила подругу:
— Забыла, что у меня предчувствие хорошо развито? В следующий раз посматривай: если я не напрягаюсь, значит, Петруха шутит.
После чего сходила за прибором ночного видения, запаслась в дорогу сухим пайком, перебросилась несколькими словами с веселящейся Еленой и отправилась наводить потраву. Дело усложнялось тем, что ни на одной карте истоки не были обозначены даже приблизительно. Ни разу туда разведчики не дошли, да и смысла особого их туда посылать не было. Поэтому пришлось лететь словно в слаломе, придерживаясь каждого крутого поворота водного потока. Километров через двадцать речка превратилась в говорливый ручей, но к тому времени там уже не встречалось ни единого крокоспрута. В том месте разведчица и вылила первые порции отравленной жидкости. А еще километров через пять графиня долетела и до непосредственного источника. Это оказалось не озерцо и не болотце, а некое подобие обложенного каменными плитами колодца. Именно из него тугой, мощной струей и выплескивалась чистейшая родниковая вода со скоростью десять литров в секунду.
А вот дальше от родника, чуть выше по склону пологого холма, мрачно возвышалась глыба неведомого строения, напрочь заросшего по сторонам кустарником, ползучими растениями и толстенным ковром мха.
