Телефон Федора не отвечал. Быстрыми гудками отзывались аппараты Светланы, Паши и лично мой. Щелкало в трубке после набора телефона Артема, но связи так и не было. В итоге позвонил домой.
-Ты где?! - тут же все понял наставник, стоило попросить его, чтобы он позвонил Федору, а тот отзвонился мне по тому номеру, который сейчас определился.
-У Веры Андреевны. - уклончиво ответил я.
Не сработало.
-Дай ей, пожалуйста, трубку, - тяжело вздохнул старик.
-Это будет неловко, она сейчас занята, - пошел я на попятный, в том числе физически отступая из кухни
-Ничего неловкого, просто руки еще раз сполосну, - мягко шепнула Вера Андреевна, неслышно оказавшаяся рядом, и перехватила телефон.
Да так быстро, что пальцы сомкнулись в воздухе.
Теперь уже она отступила в коридор, скрывая суть беседы. Вернулась уже под самый ее конец, так что фразу:
-И привяжите его там чем-нибудь!
Сказанную вместо "до свидания" я все таки услышал.
-Он просто переживает, - обозначила улыбку Вера Андреевна.
Тут же усадила за стол в зале, поставила стакан молока передо мной, тарелку (пока пустую), положила вилку, ложку и нож, накинула фартук и тщательно завязала со спины. Вернулась и забрала нож. Пошевелился и тут же понял - к стулу привязала.
-Я имею право на один звонок! - вырвалось возмущенное.
Рядом тут же поставили трубку радиотелефона.
Набрал еще раз Федора, вновь послушал гудки и с сожалением понял, что звонить мне, в общем-то, больше некому. Папа будет заодно с наставником. А Руслан Артемьевич скорее всего посоветует связать и ноги. От отчаяния решил звонить сестрам.
-Привет. Позвоните Федору, пусть срочно со мной свяжется. Меня связали и собираются кормить. Завидуете? Никакой помощи! - Возмутился я и нажал на отбой.
Так и грустил, рассматривая старые часы, негромко отщелкивающие секунды, уголок с иконами, узор на занавесках. Перешел взглядом на другую стену и замер, рассматривая с десяток портретов, выполненных на обычных листках ручкой. Вернее, портретами их назвать было сложно - контуры, обрамленные прической; силуэты людей; краешек уха, выполненный невероятно четко рядом с пустым овалом лица. Иногда изображения повторялись, будучи выполненными уже другим оттенком пасты и с явно выросшим мастерством. Но ни одного, завершенного до конца.
- А это кто? - Рискнул я спросить у зашедшей проведать Веры Андреевны.
- Память, которой нет, - мельком глянув на портреты, поспешила она вернуться обратно на кухню.
Невольно задумаешься, что хотели сказать. Тем и занимался, пока в тарелке не обнаружились вареники, положенные щедрым жестом. Солидную горку украсил золотистый брусок сливочного масла, тут же принявшийся красиво таять. Аромат же мобилизировал все силы организма для максимально быстрой работы вилкой.
-Не отвязывайте меня, - выдохнул я, расслабленно растекшись по стулу. - Я хочу тут жить.
Тарелка вареников была побеждена целиком и полностью, и если живот, казалось бы, уже не мог принять больше, то мозг жаждал нового штурма. Потому что это было очень и очень вкусно. Настолько вкусно, что невольно выступила слеза, стоило получить добавку в ответ на лестную фразу.
Приятно муркнул телефон по левую руку. Не глядя, уцепился за него и нажал на зеленую кнопку, уже позже спохватившись, что телефон не мой и звонят тоже не мне. Но это оказался Федор.
-Федор, я нашел нам бабушку.
-Да? - с легким недоверием отозвался брат.
-Поверь мне, я пробовал эти вареники, это точно она. - подцепил я новый вилкой. - Срочно приезжай или можешь не успеть!
-А что с ней?!
-С ней все отлично, но вареники стремительно кончаются. - Подцепил я на вилку второй про запас.
-Но машина уже без меня отправилась, - погрустнел он.
-Не переживай, будет бабушка - будут и вареники! - Подбодрил я брата и завершил вызов.
Со стороны двери послышалось веселое фырканье - там, привалившись к косяку двери, по-доброму улыбалась Вера Андреевна.
Заметив взгляд, она подошла сзади, одним движением развязала узел фартука, оставив его по-прежнему у меня на плечах.
-Родственников не выбирают, - потрепала она меня по волосам.
-Это ваши? - указал я на незавершенные портреты.
-Да, наверное, - вздохнула она. - Так и не смогла ни одного вспомнить.
-Давно вспоминаете? - отложив вилку, поднялся я на ноги и подошел к картинам поближе.
-Больше двенадцати лет. С тех пор, как очнулась на берегу реки. - Встала она за спиной.
-Они вас тоже не нашли?
-Может, их и не было никогда.
-Значит, как бабушка, вы свободны? - Деловито уточнил я, поворачиваясь.
-Ты очень добр, - вновь фыркнула она смешинкой. - Но вкусные вареники - еще не повод считать родственницей.
-А как у вас с запятыми?
-Вот уж на что точно сохранилась память. - окинула она взглядом стеллаж с учебниками по русскому языку и литературе.
-Значит, вопрос решен. - Подтвердил я.
-Так не бывает.
-Детей ведь усыновляют?
-Но это делают взрослые, готовые принимать решение и брать на себя ответственность. А ты - всего лишь обычный мальчик.
Где-то вдалеке послышался солидный гул.
-Я готов брать ответственность.
-Спасибо, но я остаюсь. - одарив улыбкой, она отрицательно покачала головой.
-У вас тут есть незавершенные дела? Работа?
Гул рос с каждым мгновением, отражаясь дребезжанием стекол.
-Нет, но тут мой дом.
-Там тоже будет ваш дом. А еще у нас недавно появился щенок, совсем еще юный.
Женщина невольно обернулась в сторону двора, но тут же выпрямилась, мгновенно став строже и уверенней.
-Здесь - память.
-Которой нет? - Поднял я бровь.
-Когда-нибудь я вспомню. - сжала она губы упрямо.
-Для памяти полезны путешествия и новые места. А у меня много синей пасты и бумаги.
-Пойми, мальчик, в мире не все зависит от моего или твоего желания...
В это момент гигантская тень рухнула на площадь, и под завывание разрезаемого ветра уступила место двум винтокрылым боевым машинам.
Вера Андреевна ошеломленно повернулась к окну.
- Это за мной, - успокоил я ее, увидев бортовые номера. - А значит, вряд ли будет много времени на уговоры. Поэтому, пожалуйста, перед тем, как дать окончательный ответ, подумайте над самым важным вопросом: если я сейчас навсегда уйду, кто тогда будет есть ваши вареники? - Внимательно посмотрел я ей в глаза.
***
В вертолете шумело даже через массивные наушники. толстые стекла иллюминаторов показывали скучную застройку, а офицер, который нас встретил, прикидывался говорящим только на испанском, оттого за штурвал меня так и не пустили.
