— За истинную веру? Воистину, Аллах милосерднее, чем я думал. Он терпит таких придурков как ты. И тысячи других уродов, которые превратили хорошую идею в очередной бизнес. Не надо сверкать на меня своими глазами. Мне твои взгляды, тьфу и растереть.
— Ты превратился в грязного гяура. Тебя даже твой народ отверг. Как этого француза. И вы вернулись в эти горы не просто так. Вы пришли за бумагами Чамберса. Они так дорого стоят? Вы даже не побоялись встретиться со своими кровниками. Нардин даже своего щенка притащил.
— Этот щенок, как ты выразился, стоит десяти таких шакалов, как ты. Так что не спеши радоваться.
— И что это изменит?
— Лично для меня? Ничего не изменится. Разве что кровников станет на несколько человек меньше.
— Да, ради этих документов, Шайя, вы готовы любому глотку порвать. Что там? Карты зототых месторождений Арч-Корта? Они и так почти в нашем кармане. Мы нашли золото. Ваши люди стали рабами. Заняли своё привычное место. И добывают для нас золото. Подыхают как свиньи, в грязи. Его много и хватит на всех. На всех наших воинов. И даже для чужих, которые придут под наши знамёна. И тогда вы в крови захлебнётесь!
— Оставь Умар, — лениво отмахнулся Шайя и поморщился. — Ради денег можно воевать, но умирать ради денег, извини, глупо. Даже если это золото. Под ваши знамёна и в старом мире никто не спешил, кроме законченных уродов, с курутом вместо мозгов. Орден заберёт себе всё золото, а вас вышвырнет на юг. Где вы все и передохнете.
— Ты ещё скажи, что ищите закладку не для себя, — Умар неожиданно перешёл на русский язык. Он говорил довольно чисто, с лёгким гортанным акцентом. — Я тогда просто заплачу от умиления.
— Постарел, но так и не поумнел. Ладно, мне пора. Ты хочешь прямо сейчас умереть или ещё подождёшь?
— Ты умрёшь раньше.
— Кто знает. Лишь Аллаху ведомо, сколько отмеряно человеку. Но я, пожалуй ещё поживу. Хотя бы для того, чтобы уничтожить ещё десяток твоих абреков. И тебя тоже, если подвернёшься мне под руку. И тогда, поверь мне на слово, я переверну этот мир, найду свиную шкуру и похороню тебя в ней. Веришь? Вижу, что веришь. Ты ведь помнишь, что я не бросаю своих слов на ветер. А теперь заткнись и слушай моего совета… Завтра, когда вы поспешите за нами, не надо торопиться. Дольше проживёте.
— Ты уверен, что так просто сможешь уйти отсюда?
— Конечно уверен. Рядом с твоим затылком виднеется ствол автомата. Ещё один — держит тебя на прицеле сверху. Зачем тебе умирать? Ты ведь хочешь меня достать? Тогда не торопи события, Умар Гаргаев. Не торопи и мы обязательно встретимся. Я тебе обещаю.
Шайя, не опуская пистолет сделал несколько шагов назад и тихо изчез в темноте. Гаргаев проводил его взбешенным взглядом, но дернуться не посмел. Он знал, что Шайя всегда отвечает за свои слова. И ему очень хотелось его убить. Ради этого он согласен немного подождать. Когда сила будет на его стороне…
42
5 год, по летоисчислению Нового мира
Лагерь JCH-10
— Поль, только не надо посыпать голову пеплом. Ты не виноват. Это Новый мир, здесь и не такое случается, — отмахнулся Джек. Он прищурившись посмотрел на меня, будто прикидывая, сколько из меня крови слили. И что делать с остатками мяса, лежащими перед ним на койке.
— Что с этой тварью?
— Так ты её успел на ремни порезать. Да ещё и Карим пару пуль добавил. Теперь даже чучело не получится, а жаль! Фарш, укрытый обрывками шкуры. Но зверюга была здоровая. Она пока безымянная, но Билл что-нибудь придумает. По виду — похож на снежного барса. Только побольше размерами и клыки здоровенные! Как у кабана — нижние больше верхних. Окрас как у пумы, а от шеи, вдоль хребта длинные волосы. Шикарный бы коврик получился! Тебе повезло. Такие встречи, как правило, заканчиваются одинаково — смертью. Елена говорит, что, — Чамберс весело прищурился и щёлкнул пальцами, — так везёт только пьяным и влюблённым. Ты у нас кто? Пьяный или влюблённый?
— Diable… Хоть ты не начинай.
— Ладно, живи! Радуйся, что обошлось без переломов, а мясо зарастёт, — Чаберс немного помолчал и вытащил трубку. Потом спохватился и начал запихивать её в карман.
— Лучше закури. Хоть запах табака почувствую.
— Что, Елена курить запрещает?
— Даже зажигалку отобрала.
— А вот это правильно! — воодушевился Чамберс, но закурил с удовольствием. Выпустив клуб дыма, он опять сделал паузу и справедливо заметил. — Курить вообще вредно. А что до этой ситуации, то, как это ни смешно прозвучит, нам ещё повезло. Что, было бы лучше, если бы вы проехали мимо логова? А потом, после вас, мы вышли бы на берег работать. Могли и вообще без голов остаться. Повезло. И спасибо за то, что брод нашли. Его уже проверили. На тот берег переберёмся без проблем. Ещё две недели проведём здесь и тронемся дальше.
— Ты добрый, Джек! Прямо, как один мой престарелый родственник. Он часто повторяет, что «чёрное, это просто не совсем белое».
— Наверное он прав. Хотя… Не люблю оптимистов. Есть в них что-то напускное. Ненужная бравада, какая-то. Ладно, отдыхай. Чтобы не бездельничал, я тебе рацию принесу. Подежуришь в эфире. Вдруг Демьянов объявится. Его парни должны были уже вернуться.
— Джек…
— Чего тебе?
— Будь другом, принеси пачку сигарет из машины.
— Хрен тебе, Нардин, а не сигареты! — громко сказал Чамберс. — Тебе что доктор сказала? Перебьёшься! — он встал и заботливо поправил мне подушку.
Я удивлённо посмотрел на эту «мать Терезу», а он только усмехнулся, весело подмигнул и вышел из палатки.
Под подушкой… Вот Джек, зараза такая! Фокусник. Я даже улыбнулся. Под подушкой нашёл пачку сигарет и зажигалку. Теперь бы ещё придумать, как покурить незаметно.
— Поль, — в палатку заглянула Лена, — как себя чувствуешь? Температура не поднялась?
— Нет, всё хорошо, — я улыбнулся. — Правда.
— Верю, что хорошо, — она протянула руку, — а теперь давай сюда.
— Что именно? Руку и сердце?
— Разогнался. То, что тебе оставил Чамберс, — она пристально посмотрела на меня и грозно подбоченилась. — Знаешь что, Нардин? Ты меня лучше не зли! А с твоим Чамберсом я ещё поговорю. И не надо мне лепить горбатого, что вы пушистые и невинные. Давай сигареты, пока не рассердилась!
Пришлось отдать. На мой вопросительный взгляд, она ответила просто.
— Поль, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять его довольный вид, которым он меня наградил, когда вышел из палатки. Мол, посмотрите, какой я молодец, врачиху вокруг пальца обвёл и своему приятелю сигарет пронёс. Вы как дети, ей-богу…
Вечером в палатку прошмыгнул Карим. Посидели, о делах поговорили. Потом он ушёл ужинать. А сигареты у меня опять отобрали. Шайя ещё и по шее получил. В прямом смысле этого слова. Было видно, как он со смехом улепётывает от разгневанной Лены. Она гналась за ним с какой-то палкой в руках и судя по всему, собиралась пустить её в ход. Так и курить бросить недолго.
