Вольво сдержанно кивнул.
- Потерь много? - спросил Манфред озабоченно.
- Много. Половина, если не больше.
Манфред помрачнел.
Рядом с Пардом встал матрос Маноло, пристально глядя на дальние пирсы.
- Что-то я не пойму, где «Гелиодор»?
- «Гелиодор»? - переспросил кто-то из местных, тоже в комбинезоне портовика. - Это посудина, что швартовалась вчера вечером у четырнадцатого?
- Ага.
- Они пытались уйти, с час назад, примерно. Один катер турков погнался за ними. Вдоль берега, на запад - в открытом море им от турков не уйти.
«Вот куда делся седьмой катер!» - понял Пард с опозданием.
Вольво, слышавший все, сжал челюсти так, что кончики клыков впились в кожу щек. В глазах его читалось всего одно слово: «Система…»
- Вы еще можете их догнать, - вдруг сказал Манфред. - На запад песчаное побережье тянется миль на сорок. И нет ни одного залива, ни одной бухты. Попробуйте… Там дорога вдоль берега, не асфальт, не бетонка, но проехать можно, тем более у вас такие джипы…
- Маноло, дорогу знаешь?
- Плохо, - растерялся тот. - Я ведь моряк…
- Витька! Покажешь! - велел Манфред молодому виргу, скорее всего своему сыну.
- По машинам! - рявкнул Вольво, и Пард рванулся к джипу. Прямо рядом с ним на бетоне врачевали раненого Шлему.
- Спасибо, хлопцы! - негромко поблагодарил один из врачевателей, когда Гонза, Пард и Маноло захлопывали дверцы. - Даст жизнь - сочтемся.
Вирг Витька сел, конечно же, в машину к Вольво.
Ворота порта были по-прежнему открыты. Да и кто бы их мог закрыть, пока у пирсов шел бой?
Улочки, ведущие к морю, ничуть не отличались от тех, что тянулись к жиденькой трассе на Херсон. Не прошло и десяти минут, как шестерка все еще неповрежденных джипов покинула Голую Пристань и оказались в степи. В приморской степи.
Слева плескалось море - водная равнина до горизонта. А справа раскинулась степь. Земляная равнина до горизонта. Разница состояла лишь в том, что справа, если заглянуть за горизонт, начинался Большой Киев. А слева было только море. Если не считать, конечно, острова Крым.
Но кто в здравом уме стал бы считаться с островом Крым? С легендарным, невозможным… Невозможным больше, чем море, островом?
Никто.
Кроме команды Техника Большого Киева.
Рация, искажая голоса, доносила до слуха все, что говорили в остальных машинах. Гонза расставил уши пошире и прищурился, словно это могло ему помочь. Пард с опаской косился то на стремительно рвущуюся под колеса дорогу, то на черную ребристую панель рации.
- Гони, Иланд, гони… - цедил сквозь зубы Вольво. Наверное, не отрывая взгляда от пыльной «дороги», больше похожей на две параллельных тропинки. - А колея действительно прямая?
- Не беспокойтесь, сударь. Прямая, до самого Бугского лимана…
Вирг Витька успокаивал Вольво. Словно Вольво нуждался в успокоении. Пард не видел ничего этого - ни как шеф цедит слова сквозь зубы, ни как глядит на землю перед капотом джипа. Глазами - не видел. Но он догадывался, что сейчас происходит в передней машине. За минувшие дни Пард неплохо научился предсказывать реакцию этого сдержанного вирга и его поступки. Возможно, это еще одна странность человеческой расы - обостренное чутье и наблюдательность.
Жаль, мысли Пард еще не научился угадывать.
Песчаный пляж оставался слева, а еще левее плескалось море.
- Я никогда раньше не видела моря, - донесся из рации голос Инси. - Оно красивее, чем я думала.
Ей никто не ответил. Впрочем, Пард и не надеялся, что ей ответят.
Джипы мчали так, что дух захватывало. Пард не рискнул вмешаться в управление. Он не знал, доверили ли переднему джипу гнать самостоятельно, или за рулем сидит живой. Если живой - то Пард заочно уважал такого шофера.
Степь справа имела много лиц, непохожих друг на друга: солончаки сменялись обширными песчаными пустошами, пустоши сменялись островками хилой южной травы. Только море оставалось прежним: синим и слегка волнующимся.
Пард раньше видел море. Даже купался в нем неоднократно. Как-никак родственники отца уже лет сорок жили в Скадовске, районе Большого Киева, вплотную прилегающему к Азову… Конечно же, Пард там частенько гостил в детстве. Да и повзрослев не раз заезжал.
Но то был все же Азов, а не Черное. А что Азов в сравнении с Черным? Лужа, не более.
Впрочем, в Черном Пард тоже купался. В Коблево. Правда, там он бывал реже, чем в Скадовске.
Джипы мчались вдоль береговой линии. Пенный след катера первым увидел эльф, конечно же. Вахмистр. Особое устройство глаз…
Второй эльф, Иланд, был занят: вел джип. Все таки джипом управлял живой, Пард понял это по переговорам. За шесть тысяч лет можно было научиться водить машину. Виртуозно. Иланд так и вел: каждое прикосновение к рулю позволяло джипу еще глубже ввинтиться в южную весну, и будь у руля менее искушенный водитель или вовсе никакого, «Хорив» поспел бы сюда многими минутами позже.
Два катера напрягали все силы в стремлении успеть к западу. Двенадцатиметровая галоша «Гелиодор» и туркский торпедник, хищная остроносая посудина со спаренными пулеметами на верхней палубе. За пулеметами как раз колдовали два турка, укладывая ленты слоями восемьдесят на восемьдесят, как принято в боевых выходах.
- Трыня, Беленький, Мина, металлорезки к залпу! - рявкнул в рацию Вольво.
- Готово, шеф. Турков топить, или как? - холодно отозвался половинчик Трыня, с виду мирный и безобидный.
- Топить.
В голосе Вольво не оставалось места колебаниям.
- Топить, Трыня, топить ко всем живым и мертвым! Залп!
Чуть позади ухнули металлорезки; раз, другой, третий… Туркский торпедник, получив в борт и по надстройкам, сбился с ритма, зачихал и сбросил обороты, а значит замедлился. И отстал, конечно же.
И тут пущенная особо искушенным стрелком ракета с шипением плюхнулась в воду и разорвалась у борта туркского катера. Катер словно споткнулся, клюнув носом и сразу же завалившись на правый борт.
А потом у него рванул не то двигатель, не то топливные баки. На месте изящного стремительного кораблика вспух огненный цветок, и только металлические ошметки взвились высоко в небо. Впрочем, небо металл не приняло. Оно швырнуло металл в воду.
Туркский катер переломился пополам, и затонул за какую-то минуту. Кое-кто из матросов сумел выпрыгнуть за борт, но не успел отплыть достаточно далеко. Жадная воронка поглотила все: и живых, и плавучие обломки. На «Гелиодоре» радостно взревели, это было слышно даже на берегу.
- Ну, - сказал Маноло, - считайте, что вы уже в Крыму. Капитан Фран не хотел вас высаживать, но после такого…
- Эй, матрос! - позвал Вольво из переднего джипа. - На какой частоте ваша корабельная станция фурычит?
И Парду стало вдруг легко и радостно. И еще - немного не по себе. Не то от незнакомых формул, не то от непонятного жаргона моряков.
