– Я не актер, смею заметить.
– Вам и не надо быть актером. То, что вы глубоко страдаете, написано у вас на лбу.
– А нельзя ли просто дезертировать? Зачем устраивать весь этот водевиль?
– Вас должны арестовать. Дальше побег и прямая дорога к Гаррисону. Нужна правдоподобная картина предательства: у бандитов наверняка имеются уши в Озерном Граде.
– Стало быть, они уже знают, что «Крым» вместе со всеми своими радарами и боевыми комплексами покоится на дне.
– Совершенно верно, – заплывшие глаза Проскурина неприятно буравили молодого человека. – Город остался без прикрытия. Нам следует ожидать нападения.
– Медлить нельзя, – согласился Ник.– Но, как же быть с отшельниками?
– А что не так с отшельниками?
– Инопланетный корабль скоро будут атаковать. Я просто обязан предупредить его обитателей.
Снова наступила пауза: Проскурину, по всему видать, не было никакого дела до Ченга и компании. Нику пришлось напомнить:
– Дредноут снабжает город электричеством и оружием. … На нем обитают близкие мне люди.
– Я пошлю на выселки человека, – пообещал начальник охраны.
– Пусть это будет Жересс.
– Я как-нибудь сам решу – кто это будет,– раздраженно произнес Проскурин.– К слову, на дредноут направился некий Климов. Сей господин наплевал на запрет королевы и ушел искать свою даму сердца.
– Амурные дела меня не касаются.
– Хорошо если бы дела были только амурными.
– Никак вы его в чем-то подозреваете?
– Подозревать – это моя непосредственная обязанность, – ворчливо проговорил господин Проскурин. – Я порой сам себя подозреваю. Но кроме подозрения есть еще чутье сторожевого пса.
– Я не в праве подвергать сомнениям чутье сторожевого пса. Посему хочу надеяться, что в мое отсутствие сидельцы дредноута получат ваше непосредственное участие в их судьбе.
– Обещаю, – нехотя согласился Проскурин.
– Я рад. Тем паче всем известно, что ваше слово – тверже камня.
– Лесть в данный момент не уместна, молодой человек, – спокойно сказал начальник охраны. – Давайте уже начинать игру.
– Давайте! – легко согласился Ник.
Какое-то время обговаривали детали предстоящего дела, после чего удовлетворенный Проскурин отпустил молодого человека.
В тот же вечер Ник испросил аудиенции у королевы. Варвара Алексеевна приняла своего генерала в небольшом тронном зале, где кроме нее присутствовали приближенные, включая нового фаворита. В связи с последними событиями, настроение у всех было подавленным, но паники не ощущалось. И это не могло не радовать молодого человека без обиняков выложившего цель своего визита.
– Я бы хотел просить вас об отставке, ваше величество! – обратился Ник к королеве, глядя прямо в милые сердцу зеленые глаза.
– Бежите с тонущего корабля, генерал? – поинтересовался де Альмейра.
– Я разговариваю не с вами, синьор выскочка! – Ник даже не посмотрел в сторону испанца. – А вашу последнюю фразу считаю обвинением в трусости и, естественно, требую сатисфакции.
– Никита! – вскричала Варвара Алексеевна. – Когда ты прекратишь свои мальчишеские выходки? Обещай мне сейчас же, что не будешь драться с Риккардо.
– Отчего же, моя королева! – ухмыльнулся новый фаворит. – Малыш Ники хочет получить удовлетворение, и я его удовлетворю.
– Убь-ю-ю су-у-ку, – дико заорал Безухий Воин, доставая свой плазменный излучатель.
Тут случился нешуточный переполох, сопровождаемый криками, визгами и грохотом переворачиваемой мебели. Присутствующие при разговоре придворные бросились в рассыпную, а Альмейро, коему и предназначалась угроза, картинно закрыл королеву своей грудью, тем самым, поставив Варвару Алексеевну на линию огня. Правда, открыть огонь Нику так и не удалось: его быстро скрутили набежавшие опричники Проскурина и без лишних слов отвели в подвал замка, где посадили в холодную – под замок.
Весть о покушении на королеву тотчас разлетелась по городу и достигла ушей Задиры. Он только прилетел с выселок и находился в недавно отстроенных казармах, где выгружал привезенное на платформе оружие. Грач просто отказывался верить своим ушам, когда ему сообщили, что Безухий Воин пытался застрелить ее величество. Но нелепый слух все же подтвердился: вскоре пришло уведомление из дворца, в коем говорилось о назначении Сергея Грачева на должность командующего сухопутными войсками Озерного Края.
На следующее утро заключенного Щербакова осмотрел придворный доктор Анри. После осмотра он сообщил ее величеству, что Безухий Воин находится в здравом уме и доброй памяти, а все произошедшее можно отнести к нервному срыву, который произошел вследствие сильных душевных переживаний.
Варвара Алексеевна сама прибывала на грани истерики и ничего толком ответить не смогла. Зато находящийся подле нее де Альмейра разразился гневной тирадой.
– Такому гнусному поступку не может быть оправдания, – зло говорил фаворит, глядя прямо в глаза Анри. – Этот, с позволения сказать, господин поднял руку на ту, которой поклялся служить верой и правдой. Щербаков – клятвопреступник и должен быть наказан за свое мерзкое преступление. … Вздернуть подонка.
– Смею напомнить, что Ник приходится отцом дочери ее величества, – неожиданно ляпнул Анри и сам удивился своей бестактности. – К тому же он уверяет, что собирался поджарить именно вас, Риккардо. А уже вы поставили под удар королеву.
– Я защищал любимую женщину, – выкрикнул де Альмейро.
– Импульс прошил бы вас насквозь и поразил находящуюся за вашей спиной Варвару Алексеевну. Вот почему Безухий Воин не стал стрелять.
– На что ты намекаешь, пидор? – де Альмейра выхватил шпагу и был готов пронзить обнаглевшего доктора, но тут прозвучал властный голос Проскурина, подействовавший на вспыльчивого фаворита как холодный душ.
– Прекратить, – гаркнул присутствующий при разговоре начальник охраны.– Стыдитесь, синьор. Не гоже вам уподобляться Щербакову.
Де Альмейро убрал оружие, но его красноречивый взгляд давал ясно понять, что Анри более не жилец. Ходили слухи, что у нынешнего фаворита есть верные люди в городе, готовые оказывать ему весьма сомнительные услуги. И теперь доктору оставалось лишь проклинать свою несдержанность. Обескураженный Анри покинул покои ее величества и пошел, куда глаза глядят. Доктора гложила обида: столько лет он бескорыстно помогал людям, но так и не нашел среди них понимания. У Анри не было ни друзей, ни покровителей которые могли бы помочь в сложившейся ситуации. Здравый смысл подсказывал, что пора делать ноги. Но куда?
