– Хорошо, утром куплю, если ты будешь всю ночь бдительно оберегать мой сон.
Однако это предложение почему-то испугало негра. Сделав еще одну, безуспешную попытку выманить у белого водителя деньги, таха в досаде удалился во тьму, то и дело настороженно озираясь.
«Наср, надо было грязью обмазаться, – в досаде подумал Вадим через несколько минут, когда устал всматриваться в черные джунгли. – Тогда бы я был неотличим от ствола дерева».
То и дело Вадим вздрагивал от шумов, которые представлялись ему опасными, но спустя секунду вновь расслаблялся. Минут через двадцать такого нервного ожидания, когда сон стал властно овладевать организмом утомленного диверсанта, со стороны Малелы послышался нарастающий рокот. Сначала Косинцев принял этот звук за шум надкрыльев особо крупного хищного жука, который летит поживиться теплым мясом солдата, и приготовился дать насекомому жесткий отпор. Однако с каждой секундой стрекот становился все более зловещим, и наконец Вадим сообразил, что слышит вертолет!
Если убийца крался в этот момент к нему, лучшего времени для разящего удара клинком трудно было найти. Косинцев утратил былую настороженность. Он вскочил и по застарелой диверсантской привычке ринулся под прикрытие крон деревьев, по пути пнув Ирвина в бок. Убежал он вовремя. Через мгновение с неба ударил слепящий прожекторный луч, разом выхватив из мрака всю освободительную армию.
Среди воинов таха поднялась паника. Обученные и хладнокровные ветераны в одночасье превратились в испуганное стадо новобранцев, которые с паническими воплями рассеялись по зарослям. Вновь наступил неплохой момент для того, чтобы под шумок перерезать белому солдату горло. Но убийца, очевидно, растерялся подобно всем остальным, и не подумал об этом. Или собственная жизнь показалась ему дороже десяти метикалов. Или, наконец, убийцу Кваквасе завербовать так и не удалось – вряд ли памятливые негры позабыли арифметический спор между ним и Вадимом.
Так или иначе, через несколько секунд воинство растворилось в джунглях.
В небе заполыхало жерло скорострельной вертолетной пушки. Во все стороны полетели щепки от разбитых деревьев, камешки, комья земли. Следом под ударами ракет погибли джип командарма и БТР. Машины буквально разнесло по винтику. Взорвались принайтованные к джипу баки с горючим. Осколки с визгом прошили джунгли, засели в стволах и кронах деревьев, в почве, а также в телах доблестных воинов. О количестве жертв пока нельзя было судить по причине неразберихи.
Причинив колоссальный урон в технике, летающая крепость вероломных киафу и приспешников правящей клики из KFOR совершила торжественный круг над братской могилой ОАТ и удалилась в сторону Малелы.
– Армия, стройся! – спустя несколько минут завопил полковник Забзугу.
«Уцелел все-таки, подонок», – с досадой подумал Вадим.
Джунгли пришли в движение. Воины таха начали опасливо выбираться на открытое место. По скромным прикидкам, армия потеряла павшими и дезертирами около половины личного состава. Существовала, конечно, вероятность, что еще не все решились высунуть головы из кустов. Или просто оглохли от разрывов.
– Ведем счет погибших. Осмотреться на предмет контакта с павшими солдатами, – сформулировал задачу полковник. – Давайте-давайте! Быстро пересчитали героев, отдавших свои жизни во славу народа. Дважды одного не считать! Зажигалки не палить, отстрелю вместе с пальцами!
Повсюду загудели печальные голоса, но внятный ответ поступил только один.
– У меня есть покойник, – тоненько крикнул Онибабо.
Вадим сразу узнал его мерзкий голос. Вернулся все-таки в стан командарма под шумок, жирная сволочь! Бывший капитан, оказывается, стоял чуть ли не рядом с Вадимом, и тот стал невольным участником сцены опознания трупа. Вместе с Зейлой и Онибабо Косинцев угодил в хилый кружок света, возникший после того, как полковник зажег карманный фонарик.
На траве, головой в черном кровавом пятне, лежал мертвый Джадо. Осколок металла впился ему в горло, едва не отделив череп от туловища. Смерть мужелюбивого снайпера была мгновенной.
– Он был великим воином, – сурово сказал Мвимба-Хонго.
Незаметно для всех маршал очутился рядом с полковником и теперь возвышался костлявым демоном ночи, с сурово сжатыми губами и сталью в очах. Боевая татуировка на его мужественном лице как будто стала живой и текучей – а может, это внезапная дрожь в руке Забзугу, от которой свет поколебался, делала ее такой. Кость в носу командарма зловеще пошевелилась, когда он открыл рот для продолжения речи.
– Но дело освобождения народа таха не погибло вместе с бездушной бронетехникой и этим славным воином. Нас по-прежнему великое множество, мы так же сильны и непобедимы, как раньше, ибо с нами – духи наших предков и сами боги! К кому благоволил этот отважный воин? – внезапно сменил тему Шаман и кивнул на труп.
– К нему, к нему, – вразнобой загомонили солдаты и принялись указывать пальцем на Вадима. Диверсант хотел ретироваться во мрак, но братья по оружию стояли твердо, как скалы.
Мвимба-Хонго нагнулся и поднял заляпанную кровью фузею мертвеца, смахнул с нее травинку и подал Косинцеву.
– Держи. Гордись тем, что стреляешь из винтовки своего товарища, и отомсти за его гибель врагам. Месть! Месть! Мы победим! Изгоним вонючих киафу из нашей страны! Смерть тирану Волосебугу! Не будем медлить ни минуты. Сейчас же выдвигаемся на город, братья мои, и застанем врага врасплох!
По телу Вадима пробежала священная дрожь. Сам от себя не ожидая такого, он проревел вместе со всеми боевой вопль и поцеловал ствол Джадовой фузеи. По команде Забзугу воины-освободители цепочкой стали исчезать под сводами леса, а вскоре и Вадим присоединился к этому слаженному движению.
Их уже ничего не удерживало в разгромленном лагере. Правда, до того, как кануть тенями во тьме, многие негры ухитрились разжиться припасами, что разметало по лужайке взрывами. В том числе Ирвин, который пристроился сразу за бывшим сержантом.
– Слышь, чувак, – сказал он шепотом, – я пару банок тушенки урвал. И еще кое-что. Поделюсь за пятьдесят метикалов.
– С ума сошел? – прошипел в ответ диверсант. – Откуда у меня такие деньги? Мародер проклятый.
– Ну ты вообще лопух... Тут у всех полные карманы монет, братишка. Сейф разорвало, понял? Пока ты ржавчину со ствола слизывал, умные люди пищу и бабки в траве собирали. Сейф-то с метикалами того – ку-ку! Жалко, чемоданчик уцелел, в нем золотишко!.. А знаешь, как ананасы смачно прожарились? Деликатес, покруче хухум-ржи стократ. Я уже отведал.
– Иди к Насру, солдат, – обозлился Вадим. – В такой момент о деньгах думать.
