Вадим встретился с сочувственным взглядом Зейлы. Кажется, она прощалась с полюбившимся солдатом.
– Господин полковник, я не дезертир! Этот негодяй сбросил меня с брони и уехал, – слегка стушевался капитан Онибабо. – Целый день я пытался догнать армию! Устал как собака! Спешил изо всех сил! Меня преследовал огромный монстр с горящими глазами! Он едва не проткнул меня двумя копьями.
– Интересно, почему ни один человек в ОАТ не заметил твоего отсутствия? И тем более какого-то монстра? Почему никто не обеспокоился – мол, где наш бравый капитан, давайте поищем его? А может, бывший капитан? – зловеще добавил Забзугу. По обыкновению, он поигрывал АР-48, однако гранатой винтовку еще не снарядил. – Почему не стрелял, чтобы подать сигнал бедствия?
Онибабо буквально спал с лица – похоже, будь его воля, он убежал бы обратно в джунгли и уже никогда не вернулся.
– Страшное чудовище отняло у меня пистолет, – пролепетал он.
– Ясно... Потерял боевое служебное оружие... – с прокурорской тяжестью сказал Забзугу. – Плелся позади армии и не сумел ускорить шаг, чтобы догнать пеших воинов... Ко мне! – рявкнул он в ярости.
Онибабо молнией метнулся к полковнику и встал перед ним насколько мог прямо, даже пузо его заметно втянулось. Забзугу протянул руку к левому плечу толстяка и решительно сорвал с рубахи капитанскую нашивку, только нитки затрещали.
– Утром – в общий строй, солдат! Капрал Цаво, выдать рядовому банку тушенки и банан. И нитки с иголкой, чтоб починил одежду.
Армия встретила решение полковника одобрительным гулом. Судьба капитана ни у кого не вызвала сочувствия. Сам разжалованный в одночасье потерял лицо. Он принялся размазывать слезы и сопли по физиономии, призывал в свидетели Номмо и духов помельче – словом, сорвался с катушек. Потом бросился с кулаками на Вадима, однако общими усилиями атаку бесноватого негра удалось отбить. Хорошо еще, что у Онибабо не оказалось штыка, а то не обошлось бы без жертв.
Наконец он с воем пропал в кустах, сопровождаемый добрым хохотом однополчан.
– Рядовой Косинцев, так ты действительно сбросил капитана с БТР? – спросил Забзугу.
– Он сам свалился, когда уснул, – обиделся диверсант. – Я же не могу видеть, что у меня за кормой. Небось даже не проснулся, когда упал...
– Ладно, верю. Штраф в размере трех суточных окладов, – подытожил полковник и удалился, тяжелым взглядом раздвинув толпу.
* * *
Услышав глухой звук падения тяжелого тела Онибабо и последующий вскрик, Люсьен отклонил голову вниз. Перевернутый мир, автоматически обработанный разумом, обрел привычный вид и резкость.
Капитан за кормой БТР несколько раз перекувыркнулся, однако ничуть не пострадал. Лишь выронил пистолет из кобуры.
LSn-01.2 мгновенно принял решение и отделился от днища боевой машины: лучшего момента, чтобы заполучить оружие, может больше не представиться. Пока армия удаляется маршем в сторону Малелы, капитан беззащитен и оглушен жестким падением. Пора действовать! Андроид стремительными прыжками ринулся в сторону Онибабо, пока тот не очухался и не вернул оружие. Начни толстяк пальбу, мятежники мигом переполошатся, а это по-прежнему не входило в планы Люсьена.
Капитан уже подполз к пистолету и готовился схватить его, когда могучая фигура в развевающемся балахоне нависла над ним и взмахнула двумя устрашающими копьями, зажатыми в обгорелых лапах. Рот Онибабо открылся в немом крике. Наконечники, перемазанные засохшей кровью бесчисленных жертв, устремились вниз. Глаза капитана закатились. Глубокий обморок вычеркнул злосчастного воина из реальности, не дав увидеть, как копья глубоко погрузились в утоптанную землю, пригвоздив к дороге края его одежды. Одна из черных лап протянулась к пистолету.
Наконец-то LSn-01.2 был удовлетворен собственными действиями и действиями сержанта Косинцева, так ловко, а главное скрытно передавшего ему оружие. Он зафиксировал пистолет в захватах на правом бедре и побежал догонять БТР.
* * *
Ночь грозила превратиться для Вадима в сущий кошмар. Он даже собирался втихомолку смыться подальше от бивака и пережить ее в какой-нибудь звериной берлоге, но не рискнул. Все-таки местность, хоть и носила следы экспансии человека, окультурилась не до конца – попадались порой даже несорванные аборигенами фрукты. В общем, как страх перед дикими животными, так и опасность нарваться на обвинение в дезертирстве удержали бывшего сержанта в лагере.
– Что делать будем? – мрачно осведомился он у черного соратника.
– Как это что? Спать, конечно.
– Тебе хорошо так говорить, на тебя не точат зубы Онибабо с Кваквасой.
– Полковника Забзугу не забудь. И Джадо.
– Джадо кое-что другое точит, подонок. Век бы его не видать!
– Не скажи, чувак, сейчас это твой единственный помощник в жестоком мире насилия и смерти, – рассудительно заметил негр и широко зевнул.
– А ты? Эй, братишка, неужели ты просто так уснешь? Давай хоть по очереди меня сторожить – сначала я, потом ты, а лучше наоборот.
– Ищи дурака... – сонно пробормотал Ирвин и моментально захрапел.
Вадим прислонился к пальмовому стволу и до рези в глазах стал всматриваться во тьму. Впрочем, насчет своей зоркости он иллюзий не питал. Нельзя разглядеть в темных джунглях негра, особенно если его там нет. Но лежать и покорно ожидать каждую секунду удара клинком Косинцев также не мог. Вслушиваясь в шум ночного леса, он при удаче сумеет различить легкую поступь убийцы – а значит, пока не исчерпались душевные силы, следует сидеть тихо и слушать.
И он действительно услыхал шаги. Вадим уже приготовился броситься с ножом на врага, как тот запалил зажигалку и расплылся в широкой улыбке, которой недоставало нескольких зубов.
– Не спишь! – шепеляво сказал воин-освободитель. – Так я и думал. Ведь ты мучаешься от того, что не можешь ублажить женщину? Я тебя спасу, белый брат. Смотри, что у меня есть... Настоящая «живая» кожа!
Солдат извлек из кармана знакомый, но донельзя обтрепанный лоскут с дырой, и ласково потер его между пальцами.
– И почем отдаешь? – заинтересовался сержант.
– Триста двадцать метикалов. Бери, это мелочь, зато с девками никогда проблем не будет. Сами за тобой станут бегать. Настоящая «живая» кожа, брат. Редкая штука, клянусь Номмо. Ладно, отдам за триста, но ни квачей меньше. Сам за столько купил.
– Хорошо, утром куплю, если ты будешь всю ночь бдительно оберегать мой сон.
Однако это предложение почему-то испугало негра. Сделав еще одну, безуспешную попытку выманить у белого водителя деньги, таха в досаде удалился во тьму, то и дело настороженно озираясь.
