– Ладно! – Саша махнул рукой. – Пока!
– Пока, – сказала Соня.
Саша исчез. Она быстро глянула в сторону новенькой: сидит, как и сидела, в той же позе. Смотрит.
Соня достала из своей тумбочки, из укромного местечка большую шоколадную конфету. На ярко-голубой обертке был изображен мужчина в старинной одежде и написано «Гулливер».
Подошла к новенькой и уселась на ее кровати. Они какое-то время рассматривали друг друга. Соня развернула конфету.
– Будешь? – спросила она и показала «гулливерку» девочке. Та молчала. Смотрела на конфету с тем же выражением, с каким только что смотрела на хозяйку этой самой конфеты.
Соня откусила большой кусок, с удовольствием слушая восхитительный хруст тонких вафель. Полный рот шоколада. Сонечка погладила себя по животу и покачала головой, закатывая глаза. Она всем своим видом пыталась продемонстрировать как же ей вкусно.
Еще раз протянула «гулливерку» сидящей напротив.
«Как ей удается так долго не моргать?» – подумала она.
Гостья сделала движение. Соня улыбнулась.
– Бери! – сказала она с набитым ртом. – Вкусно!
Девочка протянула руку и взяла надкушенный шоколадный прямоугольничек. Осмотрела следы Сониных зубов. Откусила маленький кусочек. Стала жевать.
Звонкий девичий смех и топот бегущих ног совсем рядом. Соня быстро встала и поправила повязку.
В палатку, хихикая и громко разговаривая на ходу, не вбежал – влетел «второй особый взвод юных сестер милосердия».
– Привет, Сонька!
– Привет!..
– Чай горячий, класс!
– Сонька, мы сегодня раненого зашивали с местной анестезией!..
– Ой! А кто это?
– Ой, привет!
– Это новенькая! – громко сообщила всем Соня. – Товарищ генерал приказал выделить спальное место. Она глухонемая.
Все сгрудились вокруг сидящей на кровати. Десять девчонок в военной форме. Старшей тринадцать, младшей девять.
– А как ее зовут?
– Не знаю… она не разговаривает.
– А читать-писать умеет?
– Не знаю. Молчит.
Быстро нацарапали карандашом на клочке бумаги: «привет, как тебя зовут?». Девочка, не обращая ни на кого внимания, ела конфету.
– Ой, какие у нее ногти страшныееее…. – шепотом сказала Маринка Внукова, стоявшая позади всех.
– Представь себе Бессмертие, – глаза генерала Черного блестели от спирта. – Бессмертие как понятие. Что это?
Кровник пожал плечами.
– Это Бесконечность. Бессмертие – это когда Некто может существовать Вечно. А Вечность – это нечто, не имеющее конечной точки, не имеющее финала…
– Ну, типа представил… – вздохнул Кровник.
– А теперь Нелюди. У них нет ничего. Только Вечность. Только это самое Бессмертие. И представляешь – однажды они предлагают его как товар. Бессмертие как товар. Смешно? А разве ты отказался бы жить вечно? То-то и оно. Но к тебе никто не пришел и не предложил…
– Неа… – сказал Кровник, – никто не приходил…
– И ко мне тоже. Такие, как мы, им не нужны. Вернее, нужны, но совсем для других целей. Они знали, кому предлагать. Поняли безошибочно. Есть те, кто не отказался. Вернее – ни один из тех, кому они предложили, не отказался. Из тех, что сидят в огромных особняках, за высокими заборами. Кто нахапал и боится потерять теперь все это. Боится, что все эти их заводы, фабрики, рыболовные флотилии, авиакомпании, нефтяные вышки – все это исчезнет. Все эти их бабки, бриллианты, машины и любовницы. Все это ничего не значит там, куда они уйдут от своих высушенных диетами жен и жирных детей – уйдут босыми и голыми, как и любой бомж. Ооо! Как же они боятся истлеть в прах и стать удобрением! Как же они хотят жить в этой роскоши вечно, как египетские фараоны, которые забирали с собой на тот свет всех своих слуг… Тратят миллионы долларов на то, чтобы как можно дольше оставаться молодыми, пересаживают себе внутренние органы подростков, костный мозг младенцев, делают маски для лица из абортного материала… И тут появляются те, кто предлагает жить вечно. Тот, кто знает толк в вечной жизни. Кто не боится умирать. Потому что умер уже однажды.
Кровник молчал.
– Бессмертие… Это не просто товар… Это возможность вступить в самый элитный клуб. Клан посвященных. Клан живущих в вечной роскоши. Клан, живущий в Раю. Вот это мощная пропаганда, да? Вот это гениально, разве нет? Теперь ты понимаешь, как легко они находят предателей среди нас? Каждый из них – гениальнее всех нас вместе взятых. Потому что обладает своими собственными знаниями, полученными прямиком из атома. Они помнят о нас то, что мы просто не можем помнить. Получили всю информацию о рычагах, на которые нужно давить, о ниточках, за которые нужно дергать. Они знают о нас все. Мы – не знаем о них ничего. Ну ладно – почти ничего. Они убедили нас, что мы в глубоком тылу. У Христа за пазухой. А их – нет. И так происходит убывание нас. Мы убываем… Просыпаемся, как песок в песочных часах… И нам с тобой надо что-то делать… Нам-то с тобой никто Бессмертие не предложит…
– Не предложит, – кивнул Кровник.
– Так что все просто, Костя, – сказал генерал Черный. – Нелюди становятся частью мировой элиты, а взамен дают Бессмертие. Эти переговоры шли последние три года. И то, что происходит сейчас – это просто демонстрация их силы. Они отдают Россию и сливаются с мировым капиталом… Только весь этот капитал им на хер не нужен. Им нужна кровь. Им нужен корм. Мы.
Кровник молчал.
– А еще им нужен один человек. Вернее, не нужен. Ты. Потому что им нужно то, что есть у тебя.
Он пьяно покачал головой:
– Они как тени в окнах. Их нужно было вовремя заметить. Зло всегда, прежде чем вломиться в твою дверь, мелькает тенями в окнах…
Он глянул за свое левое плечо:
– Вот тоже… Ходит за мной как привязанный… Как тень моя…
– Кто? – Кровник потер глаза кулаками: у него было ощущение, что все его ресницы густо смазаны клеем. Хоть спички вставляй.
– Сын местного хана… был… В кургане этом его закопали… Пять сотен лет уж как… Купец один торговать приехал и попал в замес… Случайно пацана вальнул… Реально случайно… Но купца все равно порвали, а этого в кургане похоронили… тут золота килограммов тридцать у нас под ногами… в изделиях… было…
– Было? – спросил Кровник. – Куда делось?
Генерал досадливо махнул рукой:
– Выкопали… Все… Начисто… Редчайшие экспонаты…
– Мародеры?
– Честно? – Черный положил руку на грудь. – Я.