Хотя почему же только возможная? Один раз это уже было — с убийцей Чифа. Тогда ведь тоже напряг долго копился: туровские заморочки, засада лесовиков… Один допрос пленного чего стоил! И, как следствие, срыв.
Ну что ж, если я нигде не ошибся, способ обуздания сидящего во мне Лисовина, можно считать найденным. После каждого случая напряженной умственной работы в режиме несвойственном моему телесному возрасту, выжигать накопившееся напряжение двигательной активностью и предельно возможной физической нагрузкой. Хотя, конечно, свойственную подросткам немотивированную агрессию, тоже со счетов не сбросишь. Период полового созревания, туды его…
А „периодов“ таких у меня в Воинской школе скоро больше сотни соберется, и у каждого в руках оружие будет. Значит что? А то самое — гонять до седьмого пота, в хвост и в гриву! Чем больше будут выматываться, тем меньше дури в башку будет приходить! Сам не смогу, надо у деда еще наставников просить. Ратников не даст…
Может, попросить ветеранов из обоза? Гонять, не самим бегать. Общество у нас, слава Богу, патриархальное, старикам перечить не принято. А ведь прав был отец Михаил! Сумеешь обуздать себя, сумеешь обуздать и пацанов. Или наоборот? А, неважно! Вперед, сэр Майкл, Вас ждут великие дела! Добежать бы только, „удобства-то“ во дворе…»
* * *
Телега, петляя между деревьями медленно тащилась через лес. Мишка с ключницей Листвяной ехали смотреть новое место для огородов. Дорогу специально старались выбирать так, чтобы ехать от одного крупного лиственного дерева к другому — могучие кроны собирали на себя весь солнечный свет, не давая разрастаться подлеску. Время от времени, все же приходилось останавливаться и браться за топор, прорубая проход среди кустов или молоденьких елочек, вполне уютно чувствующих себя в тени лесных великанов. Листвяна в таких случаях не оставалась сидеть в телеге и вполне квалифицировано помахивала небольшим, подобранным специально под ее руку, топориком.
Разговор не клеился. Мишка сначала думал, что ключница, понимающая в лесных делах больше него, замучает советами, но Листвяна, задав в самом начале пути несколько вопросов исключительно по делу, сидела молча. То ли не хотела указывать на ошибки, то ли Мишка делал все правильно, во всяком случае, в следующий раз она явно собиралась двигаться тем же путем, потому что время от времени делала затесы на деревьях, отмечая дорогу.
Мишка тоже помалкивал. С одной стороны было неудобно за вчерашнюю истерику с руганью и размахиванием оружием, с другой стороны разбирало зло за реплику ключницы: «С матерым мужиком управлялась, а тут-то…» Было это сказано просто так, или это была маленькая женская месть за урок хорошего тона, преподанный ей в присутствии деда, Мишка не знал, но склонялся ко второму варианту.
Единственную фразу, не относящуюся к цели их поездки, Листвяна произнесла, когда Мишка, забираясь в телегу, ненароком сдвинул рогожку, которой были прикрыты какие-то взятые с собой ключницей вещи. Из-под рогожки, совершенно неожиданно для Мишки выглянул колчан со стрелами. Когда он, уже намеренно, сдвинул рогожу дальше, там же обнаружился и лук с натянутой тетивой — готовый к стрельбе в любой момент. Мишка еще не успел раскрыть рот, как Листвяна сама ответила на невысказанный вопрос:
— Ты же без самострела. — И демонстративно надела на большой палец правой руки костяное кольцо — необходимую принадлежность любого лучника.
С ответом Мишка не нашелся, просто прикрыл находку и взял в руки вожжи. Листвяна тоже никак развивать тему не стала. Так и ехали, пока не выбрались на обширную поляну.
«И в кого же вы, мадам, стрелять тут собрались? Или это очередной тычок в нос самоуверенному мальчишке? Ну-ну…»
Ответ на свои мысли Мишка получил почти мгновенно. Едва телега выкатилась из тени крайних деревьев, как прямо из-под конских копыт вылетел заяц и понесся стремительными прыжками, пересекая поляну по диагонали. Лошадь испугано шарахнулась, Мишка, удерживая ее, натянул вожжи и уже открыл рот чтобы прикрикнуть на нервную животину, как вдруг услышал рядом с собой щелчок спущенной тетивы. Обернулся и застыл в изумлении.
Листвяна, стоя на одном колене, замерла в картинной позе: в левой вытянутой руке зажат лук, правая рука с расслабленной кистью и полусогнутыми пальцами замерла возле уха, стан распрямлен, голова гордо откинута, чуть прищуренные глаза смотрят вслед улетевшей стреле. Ну просто хоть Диану-охотницу в нее ваяй!
О промахе даже и думать не приходилось, так смотрят только на пораженную цель. И ведь чувствовалось, что красуется подобным образом Листвяна не впервые, прекрасно понимая, какое впечатление производит. Ощущает на себе восхищенный взгляд подростка и для этого ей не надо на него даже смотреть — и так все понятно.
«Кому же ты, бабонька, позировала в былые времена, перед кем красовалась? Перед сверстниками на праздниках, перед женихом? Однако сюрприз! И сколько их еще будет впереди? Сколько всякого мне о вас, сударыня, еще узнать предстоит? Впрочем, не будем выходить из роли».
Мишка соскочил с телеги и пошел к убитому зайцу, про себя считая шаги. Насчитал сорок два шага, зайцу, чтобы пролететь такое расстояние требовалось, пожалуй, пять, от силы, шесть секунд. И за это время Листвяна умудрилась выхватить из-под рогожки лук, наложить стрелу и выстрелить! А выстрел-то каков! Стрела ударила зайца в голову — прямо за ухом.
— Ну и сколько насчитал? — Вопрос Листвяны застал Мишку врасплох. — Далеко косой отбежать успел?
«Однако, наблюдательность! Я же не вслух шаги считал».
— Сорок два… Ловко у тебя получается!
Листвяна как-то зло усмехнулась и еще раз удивила Мишку:
— Если бы ваши Кунье городище хитростью не взяли, двоих-троих ратников Корней не досчитался бы! Да и не я одна…
— Ну уж нет! — прервал Мишка. — Ваши стрелы доспех не берут, я на себе попробовал.
Возразил Мишка без всякой задней мысли, просто из чувства противоречия, но результат получил уж и совсем неожиданный:
— Да, граненых наконечников у меня не было, но можно же и в глаз.
— Ну уж и в глаз!
— А что? Я с полусотни шагов… — Листвяна осеклась и после едва заметной паузы, уже совсем другим тоном, продолжила: — белку… тупой стрелой в голову… чтобы шкурку не портить.
«Едрит твою! Она же латников в глаз била! Ни хрена себе! Стоп, стоп, стоп… Что-то такое было… Тогда — еще при первом знакомстве… Что-то про карательную экспедицию сотника Агея. За побитых купцов… Листвяна родом с лесного хутора… И не очень охотно ответила деду о том, из какого рода население этого хутора вышло. Уж не разбоем ли они там прирабатывали? И она ходила на большую дорогу вместе с мужчинами? Кого ж мы у себя пригрели-то?»
