Кровь начинала закипать и лопаться пузырями где-то в районе висков, ещё немного, и я сорвался бы в крутое пике и тогда как не тяни на себя ручку — спасения нет. Но неожиданно волны паники сошли, как краска с лица, когда одним резким движением перерезают горло от уха до уха, так же, легко и бесповоротно. Словно в моём мозгу перегорел предохранитель, сорвало клапан или ещё что-то в том же роде — выключился и снова вспыхнул свет и тёмная чернильная субстанция до того грязнившая мои мысли вскипела и вышла паром через пролом в черепе. Тотчас мир расширился, выплеснулся за пределы узкого прохода между шкафами, и открылась новая непривычная грань вселенной, словно бескрайняя стеклянная поверхность огромного журнального столика распахнулась передо мной. По стеклянной плоскости испуганно бегал кругами таракан — вот с чем я столкнулся и вот на кого был похож со стороны.
Я чуть не рассмеялся, насколько просто всё было устроено, насколько вышли незначительными в общем течении, мои потуги изменить порядок вещей, и насколько глупы и смешны, оказались желания соответствовать собственноручно сотворённым принципам — цена которым ломаный грош. И в то же время я понял, что моё присутствие в данное время в данном месте имеет гораздо больший смысл, нежели это представлялось вначале.
Открылась какая-то новая страница и, хотя буквы плясали перед глазами и смысл написанного, терялся в дикой мельтешащей перед глазами карусели, зато чётко читалась первая строка, и появилась уверенность, в том, что программа не даст сбоя и не подведёт в самый неожиданный момент. Всё начинало выстраиваться в логическую линию, словно нанизывались в нужном порядке кольца на стержень детской пирамидки. Но всё по порядку. По списку. А там кривая вывезет.
И первым пунктом в повестке стояла полная зачистка здания от наёмников. Излишняя щепетильность отброшена в сторону за ненадобностью и больше ничто не стояло между мной и необходимостью истребить всех, всех кроме одного, он был мне нужен. Зачем выясниться после — в этом я тоже был уверен. По ходу дела будет не лишним прояснить ситуацию с Андреем. И напоследок долгожданная встреча с пресловутым Сергеем, в том, что он объявиться и именно тогда когда будет необходимо, я был убеждён.
Так теперь Монах.
С ним могли возникнуть трудности, но думаю, ничего такого, с чем бы, я не справился, не произойдёт.
Не откладывая решение этой проблемы в долгий ящик, я остановился и, подождав его твёрдо без обиняков сказал:
— Монах решай сейчас, или дожидаешься меня здесь, или не отстаешь ни на шаг. Никаких вопросов просто делаешь, что я говорю. Это всё. Что скажешь?
Монах оторопел от моих слов. Он стоял, разинув рот не в силах выдавить из себя ни звука. На его лице отобразилась занятная палитра противоречивых чувств. С одной стороны ему явно хотелось влепить мне увесистую затрещину, чтобы в корне подавить стихийно вспыхнувший беспричинный бунт, с другой он хотел понять эту самую причину и потому тянул с мордобоем. Но, по всей видимости, была и третья составляющая его замешательства, он догадался о моей перемене и мог лишь гадать, что именно всплыло, что называется, из тьмы забвения в моей голове. Мне и самому было жутко любопытно к чему приведет тот едва освещённый лаз в подсознании, нечаянно мне открывшийся и в который я едва-едва просунул свой длинный нос.
— Ты что-то вспомнил Алексей? — Спросил Монах, в его голосе звучал отголосок той самой надежды, о которой он рассказывал мне в тот раз, когда подсовывал пустышку в виде фотографии несуществующей девушки и нелепого рассказа с брехнёй пополам.
— Если ты ждёшь, что я сейчас зальюсь соловьём то зря. И не начинай снова расспросов, про город. Может быть позже что-то проясниться, пока ничего нового! Да и не время сейчас. Ты со мной? Говори прямо!
— Зачем спрашиваешь?! Ненужно меня обижать. Повода вроде я не давал. С самого начала я… я…
Его голос задрожал, и на мгновение мне показалось, будто он готов расплакаться от незаслуженно нанесённой обиды. Я поспешил его успокоить тем более что ситуация действительно не располагала к долгим объяснениям, необходимо в сжатой форме объясниться, расставить акценты и уже наконец заканчивать со всем балаганом и переходить к следующему пункту, хотя там не всё так ясно как хотелось бы.
— Да не к тому я успокойся, просто тебе придётся делать то, что скажу и не задавать пока вопросов. Это ясно?
— Да. — Он не протестовал и меня это устраивало.
— Запомни старшего нельзя трогать ни в коем случае. Он нужен нам целым и невредимым. Ты его легко узнаешь это худощавый азиат с поганой ухмылкой. Ясно?
— Что ты заладил ясно, ясно. Ясно всё, яснее ясного. С остальными без изменений?
— По старому плану.
— Отлично.
— Да вот ещё что, с Андреем, похоже, беда, — сказал я.
Не смотря на то, что положение полностью исключало возможность легкомысленных замечаний, Монах не выдержал, с горечью улыбнулся и, показав рукой на размазанные по полу кровавые борозды, сказал:
— Вижу что не всё в порядке. Можешь сказать точнее?
— Я сам безумно устал от мусора в голове. Временами вроде что-то проясняется. Но после становится только хуже. Отложим разговоры. Тем более ты сам говорил, впереди серьёзная работа.
— Согласен. Оставляем только одного?
— Только одного. За спиной остался арсенал и один из продовольственных складов, за этой секцией ряд подсобных помещений и ещё один склад и снова подсобки, дальше узкий коридор после него бронированная дверь.
— Ты видимо забыл я здесь не впервые.
Пришла моя очередь усмехнуться, действительно это как-то выпало у меня из памяти.
— Не думаю, что в бомбоубежище мы ещё кого-то встретим, — продолжил я, — во всяком кто смог бы нас серьёзно задержать, а вот за дверью после подъёма наверняка ждёт тёплый приём. Я беру на себя вестибюль и парадный вход, ты лестницу на второй этаж.
— Хватит сопли жевать, ты номер первый, я за тобой.
Будто молния проскочила между полушарий. Разговор продолжался всего пару минут, однако измотал меня, как если бы я отмахал несколько десятков километров под солнцем. Или может последние слова Монаха, вызвали вспышку в голове. Я сжал челюсти, кивнул в ответ головой и, не обращая внимания на дрожь в пальцах, двинулся вперёд, точно зная, что мой тыл надёжно прикрыт, и этого в данный момент было вполне достаточно.
Войдя в просторное складское помещение, мы перегруппировались. Два бойца это слишком мало, каждому пришлось взять на себя обширный сектор. Я по-прежнему шел впереди ближе к правым стеллажам, Монах двигался в пяти метрах сзади и слева. Таким образом, мы хоть как-то могли отслеживать ситуацию, но, конечно, против неожиданного нападения были практически беспомощны. Если кто-нибудь целенаправленно ждал нашего появления, укрывшись за рядами ящиков, ему ничего не стоило пристрелить нас. Достаточно одной прицельной очереди чтобы положить обоих. От понимания ситуации по позвоночнику циркулировал сверху вниз и обратно, слегка задерживаясь у затылка, неприятный прохладный сквознячок. Нервы натянулись до придела и готовы были лопнуть в любой момент. Не верилось, что в бомбоубежище я уже был, поскольку совершенно по-новому переживал каждый свой шаг.
