– Ерунда, два квартала, – в тон ответил Женя. И нервно рассмеялся. Потом вдруг бросил: – Знаешь, я бы с тобой в Сектор не пошел. Ты слишком полагаешься на свое тело. А там, за Барьером, физическая сила стоит немного. Гораздо меньше, чем здесь.
– Зато там можно ходить с оружием, – напомнил Олег.
– Ты так ничего и не понял. – Женя вздохнул. – Оружие – это сила, такая же, как и мускулы. В Секторе сила не имеет смысла. Там правят другие законы.
За пятиэтажками располагался барак – скорее всего, времянка, оставшаяся после строителей.
– Здесь больше вьетнамцы живут, я их совсем плохо знаю, – пояснил Женя, направляясь ко входу. – И у проводника здесь комната. Зовут его Квадратом. Ты приготовься, он человек со странностями.
– Да я уже понял, что все проводники такие.
– Наши, которые у Баргозова работают, – еще нормальные мужики. А Квадрат совсем поехавший – видишь, где живет? Стал бы нормальный человек с вьетнамцами селиться? Да его ограбили бы, как только он в Сектор свалит. А он в основном там и живет, в Секторе. Хорошо, если застанем. Но его комнату не трогают. Он пообещал, что спалит этот сарай и никого не выпустит, если у него хоть что-то пропадет. Вьетнамцы стерегут его комнату. Я даже не знаю, запирает он ее или нет.
Олег взвесил информацию и вынес вердикт:
– Серьезный, должно быть, мужик.
– Угу. Ты только не ляпни при нем, что Земля круглая. Он этого не выносит.
* * *
Колонна техники выдвинулась к пустырю, свернула с шоссе и встала за лесополосой, чтобы не всполошить местных светом фар и шумом моторов.
Кононенко, скорее напуганный, чем воодушевленный, глядел на прибывшее в Лихославль войско с тревогой. Присланные областным центром спецназовцы были спокойны, можно сказать, равнодушны. Им не впервой пройти по трущобам, разбить десяток-другой рыл, изъять запрещенные предметы, поставить всех на уши, чтобы заново внушить уважение к государственной власти, – да и укатить. А ему здесь и дальше жить, по одним улицам с избитыми ходить. Ну, не ходить, конечно, а ездить, но все равно как-то нехорошо.
Кононенко, сопя, вылез из автомобиля, прошелся, чтобы размяться. Отыскал среди офицеров Зеленского.
– А, товарищ подполковник! – Масовец был, как всегда, спокоен и исполнен благожелательности. – Ваши подтянулись? Областная лейб-гвардия мне как раз доложила о готовности. Сейчас дам звонок военным, чтобы высылали взвод охраны, они со своей стороны будут патрулировать. Майор, какое время требуется вашим людям, чтобы выйти на исходные?
– Пятнадцать минут. – Молодцеватый майор спецназа глядел на разжиревшего Кононенко пренебрежительно. Он был уверен в себе.
– Тогда последнее, прежде чем мы начнем. Меня особо интересуют сотрудники научного центра. Если таковые попадутся в облаву – по возможности не калечить, принять по всем правилам и тщательно составить опись изъятого.
– У меня нет данных, – заметил майор, – кто они, как выглядят, фамилии, предположительное местонахождение в данный момент.
– Узна́ете, – заверил масовец. – Они, так сказать, европеоиды. В отличие от остальных. Вчера группа профессора Баргозова выходила в Сектор – легально, в рамках научно-исследовательской деятельности. Я весьма заинтересован в том, чтобы выяснить, не толкают ли они трофеи налево. Прошу моим пожеланием не пренебрегать. Ну, как будто всё. Теперь ждем белый крытый грузовик, так, товарищ подполковник?
* * *
Лиза видела колонну автотехники, идущую на Шанхай. Видела, как машины свернули с дороги, как группа спецназовцев, получив инструкции, отваливает в сторону, чтобы зайти с западной стороны и прочесать свалку… Ее это не заинтересовало.
На этот раз драки на пустыре не предвиделось, поэтому женщина-кошка проскользнула между кострами и направилась к жилому району. Вдалеке светились ряды окон. Там, как понимала Лиза, ее ждет много работы. Вчера она столкнулась с обитателями Шанхая, видела нечеловеческие лица, глядела в нечеловеческие глаза. Ей хотелось объяснить им, что они потеряли себя, защитить, напомнить, вернуть… О чем напомнить и что вернуть? Лиза и сама не смогла бы объяснить. Ей хотелось глядеть в глаза этих людей и не ощущать холода в груди. И она знала, что это будет непросто. Супергероям всегда непросто, но они побеждают в каждой серии.
Двери барака были распахнуты настежь, изнутри лился свет и неслась странная музыка – смесь треньканья и пиликанья.
– Слушай, Жень, а здесь все такие агрессивные? Ну, как те четверо, которых мы по дороге встретили?
– Всех, кто ночью на улице, нужно опасаться. В дома заходи смело, если дверь открыта.
Когда Олег переступил порог, в ноздри ударил кисло-сладкий запах. Очертания большого помещения плыли в клубах дыма, на полу вдоль стен вповалку лежали люди. Кто-то курил, кто-то уже спал, в углу подвывали высоким голосом, не попадая в такт музыке. Справа было что-то вроде прилавка или барной стойки. К ней Женя и направился.
Азиат в белой рубахе и переднике кивнул ему как старому знакомому.
– Квадрат дома?
Вместо ответа бармен снова кивнул.
– Идем. – Женя увлек Олега через комнату с курильщиками опиума. – Нам дальше. Когда постучу, перед дверью не стой – он спьяну может и пальнуть.
Они вошли в полутемный коридор, справа и слева тянулись фанерные перегородки, сквозь щели пробивался тусклый свет. Плакал младенец, мужчина и женщина устало бранились визгливыми голосами не по-русски, в других комнатах хриплое дыхание вторило скрипу кроватей. Кто-то пытался подпевать песне, доносящейся из зала…
– Между прочим, преуспевающий проводник мог бы получше устроиться.
– Мог бы. Но Квадрат не хочет.
В дальнем конце коридора Женя остановился и постучал, далеко вытянув руку. Он держался так, чтобы не оказаться напротив двери.
– Квадрат, это я, Кожинов, из научного центра!
– Женька! – заревели изнутри. – А ну давай сюда! Давай-давай! Сто лет тебя не видел! Слух прошел, что тебе башку проломили!
От этого рева сразу заткнулись и певец, и супруги-скандалисты, и младенец. Женя заглянул в комнату и предупредил:
– Я не один. Человека привел по делу. Хороший человек, надежный.
Гости вошли в комнатенку проводника. Это был крепкий лысый мужчина с окладистой бородой и приплюснутым носом, как у борца. Квадрат расположился за столом лицом к двери, перед ним на газете стояли почти пустая водочная бутылка, котелок с китайской лапшой, рядом лежали помидоры и крупно нарезанный лук.
– Голова на месте, – объявил хозяин, оглядывая гостя. – Значит, есть куда пить!
