Как я говорил, Альфу заложила Алисия Мануэла, будучи всего лишь генерал-губернатором. Заложила как собственную резиденцию, город со столичными функциями, до той поры на планете не существовавший. Он сильно пострадал в войне за независимость, был буквально стерт с лица земли, столицу имперцы бомбили остервенело, вымещая злость за поражения пехоты на поверхности. Но люди, населявшие город, выжили. Так называемая «кубинская» диаспора, жители одного из уничтоженных районов, настояла на восстановлении собственного маленького квартала в отстроенной заново Альфе.
Город отстроили, улучшили, расширили. Прошли годы, Альфа выросла, земля подорожала. Гавана из окраинного района для небогатых людей постепенно превратилась в центр города, и о том, чтобы тут жили какие-то «кубинцы», больше не могло быть и речи. Так или иначе, населявшие квартал люди рассеялись по более дешевым районам, а этот превратился в туристическую жемчужину.
Венера – это не только бордели. Еще и казино, парки, экзотические аттракционы, различные направления экстремального туризма, альпинизм, парапланеризм и многое другое. А еще это столица гонок Солнечной системы, от легальных сверхскоростных магнитных до полулегальных, вроде Las carreras de Delta. Веласкесы притащили на планету все, на чем можно заработать, особенно то, что запрещено на Земле или в отдельных ее частях. Туристических жемчужин несколько, они тянутся друг за другом цепочкой, единой ниткой из нескольких куполов, каждый из которых имеет свою направленность, от полуизвращенского Красного квартала, столицы сексуального туризма, до интеллектуально-делового Puente de barco, «Лодочного моста» – места тусовки состоятельных людей, прилетевших потратить большие деньги. Все купола пронизывает насквозь большая многокилометровая аллея, самая длинная улица Солнечной системы, от которой расходятся аллеи поменьше, боковые и параллельные, купольного значения. Здесь весело, свежо, растут насто ящие деревья, и, несмотря на огромное количество ту ристов, сюда приходят отдохнуть местные. Эти аллеи, естественно, кишат разнообразными торговыми точками, где можно купить любую сувенирную продукцию или редкость со всей Системы, не считая банального быстрого питания и уличных ресторанов любой кухни мира.
Гавана – первая, исходная жемчужина, ворота туристической зоны, оканчивающейся далеко-далеко Красным кварталом. Пестрота ее поражает воображение, здесь можно увидеть представителей любой нации, любого цвета кожи и разреза глаз. Если есть где-нибудь место на планете, где можно забыться, отвлечься, пустив мысли в другое русло, то только здесь.
Я бродил по аллеям уже несколько часов, утопая в фоновом режиме в том, до чего до сих пор не дошли руки, – в музыке, скачанной накануне первого похода в обитель амазонок. Направление, названное лаконично «Скала». Классная вещь! В этой музыке есть особенность, которую я до сей поры встречал нечасто, способность влиять на настроение, изменять его, успокаивать слушающего. Может, наоборот, бодрить, но я выбирал треки спокойные, под которые хорошо взгрустнуть или задуматься о смысле жизни. Пока больше всего понравилась группа с мерзким названием «Скорпионы». Но, несмотря на отталкивающее название, их творчество оказалось лирическим, романтичным, хотя и спокойными их баллады вроде не назовешь. Как раз подходят под мое настроение.
Я решил сорваться в город, чтобы дома не сойти с ума в одиночку. И кажется, не прогадал. Мало того что настроение изменилось, так еще и стала утихать депрессия, навалившаяся на меня в связи с событиями последних недель. Как так получилось – не знаю. Всегда считал себя крепким, сильным, а тут раскис! С чего бы, спрашивается? Подумаешь, повоевал немного в школе, отхватил по морде, пенделя от администрации получил. Ну, увидел королеву, потрепавшую за щечку. События выдающиеся, но не экстраординарные. Ну, погулял с девочкой мечты, потанцевал и потерял ее, хотя последнее спорно. А потом вообще долго-долго занимался нудными физическими упражнениями.
Так нет же, съехал с катушек!
Действительно, я не железный. Все вместе в сумме по психике двинуло. И с этим пора завязывать, надо приходить в норму, прекращать самоуничижение, начинать обдумывать дальнейшие планы. Жизнь не окончена, Бэль не потеряна, и даже из этого гребаного корпуса со мной могут в любой момент связаться. Официально мне не объявляли, что я не подхожу, а под возникшую паузу потом можно будет подвести все, что угодно.
Хочу ли я возвращаться? Не знаю. Честно, не знаю. Не могу понять. Слишком противоречивые одолевают чувства. Катарину ненавижу, да, но она отнюдь не самая главная в этом заведении. «Я с ними, но я там ничего не решаю» – ее слова. А есть еще ее величество, и мама права, ее непременно заинтересует этот проект.
Бэль…
С ней и моим к ней отношением тоже надо определиться. Хочу я ее найти или все-таки боюсь. На самом деле это гораздо более сложное решение, чем проблемы в школе, в корпусе и прочие, вместе взятые. Там я смел и бесстрашен, могу выйти против превосходящего противника, уверенный в себе и своих силах, но, когда дело касается ее, у меня будто колени подкашиваются. Я просто боюсь принимать решение – искать ее или выбросить из сердца.
– Синьоль! Синьоль! Купи! Коёсо, да!
Я обернулся. «Лицо узкоглазой национальности» неопределенного возраста (они все неопределенного возраста после пятнадцати и до пятидесяти) ходило вокруг лотка с сувенирами и нудно приставало к каждому прохожему, чтобы у него что-нибудь взяли, хотя бы из желания поскорее от его занудства избавиться. Китайский маркетинг, тудыть его…
– Ты вначале испанский выучи! – наехал я на узкоглазого, приглушая музыку в берушах.
Он меня не понял. Вообще. Посмотрел тупым взглядом мимо, ни один мускул на лице не дрогнул, и тут же продолжил:
– Нидояга! Исклюзиф! Коёсо купи! Пятьтисят ипелиал!
И указал мне на футболку с портретом Фиделя Кастро.
– Евоюсия! Исклюзиф!
Я обреченно вздохнул. Что с него взять? Как с таким разговаривать? И как их вообще в страну пускают, без знания языка?
– Евоюсия! Сьвобода! Купи! Нидояга!
Да, слово «купи» – единственное в их лексиконе, что они знают по-испански, сходя с трапа лайнера.
– Свобода? Ты это мне рассказываешь? – усмехнулся я, указывая на футболку.
Он меня вновь не понял.
– Пийтисят импелиал. Нидолага! За свабода низарка!
– Не жалко… – поправил я и вымученно вздохнул. – Двадцать.
Последнюю фразу он понял. И я бы удивился, будь иначе.
– Нон твасать! Пийтисят! – Узкоглазый замотал головой и показал оттопыренную пятерню.
Я точно знал, что в другом месте такая стоит не больше десяти. Пять концов чистой прибыли только за то, что здесь – Гавана, столько тут переплачивают земляне. Я, конечно, не землянин, но вот футболку купить отчего-то захотелось: как символ некой абстрактной свободы, которую я обрел за последние дни, финальной точкой которой стал вчерашний вечер. Но ехать за нею в другое место, где дешевле, – муторно, потому решил поторговаться.
