Он кивнул им в ответ:
— Привет!
— Разрешишь войти в твоё жилище?
— Заваливайте.
Окно растаяло, превращаясь в проём. Парень, а за ним и девушка ловко впрыгнули в комнату прямо с дивана, заставив тот укоризненно пискнуть и опрокинуться. Но на него никто внимания не обратил.
Визитёры были не на много старше Максима, но куда здоровее — и ростом и в плечах.
— Разреши представить… — начал было парень.
Максим не дал ему договорить. Пониматель уже сообщил имена и «представления» были всего лишь данью опостылевшим церемониям.
— Да ладно тебе! Ты — Гоэльт, капитан руббольной команды, она — Тальда, центрфорвард. А меня, кстати, Максом зовут, а не Ма-а-а-аксом.
— Как скажешь, — парень ухмыльнулся, прошёл в глубь комнаты, плюхнулся в кресло. — У нас к тебе дело. Не хочешь поиграть в команде? Есть место запасного.
Максим недоверчиво хмыкнул. Демонстративно смерил взглядом фигуры гостей, затем согнул руку в локте, потрогал свой хилый бицепс.
— Думаешь, у меня подходящая комплекция для этого?
Гости переглянулись. И захохотали.
— Понимаешь, — отсмеявшись, объяснил Гоэльт, — сила, ловкость, скорость — это, конечно, важно. Но главное в игре — упрямство и злость.
— Характер, — подсказала Тальда.
— Да. Ты родился в свободном мире, потому нам подходишь. А это, — Гоэльт тоже согнул руку и щёлкнул по вздувшемуся бицепсу, отчего тот чуть ли не зазвенел, — дело наживное. Потренируешься и такие же накачаешь.
Максим пожал плечами.
— Спасибо, но меня руббол не интересует. Я собираюсь вернуться домой.
Визитёры вновь переглянулись. Тальда подошла к столу, опёрлась об него задницей. Тут же завела руку за спину, вынула из воздуха что-то жёлто-зелёное, продолговатое, откусила, принялась жевать. Поинтересовалась:
— Макс, а как ты собираешься вернуться домой?
— Пока не знаю.
— Путь, которым ты сюда попал, не устраивает?
Максим нахмурился. Издеваются они, что ли? Может, не нужно было им признаваться, что он хочет сбежать?
— Я не помню, как меня сюда привезли, — признался он нехотя.
Гоэльт кивнул, ничуть не удивившись его словам. И объяснил:
— Четыре года назад меня точно также похитили и притащили сюда. А Тальду украли, когда ей было всего девять лет. Мы с ней с одного мира, хоть наши селения стояли и далеко друг от друга. Мы все — «дикари», Макс. И мы хотим вернуться домой так же, как и ты. — Помедлив, он процедил сквозь зубы: — Назло проклятым криссам!
— Проклятым криссам! — повторила за ним Тальда с набитым ртом.
Это было даже не нарушением церемонии, это было… Криссы — спасители и благодетели, твердил Савай каждый день. Отзываться о них так грубо, было кощунством, святотатством. Преступлением!
Максим изумлённо уставился на новых приятелей. А они смотрели на него. И ждали. Он никак не мог понять, чего они ждут? Потом сообразил.
— Проклятые криссы! — произнёс громко и чётко. И добавил: — Жабы!
Вообще-то говоря, обзывать так зелёных человечков было не справедливо. На Вирии они построили настоящий рай для людей. Или коммунизм — Максим не уверен был, в чём эти две вещи различаются. Не исключено, и его они привезли сюда с благими намерениями, и ждёт его здесь жизнь лучшая, чем на Земле. Наверняка лучшая! Он уже успел оценить и кормителя, и мошек-уборщиц, и многое другое. А когда станет членом дурацкого «апельсинового» Ордена, и вовсе будет как сыр в масле кататься.
Однако была во всём этом райском житье-бытье одна заковыка. Если криссы такие великодушные-сердобольные, то почему честно всё не объяснят людям на Земле? Многие бы с радостью согласились переселиться. Это ж мечта — отхватить пожизненную халяву! Так зачем они тайком действуют, исподтишка? Похищают людей, словно бандиты какие. Нехорошо это, неправильно.
— Жабы? — удивлённо переспросил Гоэльт. Захохотал: — Точно, зелёные жабы! Как я сам не додумался? Будем их называть между собой жабами. Местные всё равно не поймут, жабы здесь не водятся. Не то, что у нас — в каждом болоте. Зелёные, прыгучие, лупоглазые. Как криссы!
— У вас на планете жабы водятся? — Максим чуть не подпрыгнул. — Так вы тоже с Земли?! Ваш мир называется Земля?
Гоэльт перестал смеяться, недоумённо посмотрел на подругу. Та лишь плечами пожала.
— Мы называем его «наш мир» или «мир людей», — как бы извиняясь, объяснил парень. — «Планета», «Земля» — таких слов я не слышал. Может, в каком-нибудь селении его и так называют. Наш мир большой, больше, чем Вирия.
— А какого цвета у вас небо? Ночь у вас бывает?
— Что такое ночь? — удивилась Тальда.
Максим сокрушённо вздохнул. Нет, они были не с Земли.
Минуту в комнате царило молчание. Наконец девушка оттолкнулась от стола, подошла к Максиму. И неожиданно погладила его по голове.
— Не сокрушайся ты так. Раз криссы привели тебя сюда, значит, и в твой мир есть дверь.
— Какая дверь? — не понял он.
— Ну дверь, как в стене. Только те двери — между мирами. Криссы шастают в них и воруют людей. И меня так украли, и Гоэльта, и тебя. Многих! Они уверены, что мы глупые, сами не найдём дорогу назад. Но мы не глупее этих… жаб!
У Максима дух захватило. Двери между мирами?! Как он сам не догадался!
— Где?! Где они находятся?
— Не всё так легко, — покачал головой Гоэльт. — Мы уже два года их ищем. Иди ко мне в команду, будешь и ты искать.
Руббольная команда Гоэльта состояла из пятнадцати человек, — одиннадцать парней и четыре девушки, все без исключения бывшие «дикари». И все, без исключения — участники заговора. Свободное от тренировок и соревнований время они посвящали не церемониям, как подобает добропорядочным жителям Вирии, а рыскали по окрестностям в поисках «известно чего». Они прочёсывали леса и долины, заглядывали в каждый грот и туннель, шныряли по террасам и жилым ярусам всех Орденов. Они вели себя более чем подозрительно!
Первое время Максима пугала такая беспечность. Их тайная организация скорее походила на детскую игру в сыщиков и шпионов. На Земле их в два счёта раскрыла бы любая, самая завалящая спецслужба. Но потом он успокоился: на Вирии спецслужб не существовало, а криссам, похоже, было безразлично, как проводят досуг подопечные.
Пока Максим не стал полноправным членом Ордена, летатель ему не подчинялся, так что искать дверь приходилось в паре с Тальдой. По началу он немного робел. Кто не оробеет рядом с девушкой на голову тебя выше и едва ли не вдвое шире в плечах, с эдаким женским вариантом Шварценеггера? Затем привык. Тальда не умничала и строить из себя «старшую» не пыталась, не нудела по каждому пустяку. Она любила поболтать, но это Максим недостатком в данных обстоятельствах не считал и вскоре знал о Вирии всё, что знала девушка.
