— Ну и задал ты жару этой зверюге! — воскликнул Бакстер.
— Кто бы мог подумать… — этот голос был тоже знаком Волку. — Алакарис.
Он повернул голову и увидел мрачного Ташура. Командир охраны навалился спиной на здоровенный валун и задумчиво курил папиросу с курительным зельем.
— Ты выжил, — не то спросил, не то просто подтвердил факт Том.
— Это не моя заслуга, — мрачно сказал Ташур, выпустив струйку дыма. — Грёбаный колдун всех нас подставил под удар…
— Если бы вы сразу послушались Волка, ничего этого бы не случилось, — заметил сэр Гринт.
Том приподнялся, и Луна помогла ему сесть. Вокруг было несколько больших валунов, установленных на ровной площадке и защищающих от ветра. В центре находился большой колодец и всё для водопоя.
— Это стоянка? — спросил Том.
— Коо-Та, — подтвердила Луна.
— Долго я был в отключке? — он посмотрел на мрачное лицо наёмницы.
— Часа три. Мы положили тебя в тень, как только добрались до места.
— Потери?
Девушка опустила голову, отведя взгляд.
— Луна? — голос Тома напрягся.
— Все наши целы. Но… Мне жаль, Волк, — при посторонних никто из отряда не называл его по имени. — Икар… Он попал вместе с вами в пасть алакариса.
Комок подступил к горлу Тома. Отличный боевой конь и верный друг. Он ни разу не подвёл своего хозяина и храбро вёз его в чрево гигантского червя, на верную смерть. Возможно, он понимал, что шанса спастись уже нет, но всё равно сделал своё дело. Честь и хвала такому скакуну!
Баки подошёл и положил руку на плечо Волка:
— Заррак тоже погиб. Проклятый червь! Откуда он вообще взялся.
— Я слышал про алакарисов лишь из легенд, — сказал Ташур. — Возможно, это был последний алакарис во всём мире.
— Только не говори, что тебе его жаль, — Чжао посмотрел на командира охраны с каким-то недоверием.
— Нисколько, — сказал Ташур и загасил папиросу. — Лишь говорю, что мы пережили поистине эпохальное событие.
Том поднялся на ноги, подошёл к колодцу и зачерпнул из ведра студёной воды. Напившись, он окинул взглядом выживших. Помимо Волчьей Стаи и Ташура до Коо-Та добрались всего четверо выживших из всего каравана и около восьми верблюдов, которые стояли вместе с Бьянкой у поилки.
— Что дальше? — спросил Волк у Ташура.
— Если выйдем сейчас, то можем успеть до деревни Иммеш ещё до захода солнца, — ответил воин, поднимаясь и отряхивая песок со штанов. — Дальше караван не пойдёт.
Он окинул взглядом выживших, которые в это время проводили инвентаризацию спасённого имущества, и добавил:
— Да и никакого каравана больше нет.
— Мы нанимали караван до Мугакки! — встрял Чжао.
— Вы нанимали Назира, — резко ответил Ташур. — Вот и идите, трясите с него ваши деньги.
— Оставь их, Чжао, — сказал Волк, полив на голову воды. — Эти люди только что лишились всего, что имели.
— Как и мы, — заметил канаец. — Посреди пустыни, без денег, без пищи. Ёбаный червь сожрал все наши вещи!
Том посмотрел на старого воина и сказал:
— Мы возьмём двух верблюдов и будем в расчёте.
— Идёт, — кивнул Ташур.
К ним подошёл единственный выживший охранник из свиты Ташура и спросил:
— Капитан, а что…
— Какой я тебе капитан, Иппут? — оборвал его Ташур. — Ты видишь здесь отряд? Нет больше отряда. Собирайте манатки, едем вместе до Иммеша, а там все свободны.
— Отряд можно собрать снова, — заметил Бакстер.
Воин посмотрел рыцарю в глаза, и взгляд его был полон печали. Волк вдруг осознал, что этот человек сегодня потерял почти всех друзей и боевых товарищей, которых знал не один год и с которыми преодолел не одно путешествие.
— Я устал, — тихо сказал Ташур.
Его морщины, казалось, стали ещё глубже, каашинец постарел прямо на глазах. Баки смотрел на Ташура несколько секунд, потом кивнул и молча отвернулся. Он подошёл к разложенным на песке пожиткам и вздохнул:
— Маловато уцелело.
— Только то, что было на нас, да на Бьянке, — сказала Луна. — Ну, ещё одежда, которую мы навьючили на верблюда Чжао.
— Бывало хуже, — сказал Том. — Давайте готовиться. Не хочется остаться ночью посреди пустыни.
* * *
Когда солнце скрылось за барханами, небрежно сверкнув своими красными лучами напоследок, в пустыне стало холодать. Хорошо, что у путников сохранились кое-какие тёплые вещи. Луна посильнее закуталась в плащ и спросила:
— Далеко ещё до Иммеша?
Ташур указал вперёд и ответил:
— За тем барханом начинается тракт, по нему ещё полчаса, и покажется деревня.
— Класс, — саркастично сказала наёмница.
Том, только-только освоивший, наконец, передвижение на верблюде, кое-как подъехал ближе к Ташуру и вытащил папиросу. Чиркнув спичкой, он закурил так называемый “согревающий” курительный эликсир(2). Тепло медленно растекалось по телу, отгоняя озноб.
— Как нам добраться до Мугакки? — спросил он Ташура.
— От Иммеша по большаку на запад, не сворачивая. На пути будет пара поселений, затем крупный город Эль-Кахул. До него ехать несколько дней, но со стоянками проблем не должно возникнуть, вдоль тракта хватает мест наподобие Коо-Та, — начал рассказывать каашинец. — Эль-Кахул — старый город, он построен на руинах ещё более древнего поселения. Там можно нанять проводника, хотя заблудиться на границе сложно. Езжайте дальше на запад, и достигните одной из крупнейших рек Каашина — Гийзы. По ту сторону начинаются земли Теократии Ван-Гуа.
— А дальше?
— А дальше самое сложное. Большая часть земель теократии — джунгли. Порой очень плотные. Но главный тракт проходит насквозь, вплоть до горы Н’Гари. Главное, не сворачивайте с каменной дороги. Местами растения её затягивают так, что и разглядеть сложно, будьте внимательны. И остерегайтесь хищников. В тех местах полно ягуаров и ядовитых змей.
— Держимся подальше от всего, что начинается на “я”, — вставил Чжао. — Понятно.
— Главное, не разжимай ягодицы, когда встретишься с ними, — посоветовал Баки.
Путники разразились смехом.
— Уф, — Ташур вытер выступившую от хохота слезу. — В общем, от Н’Гари и до Мугакки недалеко. За горой будет ущелье, столица на той стороне.
— А что, поселений по пути не будет? — спросил Волк.
— Я тебе так отвечу, плутать в джунглях Ван-Гуа — не лучшая затея. Почти все поселения находятся в стороне от тракта, а сворачивать с него, я напомню, настоятельно не рекомендуется. Ван-гуанцы не любят чужаков. Мугакка — чуть ли не единственный город, в который можно попасть относительно легко. Ещё есть Тукка, у Тёмного моря, и Дшикар в самом сердце Ван-Гуа — город Смерти.
— Мрачноватое название, — заметила Луна.
— Ван-гуанцы хоронят там своих Великих, — пояснил Ташур. — Людей, которые отличились при жизни. Их возводят в ранг чуть-ли не богов и, вроде как, их душам позволено встретиться с самим Арриманом, на которого все ван-гуанцы так яростно дрочат.
Чжао придержал верблюда, поравнявшись с Ташуром, и спросил:
— Разве в Каашинском Халифате иначе?
— Придержи язык! — разозлился Ташур. — Мы совсем не похожи с ван-гуанцами.
— Я имел ввиду, что ваши формы правления не сильно отличаются, — объяснил канаец. — В Ван-Гуа правит Великий Вождь Чалла, выражающий волю Бога Войны, а у вас — Халиф Джайша Золотой, в котором, как вы утверждаете, частица Бога пустыни.
Каашинец остановился и поднял вверх палец:
— Последний раз, канаец. Я предупреждаю последний раз. Есть только один истинный Бог, и не смей сравнивать нас с этими еретиками!
— Я просто…
— Чжао, довольно, — прервал его Волк.
Канаец сверкнул глазами, но всё же отступил, отъехав назад. Он поравнялся с сэром Гринтом и тихо спросил:
— Напомни, почему этот парень командует нашим отрядом?
— Напомни, кто в одиночку разорвал алакариса на части? — ответил Баки.
— Аргумент, — хмыкнул Чжао и полез в сумку за сухарём.
Том продолжал расспрашивать Ташура ещё долго. Ему было интересно всё, что могло хоть как-то облегчить его путь и общение с местными. Он уже понял, что и каашинцы и ван-гуанцы очень трепетно относятся к своей культуре и религии, а значит нужно было собрать как можно больше информации. В будущем это может помочь избежать многих проблем. Так он узнал о судебной системе в Ван-Гуа, которая была далека от идеала, по мнению Волка. В основном всё решалось ритуальными поединками. Кто победил, тот и прав. Кто проиграл… Впрочем, правда проигравшему уже была не нужна. Нигде культ воинов не был так распространён, как в Ван-Гуа.
