коем частенько водились разбойнички. Но сколь мужички не пошаливали. Сколь не грабили товарных обозов и путников, беды Рубежному не причиняли. Может уговор у них был со старостой. А может и награбленное они сбывали в Щучьей корчме. Посему каждый вечер корчма была битком забита разного народу. А то и сброду.
Завидев лишь издалека ползущую по селу телегу. На пороге сель рады их уже поджидал голова, он же староста собственной персоной.
— Захар. — Кричал старик, махая мельнику рукой. — Давай ко мне, дело срочное есть.
Свернув на обочину и спешившись, мельник для начала сам направился к старосте. Они побратались. И после того как перекинулись парой слов, Захар призывно махнул сынам. Следом последовал и найденыш.
— Хорошо, что я тебя увидел. — Тяжело дыша и кашляя будто, отмахав три версты говорил староста. Может тому была причина возраст, иль хворь какая. Но говорил старик с натугой, с клёкотом. Да так что было слышно, как в худой груди свистят и булькают меха. — Гонец вчера ночью грамоту от самого воеводы передал. В коей воевода наш. Благослови его за праведные труды его Всесоздатель! Велел собрать с каждого двора по мужику в ополчение. А с ним в придачу, два мешка пшена на человека, треть пуда мёду, да лесу с железом. На телеги взвалить и в город наш славный Старгород отослать. Также в грамоте указано что высылается к нам отряд дружинников с есаулом Ясенем.
Староста умолк и долго отдувался, сворачивая грамоту. Затем он передал грамоту выбежавшему из избы юному отроку. В своём юном облике, отдаленно походившего на него лицом. После недолгого молчания мельник наконец произнес:
— Дружину мы только что у Щуки видели. Так значит война? Но с кем?
— Это в грамоте не указанно. — Всё больше мрачнея молвил старик. — Да только люд мирской да языки злые твердят. Будто мертвые с могил начали вставать. Убереги нас отец Всесоздатель.
При этих словах староста сложил пальцы руки ближней к сердцу щепотью, и обвел круг от головы до пупа. Видя это Захар презрительно сплюнул под ноги:
— Вздор всё это. Не ходят то покойники. Не верю. Тут стало быть какое более важное и секретное дело наш князь Ясно Солнышко, Вседержитель и Благодетель затеял. Отсюда и секретность такая….
— Верь во что хочешь. Да только наказ мой выполни. — Резко выпрямившись и сдвинув брови сурово заявил староста. — Гонец, который вчера ко мне прибыл, за чаркой меда обмолвился. Что далеко на запад, за Велика Рекою. Где начинаются крысьи владения уж давно пылают пожарища. И там будто само пламя на род людской ополчилось, да дивы во главе армий умертвий уж которой месяц лютуют. Помилуй, нас отец Всесоздатель…
Мельник скептически хмыкнул. Стоящие за его спиной сыновья синхронно вскинули руки дабы задумчиво почесать затылки, но также синхронно и опомнились. Не гоже будущим дружинникам перенимать селянские повадки. Лишь Перун безучастно переминался с ноги на ногу, наблюдая за происходящим.
— Что с ним? Почему тягаешь за собой будто овцу? — Указывая на парня спросил староста.
Захар задумчиво о чём-то своём отвечал:
— Перуном его звать…
— Перун? В первый раз слышу такое имя. Не иначе как пришлый, иль вовсе с дальних стран роду племени?
— Какого роду племени не памятует. Шибко крепко ему по башке то съездили. Что делать с ним? Не то чтобы мне сейчас работники лишними были, но сам понимаешь незнакомого мужика у себя в доме держать побаиваюсь. У меня две девки в хате….
— Я тебя услышал. — Обронил староста, оборачиваясь и направляясь в управу. Давая тем самым понять, что разговор окончен. — Отрока этого я в услужение Ясеню отдам. Всё согласно закону. Всех пришлых, бродяг да скобарей вязать, и в город переправлять. Пущай дружине нашей доблестной портки стирает, да стрелы подносит. А ты Захар к полудню будь на толковище. Я грамоту князя оглашу да решать будем.
Мельник лишь раздосадовано махнул рукой и направился к телеге.
Прибывши ко двору, не теряя времени батька с сынами принялись за работу. Громко загрохотал камень мельницы, время от времени повизгивала одна из расшатавшихся деталей. Ещё подъезжая к мосту Перун обратил внимание на груженную мешками бричку, около медленно вращающегося ветряка. Ему же досталась более рутинная и грязная работенка. Вычистить хлев, конюшню и птичий двор.
День клонился к полудню, когда на площади посреди срубов начал собираться люд. Усталого вида, белый мельник выглянул было за двери, но тут же приняв мешок у Буяна скрылся в полутьме мельницы.
Во время редких перерывов, и вывоза на тачке навоза за двор. Перун наблюдал как на площади, на невысоком деревянном помосте, возвышавшийся над толпой есаул вещал народу. Широкоплечий гигант, именно так воин выглядел рядом с сутуленным стариком старостой. Блеск доспешной чешуи бил по глазам зевак, а одетый на подлатник остроконечный шлем придавал еще больше веса словам, воинственному голосу. О чём именно вещал командир он не слышал. Но судя по тому как затаив дыхание слушали его селяне можно было понять, что речь его была сурова и вдохновляющая.
Опосля конюшен был послан рубить дрова, где и скоротал остаток дня. Под вечер один из селян вернулся за бричкой. Платы Захар с него не взял, лишь сделал неглубокую насечку на дверном косяке ветряка. Похоже здесь в Рубежном расчет велся несколько другим видом. Либо бартером. Либо трудоднями.
Как начало темнеть, Братислав вынес ему кувшин молока, кусок хлеба да миску каши. Похоже мельник передумал звать нежданного гостя к столу. В миг съев кашу с хлебом, вылизав деревянную ложку да запив жирным, сытным молоком, Перун повалился на растеплённую в сарае поверх соломы мешковину. Сон накатывал волнами, всё глубже завлекая в своё царство.
Тем временем, за стеной слышались голоса. Спор, между близнецами невольным свидетелем которого он стал. Каждый из братьев хотел отправиться в ополчение. Ведь это была отличная возможность показать себя. И возможно даже выбиться в дружину. И тогда можно навсегда забыть о тяжёлой селянской рутине. Хорошее содержание, дармовая кормежка, высокий статус. И жизнь в городище! Девки так и плачут по дружинникам. Ведь жёны дружинников поля не пашут и коров не доят.
Жаркий спор прервал отец семейства, громко ударив кулаком по столу.
