А это стало для меня неожиданностью. Зяма и Ильдар, два медика группы, хоть и «друзья не разлей спирт», но никогда не сачковали за счет друг друга.
— П-п-почему тебе т-т-таскать? — так же, как и я, удивился Термит.
— По кочану, — ответил Зяма, — Ильдарище, не гони волну, я в норме.
— Зяма, — людоедским голосом начал Ильдар, — я что-то не слышал, чтобы среди евреев были камикадзе. Я тебе сказал: вали в госпиталь!!! Леня, собирай; собирай свою амуницию, у Зямы аппендицит, и с нами нынче он не пойдет. На больничном он.
А вот это была новость! Притом плохая. Я вошел в палатку, где два медика отбивались от сапера.
— Так, эскулапы, я чего-то не знаю?!
Зяма, который лежал на кровати, попытался встать для приветствия, но получил кулаком в грудь от Ильдара и снова лег.
— Командир, — Ильдар повернулся ко мне, — у Зямы аппендицит. Сто процентов. Этот мудак вчера терпел и молчал, а сегодня он встать не может. Я его уже осмотрел. Минут через десять «таблетка» приедет, увезут этого героя.
— Зяма, ты кретин, — высказался я. — Что за детский сад?!
— Командир, я в норме, — и тут же вскрикнул, потому что Ильдар ткнул пальцем ему в живот.
— Татарин, зараза, ты что делаешь?!
— В «норме» он, — проворчал Ильдар, — заткнись и жди машину!
— Вашу мать! Ильдар, замену искать будем?
— Во-первых, сейчас ты ее не найдешь, во-вторых, врача квалификации Зямы уже не найти в принципе, и, в-третьих, я никого не подпущу к парням. Они же из насморка пневмонию за сутки сделают.
Ильдар был прав. Квалифицированных медиков катастрофически не хватало. В госпиталях еще можно найти грамотного специалиста, а на передовой это редкий экземпляр. Нам повезло: Зяма — кандидат медицинских наук, нейрохирург. Ильдар тоже КМН. До войны он был гинекологом, но быстро «переквалифицировался». Мне завидовали все: иметь в составе группы двух врачей, да еще такой квалификации! Когда мы отдыхали после выходов, эти двое постоянно оперировали в госпитале, поэтому группа никогда не испытывала недостатка в спирте…
— Леня, — обратился я к саперу, — ты чего тут встал, родной? Вали, раздавай «подарки» остальным. А Ильдара не трогай.
Термит ушел. Не прошло и тридцати секунд, как возражения, аналогичные возражениям медиков, раздались от соседей.
— Так, — не выходя от медиков, рявкнул я, — кто-то оспаривает гениальные решения любимого командира?! Заткнулись и, радостно капая слюной, разбираем пластит.
Возражения моментально прекратились. Но раздался голос Марселя:
— Санек, тут «таблетка» приехала. У нас кто-то простудился?
— Ага, Зяме животик продуло…
— Беременный что ли? — Марсель вошел к медикам. Глянул на зеленое лицо Зямы, почесал затылок и резюмировал: — Зяма, я тебе всегда говорил: жадность тебя погубит. Нехорошо жрать сивуху в одну харю! Глянь, как отравился.
— Марся, — ответил вместо Зямы Ильдар, — заткнись и тащи сюда носилки из «таблетки». Не принесешь — я тебя, как и нашего еврея, разрежу пополам.
Тон был убедительный, и Марся ломанулся выполнять указание Ильдара. Через мгновение вошли Марся и два санитара с носилками.
— Так, бойцы, — скомандовал Ильдар, — нежно берете капитана и тащите его в машину. Уроните — препарирую обоих. Марся, проследи за транспортировкой.
При помощи санитаров Ильдар уложил Зяму на носилки. Марсель начал руководить эвакуацией:
— Так, гои, аккуратно несем тело. Не забывайте: в ваших криворуких руках лежит тело «избранного»…
— Марся, заткнись… — послышался голос Зямы.
— Подносим, подносим, — продолжал юродствовать Марсель на улице, — машина, надеюсь, кошерная? А почему головой вперед? Ах, «ногами» еще рано… Опускаем, руки берегите. Да не свои руки, дятлы! Еврейские руки. Ему ими еще дро… вас, бакланов, резать!
— Ильдар!!! — вдруг раздался крик Зямы. — Ты где, друже?!! Не бросай меня, не отдавай на поругание неверным!!! Спаси, ради Авраама и детей его…
Ильдар, собирая свои причиндалы и с улыбкой слушая вопли друга, выронил из рук какой-то хитрый инструмент.
— Не оставь меня в трудную минуту!!! Эти «кандидаты в доктора» вырежут же мне все, кроме аппендикса!!! Нас же так много связывает, — продолжал стенать Зяма, — совместно украденный спирт, два порножурнала у тебя под подушкой, пять кило свинины в холодильнике, наконец, клятва… этого… как его… Гиппократа!!!
— Зяма, заткнись, — сквозь смех крикнул Ильдар, — сейчас я приду.
— Ты его сам резать будешь?
— Так, командир, он же никого больше к себе не подпустит.
— Это долго?
— Нет, через два часа приду. — Ильдар наконец собрал все, что ему требовалось, и пошел к машине.
— Так, правоверный, — послышался крайне заинтересованный голос Марселя, — я чего-то насчет журналов и спирта не понял?!
— Чего ты его слушаешь? — ответил Ильдар. — У него уже бред! Зяма, ты же бредишь?!
— Кто?!! Я?!!! Конечно!!!
Выйдя на улицу, я проводил взглядом отъезжающую «таблетку», в которой продолжал скулить Зяма.
— Санек, как ты думаешь, где они заныкали спирт?
— Не о том думаешь, родной. Ты, кстати, у Термита пластит получил?
— Нет.
— Так вали, получай. И не приставай ко мне. Тем более, вон Коваль идет.
— Зяма до «белочки» допился? — вместо приветствия кивнул в сторону уехавшей санитарной машины Коваль. — Или печень отказала?
— Аппендицит.
— Вот хитромудрый еврей! — восхитился Коваль. — Даже на войне умудрился по гражданской болезни закосить.
— Леха, не сыпь мне соль на сахар. Мне завтра подвиг совершать, а врач всего один остался.
— Тебе тоже подвиг?!
— Именно.
— Тогда давай объединим наши мозговые усилия.
— Какие усилия? — не понял я.
— Блин, чего к словам цепляешься? На двоих, говорю, давай подумаем. Глядишь — и найдем решение проблемы.
— Понял. Что тебе нужно сделать?
— «Языка» привезти.
— И все?!
— Точно. Только есть одно «но»: у «языка» есть имя, фамилия, воинское звание и куча фоток его рожи лица…
Через час объединенными усилиями мы нашли более-менее приемлемые решения для выполнения наших боевых задач, и Коваль, довольный, ушел.
Вернулся Ильдар.
— Саня, Зяму я вскрыл, вырезал лишнее и зашил.
— Жить будет?
— А куда он денется…
— Надолго он «залег»?
— Через десять дней будет в строю. Я его на попечение двум медсестричкам оставил… Там такие «кошечки» — мертвого поднимут! Кстати, ты не знаешь, чего морпехи с танкистами не поделили?
— С чего ты взял, что не поделили?
— Судя по остаточному кипишу в лазарете и наличию ментов, морпехи здорово вломили танкистам.
