Мясо неведомой зверюги оказалось весьма недурным на вкус. За неспешной трапезой полилась беседа:
– Ты-то как, жена имеется? – поинтересовался Петрович.
– Да нет, как-то не обзавёлся.
– Может, оно и к лучшему. Ни жены, ни детей. У меня-то четверо, внуков уже трое. Вряд ли их уже когда увижу, аж сердце ноет.
– Петрович, ты успокойся. Не дай Бог, прихватит. Врачей здесь не предвидится.
– Что ты, угомонись, у меня мотор – слон обзавидуется. Да я, если хочешь знать, до сих своих лет девкам покоя не даю. У нас порода крепкая, что дуб морёный. А я вот что весь день думаю, кому в башку пришло нас сюда затащить? Ты вот парень умный, институт закончил, как сам-то мыслишь?
– Ты по поводу института не очень на меня смотри, это был институт физкультуры, а там хорошим спортсменам почёт и уважение, учеба же не главное. Я в ту пору не последним был. Но тоже весь день размышлял над этим вопросом, многое передумал. Ты вот что скажи, в ваших краях какие-нибудь странные, необычные вещи случались?
– А то! Мы же не пальцем деланы. В Михайловке у почтальонши петух яйцо снёс. В Погореловке у доярки дитё родилось, само чёрное, ликом вылитый зоотехник, а негров-то в Погореловке с сотворения мира не было. В Кудряшах старая церковь есть, так если пьяного туда в подвал закрыть и ночь продержать, всё, никогда более пить не будет: веришь ли, стакан в руки и тот не идёт, удрать норовит...
Через пять минут подобного монолога Робин понял, что окрестности охотхозяйства следует объявить мистическим заповедником мирового значения и причислить к известной семёрке чудес света, поставив первым номером.
– Тихо, Петрович; о ваших деревенских чудесах в другой раз расскажешь. В том лесу, где мы охотиться собирались, не случалось ли чего-нибудь такого, что может быть связано с сегодняшними событиями?
– Почему не случалось? Случалось. Там инопланетяне шалят.
– Это как?
– А так. Болото видел? За ним перелесок, далее два озера. Одно так, кот нассал, другое тоже невеликое, но глубины бездонной. Караси там – во! – Руки егеря разошлись во всю ширь, изображая излюбленный рыбацкий размер. – Купаться боязно. И повадились там энти гуманоиды рыбку таскать. Сами они из себя маленькие, голова луковицей, а глазищи такие – быков завидки берут. Игнат с Погореловки там верши ставил, как увидел их, ой что было! Уж насколько сам крепкий мужик, а на цельную неделю слёг. Покуда лежал, самогона ведро выдул, еле успокоился.
– А сам-то ты их видел?
– Пару раз видал, тока очень издалека, – уклончиво пробормотал егерь и, оживившись, добавил: – А вот тарелку летающую узрел третьего дня. Аккурат по краю болота прошла, здоровенная зараза, хлебать с неё не перехлебать.
– А ты перед самой вспышкой ничего не видел?
– Да не, кажись, не видал. Но я же ввысь не поглядывал, чего мне там было смотреть?
– Я вот тоже. Но не раз слышал истории о том, что пришельцы похищают людей.
– Да и я слыхал. Кино даже видел, не помню, как называется, там ещё такой Малдер был, скажу тебе, большого ума человек, почти как Штирлиц, а подруга его – вылитая Зинка-кладовщица, тока покрасивее. В Пирогове у нас дочка механика от инопланетянина родила, батя не поверил, сходил в Кущёвку, на выселки, всем там звиздюлей навешал, никого не пропустил.
– Ладно, Петрович, я понял. Но вот зачем мы пришельцам – не ясно. По книге видно, что им только травки и камни нужны. Но если они столь высокоразвиты, что легко летают между звёзд, то неужели не могут справиться без нашей помощи? Мы с тобой полдня пролазили, но ни травинки не собрали.
– Да мы и не глядели.
– Правильно. Но если бы и глядели, куда её девать? Устройство связи нам не попадалось. Почему нас раскидали по округе, не проще ли собрать всех возле этого сооружения? Уже сегодня мы могли бы что-нибудь насобирать, отправить по назначению. В действии похитителей я не вижу никакой логики.
– Умно говоришь, как по писанному. А я так думаю, никак нам не понять этих гуманоидов. Так что давай-ка лучше о ночёвке покумекаем, я мыслю, спать надо по очереди. А то как бы в чужой пасти не пробудиться.
Утро встретило низкой свинцовой облачностью, временами срывался мелкий дождь. Доев остатки «зайца по-тамбовски», новоиспечённые товарищи продолжили движение вниз по реке. С каждым часом пути течение её всё более замедлялось, плесы становились шире, перекаты короче, перейти посуху её уже было нереально. Впервые показались водоплавающие птицы, вполне похожие на земные аналоги. Здесь были и утки, и гуси, однажды показалась парочка лебедей с розоватым оперением. Время приближалось к полудню, когда Петрович остановился и, внимательно посмотрев под ноги, заявил:
– Тут люди протопали. Совсем недавно, ушли в сторону от реки.
– Ты уверен?
– Обижаешь! Я уж здесь не раз похожие следы примечал, но старые и невнятные какие-то, как от босой ступни. А эти хорошо видать. Сам гляди, вот подошва лопух припечатала, здесь с павшей ветки ступня соскользнула, каблук углом в землю вдавило. Несколько людишек здесь прошло, после дождя, видишь – воду посбивали, да и трава ещё не поднялась, шевелится.
Робин позавидовал следопытскому таланту егеря и поинтересовался:
– Ты сможешь по следу идти?
– По этому-то? Да как по Фридрихштрассе. Они топают, как медведи в калошах. Тока спешить надо, если думаешь их догнать.
– Попробуем. Иди впереди, а то я человек городской, следов не вижу.
Петрович не оспаривал главенство Робина в их невеликом коллективе, и по поводу погони не возражал. Преследовать неизвестных было легко: следы они не прятали, дорогу старались выбирать светлую и ровную, не забираясь в густые заросли. Маршрут неизвестных описывал широкие дуги, они то удалялись от реки, то вновь выходили к берегу. Так прошло около часа, как егерь вдруг замер, насторожено подался влево, прижал к ушам ладони лодочками, плавно поводил головой, повернулся к Робину:
– Там кто-то железом бряцает. Слышишь?
– Точно! Еле слышно. Двигаемся туда, только тихо.
Охотники направились на странный звук; один приготовил лук, другой снял карабин с предохранителя. Петрович с удовлетворением отметил, что когда надо, его новый знакомец может шагать почти неслышно. Металлический лязг затих, но направление егерь засёк точно, и вскоре показался источник шума. На маленькой поляне два плечистых человека, один побольше другого, склонились над третьим, закрывая его спинами и проводя над ним какие-то непонятные манипуляции. Все персонажи были облачены в средневековые доспехи и обвешаны целой коллекцией холодного оружия. Робин первым делом решил, что это местные аборигены, но тут увидел в траве знакомый тёмно-синий рюкзак, шепнул Петровичу:
