Он показал, крутя веревку против связок, как та разделялась на отдельные жилы.
– Вот и все, а дальше просто порвать нужно…
И Мартин легко, на глазах изумленного орка, порвал пять жил хорошей, не гнилой веревки.
– Подожди-подожди, я не понял, – сказал Бурраш и замотал головой. Потом достал обрывок сухой веревки в десять жил, которую держал для особых случаев, но и эту веревку Мартин пожильно порвал за минуту. Теперь, когда его руки не были завернуты за спину, он делал это куда легче.
– Вот! – произнес орк, поднимая кверху палец. – Вот! Это даже тем более!
– Да чего же тем более? – не понял Ронни.
– Тем более оттого, что Мартин рвет веревки, как паутинку, а меч держит, как баба! Причем – той же великой рукой! Я с вас живых не слезу, пока не станете искры из клинков вышибать! Даже страшно сделалось и слов нету.
– Это еще не все, Бурраш, Мартин потом настоял, чтобы мы столбы из ям повыдергали и в речку побросали.
– Вот еще… А это зачем?
– И столбы побросали, и ямы заровняли, я его спрашивал – он не сказал.
– Я почувствовал просто, и все, – признался Мартин. – Почувствовал, что так надо.
Они с Ронни замолчали, глядя на Бурраша, который своим оркским умом что-то там раздумывал. А что – понять было невозможно.
Наконец орк всплеснул руками и сказал:
– Так вот почему я ваши котомки добыл! И даже – кошельки с медью, заметьте!..
Собственно, то, о чем говорил орк, и так было очевидно. Мартин видел свою котомку, с которой давно распрощался, и Ронни тоже видел собственную сумку и лежащий рядом кошелек.
– Сейчас расскажу, – пообещал орк и, оглядевшись, присел на траву. Вместе ним присели и Мартин с Ронни.
– Со мной плыли еще два разбойника – те, которых я сразу не зашиб. Глотали воду, как зайцы, и я им сказал: кто меч обронит – утоплю. И они за них крепко держались, пока я обоих на отмель не выволок. Там, в двух милях ниже.
Орк указал направление, но Ронни с Мартином на это не обратили внимания.
– И вот они, эти мечи.
С этими словами он положил два полуторных меча, хорошо почищенных песком, и было видно, что это работа Бурраша, а не прежних владельцев. Разбойники уходом за оружием себя не утомляли.
– А уже потом, когда наддал пинка этим поганцам и они убежали в лес, я пошел к дороге, чтобы пересидеть там, пока меня тут искать будут. Часов пять топал, да все кругами, чтоб ни на кого не наткнуться. А как вышел, встал за кустом и начал соображать, что дальше делать, вас увидеть уже не чаял, я-то порядки воровские хорошо знаю. Слышу, цокает чего-то по дороге, выглянул, а там какой-то бродяга чикиляет и ведет на поводу двух мулов. Я пригляделся – ваши скакунки, я же помню, как вы их через двор проводили. Я, понятное дело, вышел, бродяга перепугался и говорит: подобрал их, когда на дороге травку щипали.
– Как же так? – удивился Мартин. – Они должны были в конюшне остаться. Я их на бандитов уже списал.
– Это понятно, – согласился Ронни. – А вот откуда сумки наши взялись, их-то воры точно поделили – прямо при нас, пока мы привязанными стояли.
– Вот. А я нашел все вместе – и мулов ваших, и седельные сумки в полном порядке. Бродягу трогать не стал, он был готов от всего отказаться, лишь бы отпустили, а мне эти мулы никуда. Я забрал ваши мешки, да и в лес обратно. Решил, что неспроста ваши вещички мне на дороге попались. Пойду, думаю, пройдусь, может, какая оказия полезная приключилась – всяко же случается.
– Случается всяко, – согласился Ронни.
– Ну и вот, шел вдоль реки, по кустам шарил, выискивал следы и набрел на вашу лежанку – совсем свежую.
– А это все как объяснить? – указал на свою сумку Мартин, уже проверяя, целы ли его бритвенные принадлежности.
– Уж коли вернули все до последнего денима, вот он, на дне седельной сумки болтался, – Бурраш продемонстрировал найденную монетку, – значит, очень боялись себе что-то оставить – за колдунов они вас приняли, по-другому и быть не может.
– Это все из-за твоей придумки про столбы, Мартин, – засмеялся Ронни. – Я-то думал, зачем нам такое мученье ко всему, что уже было, но думать тогда некогда было – взяли да и потащили.
Поговорив еще немного, все сошлись на мысли, что пора продолжить путь до деревни, чтобы отметить чудесное воссоединение хорошим обедом.
Орк настоял, чтобы Мартин с Ронни прицепили на пояса ножны с мечами и немного привыкли к их весу.
– Ножны намокли и пока не высохнут – клинки плохо выходить будут, но вы будете вытаскивать их каждый час – это самое правильное.
Колонна гномов шла весь день без остановки, если не считать небольшого перерыва возле переправы. Поначалу не могли найти брода, поскольку речка, прежде больше похожая на ручей, вдруг поднялась втрое и теперь с ревом проносила мимо сорванные с берегов деревья, волочила сорванные с болотистых берегов колоды и замшелые пни.
– Должно быть, где-то плотину прорвало! – стараясь перекричать шум потока, сообщил Ламтак.
Хозяин Тинлуб кивнул. Он и сам видел, что вода в реке черная – из болота. Но болота тут были повсюду, они питали сотни ручьев и небольших речушек, однако такое половодье, как сейчас, наступало весной, после проливных дождей.
Мулы дремали, пользуясь передышкой, и вяло встряхивали головами, когда их начинали донимать кусачие мошки. Солдаты расселись кругом, охраняя драгоценный груз. Он был прикрыт одеялами, которые использовали во время ночлега. Отряд не расслаблялся, все понимали, что враг может напасть в любой момент, поэтому в лесу стояли парные дозоры, охранявшие временный лагерь во время отдыха.
Еще две группы по пять гномов были посланы в разведку в обе стороны реки, чтобы отыскать брод. И хотя в их успех верилось с трудом, слишком уж могучим казался поток в переполненной речке, вскоре посланная вверх по течению группа вернулась.
Заметив их, Ламтак поспешил навстречу, выслушал короткий доклад и, кивнув, начал отдавать команды, чтобы отряд становился на марш.
Солдаты стали быстро подниматься, возницы подтянули ослабленную для отдыха упряжь мулов и начали понукать их, разворачивая оглобли на новую дорогу, которую теперь указывали разведчики.
Хозяин Тинлуб, продолжая играть роль простого солдата, встал в строй, и колонна двинулась вдоль реки. Впереди, подминая кустарник, ехали телеги, которые сзади подталкивали солдаты, поскольку мулам продираться через заросли было не по силам.
– Поднажмем, ребята! Скоро привал! – обещал солдатам Ламтак, хотя и сам пока мало верил в свои обещания. Идти до места предполагаемой переправы было недалеко, всего полторы мили, однако это не был брод в обычном понимании этого слова, отряду предстояло перебраться по баррикаде, наваленной взбунтовавшейся рекой, которая сорвала выше по течению несколько слабеньких мостов и прибила весь этот мусор к каменным сваям, оставшимся от некогда стоявшего здесь большого моста.
