Искомое обнаружилось практически сразу. Широкие, подклеенные по низу лошадиной шкурой лыжи он оценил с первого взгляда. Сделаны оказались верно, чувствовался мастер, знающий свое дело. Об этом красноречиво свидетельствовал и запах, расползающийся из дальнего угла. Там варили рыбный клей. Давно забытая наука выживания и использования всего подручного с каждым годом давала все более крепкие ростки. А что может быть лучше для склеивания, чем клей, полученный из рыбы?
Хотя, и тут Морхольд вроде бы не ошибался, не водилось в речках и самой Волге необходимых осетровых, из нёба которых клей-то, вроде как, и вываривался.
– Ох и вонь, – Лепешкина аж скрючило. – Эй, Петро, чего воняет-то так?
– Не нравится, так не нюхай, – лохматый, заросший бородой по самые глаза дядька неспешно встал и двинул к ним, вытирая руки куском грязной промасленной тряпки. – Здорово. Чего хотел, оглашенный?
– Лыжи бы мне, – Морхольд показал на искомое. – Сколько?
– Патриками отдавать будешь?
– Ну да.
– Тридцать. – Дядька раскрыл широченную ладонь, покрытую крохотными ожогами, порезами и уколами от металла. – По рукам?
– По рукам, – торговаться Морхольд не стал, товар попался хороший. – И еще мне бы сапоги.
– Какие?
– Вон те, – Морхольд показал на невысокие, яловые, с подметкой из натуральной кожи. С утра он не обратил внимания на собственные, а вот сейчас, наступив в коровью лужу, понял – надо бы поменять. По дороге он умудрился их проткнуть. В нескольких местах. – Ножи могу дать за них. Вот.
– Дай-ка сюда… – дядька покрутил мародерские ножи, кинул в корзину под верстаком. – Забирай.
– А вон той кожаной сбруей тоже вы занимаетесь?
Морхольд показал на висевшие сбоку патронташи, подсумки и сложную систему ремней-креплений.
– Ну? – Дядька вопросительно поднял брови. – И?
– Мне бы жилет, жесткий, с ремнями. Спину держать. Нет ничего такого?
– Такого нету, – буркнул дядька, считая патроны, переданные Морхольдом. – Могу мерку снять и сделать. Пять дней займет, если договоримся. И сто патронов.
– А побыстрее?
– Дешевле вас явно не интересует? – из-за плотной занавески, закрывающей вход во вторую часть, вышел еще один хозяин. – Интересно.
– Я тороплюсь. – Морхольд внимательно рассмотрел еще одного участника беседы.
Лет пятидесяти с небольшим. Худое лицо с тонким хищным носом, выбритое и чистое. Внимательные глаза, сбоку от одного чуть заметный шрам. Форма – песочного цвета «афганка» с аккуратно подшитым белым подворотничком, китель навыпуск. Брюки-галифе заправлены в офицерские сапоги, такие же, как старые Морхольда. Только блестящие после недавней щетки. На плечи накинут старенький, но аккуратный бушлат расцветки «флора».
Офицер, самый настоящий. Мало того, мужчину так и тянуло обозвать не иначе как «сэр». Чувствовался в нем аристократизм, порода, что-то такое, что встречалось не так и часто. А его следующие слова только подтвердили мысли.
– Спешка хороша при ловле блох. Для чего вам корсет?
А точно, мысль Морхольда угадал совершенно верно. Именно корсет ему и был нужен.
– У меня проблемы со спиной. А идти далеко.
– Ясно. Петр?
– Да, майор?
Морхольд порадовался чутью. Не ошибся, и верно, офицер.
– Ты как к сверхурочной работе?
Петр сморкнулся в пальцы, вытер все той же тряпкой, что-то посчитал про себя, закатив глаза. Морхольд решил опередить. Хотя второй плитки было откровенно жаль. Он даже успел помечтать о нескольких обедах, разогретых по дороге и съеденных не в сухомятку.
– Хех, – Петр крякнул, глядя на столь выгодное предложение. – Ну-у-у, устраивает.
– А это вам, если сможете мне помочь и объясните Петру, что и как надо сделать, – Морхольд достал кожаную укладку, мягко звякнувшую на столе. – Прошу.
Майор развернул чехол, провел пальцами по светлому металлу хирургических инструментов. Кивнул и показал рукой на занавеску, приглашая зайти.
– Майор медицинской службы Корж, – представился он и подвинул табурет. – Рассказывайте. Где болит, как болит, давно болит? Снимите плащ и повернитесь спиной. Зверюшку посадите вон туда, на сундук. Сидеть!
Жуть, как ни странно, послушалась. Сидела и не отсвечивала. На ее месте Морхольд поступил бы так же. Уголок врача впечатлял неподготовленного человека.
Здесь пахло больницей. Тем самым непередаваемым запахом дезинфекции, спирта, еле ощутимым ароматом крови и боли. Широкий походный хирургический стол говорил сам за себя.
– Когда проявилось? – майор нажал на один из позвонков, Морхольд вздрогнул и зашипел.
– Меньше недели назад. Приложило меня как следует.
– Упали?
– Снаряд разорвался рядом.
– Снаряд?.. – майор Корж нахмурился. – Значит, я не ошибся. Около пяти дней прошло?
– Да.
– Мой вам совет, – Корж откинулся на спинку походного складного стула, взял набитую трубку и закурил. Так же благородно и аристократично, как делал все остальное. – Не говорите здесь про снаряды. Понимаете, мало кто поверил, что это были разрывы. Слышали многие, хотя звук доходил еле-еле, но… Но служба безопасности здесь все-таки работает. И то, что мир вокруг не сжался до размеров детской песочницы, мы давно поняли. И уж если кто-то стреляет снарядами, то… Что за противник?
– Не знаю. – Морхольд оделся. – Танк. Самый настоящий танк. И несколько модных военных грузовиков. И военные, одинаковые, профессионалы.
– Плохо. – Майор затянулся, выпустив дым через нос. – Я воспользуюсь вашей информацией послезавтра. Вы ведь скоро улетаете?
Морхольд выдохнул. Глянул в его холодное лицо.
– Может, мне сразу вам все рассказать? Вы же майор не только медицинской службы в отставке?
Майор улыбнулся. Тонко и хищно, само собой.
– Не бывает офицеров в отставке. Бывают только офицеры запаса, не более и не менее. А все остальное? Не кажетесь вы мне кем-то, кого стоит задерживать. Да и, если уж честно, ваш вчерашний разговор с Кликманом я слышал. Сидел на диване за вашей спиной.
Да-да, сидел он там. Морхольд разозлился.
– Мне стоит подумать о том, как удрать из вашего города?
– Фома вы неверующий, – майор вздохнул, – все не так. Вашу информацию я продам СБ чуть позже. После того, как вы улетите далеко. Часа через три-четыре после старта дирижабля. Вот и все. Я не состою на службе СБ. Я сам по себе.
– Ну, допустим, поверил. Тогда что со спиной?
– Со спиной? Ничего из ряда вон выходящего. Повреждения и хронические изменения, по официальной медицинской точке зрения не поддающиеся самостоятельному лечению и выздоровлению. Другими словами, Морхольд, у вас стандартная вещь, появляющаяся у любого человека со временем. Грыжа. Или несколько. Я нашел одну серьезную. Плюс повреждение как от взрывной волны после взрыва, так и от удара об землю. Либо дерево. Вы же не помните, как именно вас приложило? Вот и я о том же. С корсетом вы если и ошиблись, то немного. Вероятнее всего, что пригодится. Тем более, обезболивающих сейчас не встретишь, равно как аптек или пунктов скорой медицинской помощи. Вот, смотрите, пока мы говорили, мысль уже появилась. Вот здесь и здесь вам надо будет научиться затягивать правильно. А не сильно. Понимаете разницу?
