— Что-то страшновато мне, Леха, — признался я.
— Да отпусти ты свои усы! — Курортник встал и отвернулся.
Я опустил руку.
На каждой стоянке мы оставляли сталкеров и Кирилла отдыхать, сами по-быстрому осматривали окрестности и потом встречались, как сейчас. Обсуждали, строили догадки, что случилось с Кириллом. Я еще в первый раз предложил спросить парня напрямую. Но Леха не хотел — опасался. А сейчас так запросто не спросишь. И чем ближе мы подбирались к Янтарю, тем больше нервничал Курортник.
Он обернулся. В пальцах сигарета, сейчас разомнет ее и сунет обратно в пачку.
— Бросай курить, — сказал я и поднялся.
Леха спрятал сигарету. Поправил оружие, произнес:
— Нам минут сорок осталось до Янтаря топать. И знаешь… — Пожевал губами. — Знаешь, мне перед пацаном стыдно. Я ж использую его как отмычку. В Зоне хрень какая-то творится…
Я заключил:
— И ты испугался.
— Да. В Зоне давно не был, арест, следствие… Расслабился я, Лабус. Контракт через месяц закончится…
— Не стоит. Зря себя винишь. Леха кивнул.
— Связь качни.
Он щелкнул переключателем и начал бубнить в микрофон позывные.
Я тоже включил портативную станцию, услышал шелест эфира и слова Курортника. Отошел в сторону. Позывные удавалось разобрать с трудом, плохо дело — аккумуляторы на холоде быстро разряжаются. Я поправил наушник. Хорошо, что по дороге не вляпались в ионизированное облако, а то бы все отрубилось в момент.
Неожиданно ответил Карп, заместитель Отмеля. Мы с Лехой переглянулись. Связь работала паршиво. Карп передал, что пеленгует Нас. На волну вышел Отмель. По голосу не разобрать, некоторые фразы съедали помехи, но мне показалось, что Юра удивлен и злится. Он велел не засорять эфир, выйти к лагерю в секторе «В», со стороны четырнадцатой лаборатории. Сказал, что встретит нас у подземного хода, и дал отбой.
— Ты чего-нибудь понял? — спросил Курортник. Я хотел дернуть ус, но передумал.
— Не все. Помехи. Злой какой-то он или мне показалось?
— Не показалось. Говорить не стал. Почему-то к четырнадцатой приказал выходить. Зачем? Почему не через равнину? — Леха шмыгнул носом, потер его. — Не помнишь, возле люка саперы минировали?
Я нахмурился, припоминая.
— Там между лесом и ограждением противопехотки прыгающие, в паре мест — направленного действия с дистанционным подрывом. Море огня — пуф-ф, — я растопырил пальцы, изображая взрывы, — ближе к лесу, где головешки пней. А у люка Карп ставил две растяжки со старыми ПОМЗами, на длинном колышке…
— Ага, знаю, что за мина.
— Там кусты акации здоровенные, их не вырубили, они люк прикрывают, вот Карп и ставил на всякий случай, а я помогал. Схема минирования у начальника смены… А так — кажись, все.
— Да… Значит, растяжки… Думаешь, на подходе к люку за полгода ничего не изменилось?
— А чего менять-то? Растяжки только подрывом снять можно, взрыватели не извлекаемые. Мины ставили на мутантов, ближе к ограждению, у кустов… — Я пожал плечами. — Значит, для острастки. Если и подорвался кто, то новые там же поставили.
— Ну ладно. Давай вперед, возвращаемся. Юрка же не будет нас на мины заводить, — подвел итог Курортник.
Я кивнул неуверенно. Конечно, не будет, зачем ему?..
* * *
А погодка славная, на небе солнышко и тянет легкий ветерок…
Резкий толчок в шею, удар по ногам — я воткнулся локтем в землю, дернулся и застыл в неудобной позе.
— Лабус, ты чё! О бабах размечтался?! Леха навис сбоку, протягивая руку.
Я глянул на него, Курортник мотнул головой, и только тогда я заметил ржавые волосы, периной накрывшие низкую поросль над землей.
— Блин… — пробормотал я и с завистью подумал: у Лехи срок контракта истекает, а мне еще топтать эти места до посинения. Можно разорвать договор раньше,
но тогда не то что выплаты премиальных лишишься — еще должен останешься.
Я ухватился за протянутую руку и кряхтя поднялся.
Только Леха новый контракт подпишет, вот в чем дело…
— Старый становлюсь, — сказал я, потерев ушибленную шею.
А может, ну ее, эту Зону, вернусь домой да…
Так, Лабус, стоп! Сейчас снова задумаешься, Курортник не заметит дрянь какую-нибудь за твоими широкими плечами — и домой ты уже точно не вернешься.
— Лабус, давай за мной, — словно прочитав мои мысли, приказал Курортник. — Лучше я поведу.
— Да тут идти-то… — попытался возразить я, но без напора.
Леха обошел заросли с аномалией, и я поплелся следом.
Тихо подобрались к ельнику, где оставили сталкеров, и услышали голос Никиты. Он громко ругался. Дальше прятаться не было смысла.
— В чем дело, Никита? Орешь на всю округу, будто у тебя мопед сперли.
Мы вышли на пятачок между деревьями. Пригоршня притих, голову опустил, понурый стал.
— Как Лесник? — обратился Курортник к Химику. С лица командира сползла улыбка. Что-то было не
так, я пока не мог понять что.
— Я нормально, — сказал Лесник. Он с трудом поднялся, одной рукой оперся на плечо Химика, другая повисла на перевязи. — Ходули держат.
— Где пацан? — спросил Леха напряженно.
— Ушел, — ответил Химик.
— Как — ушел? Куда? — не понял я.
— Да тут… — невнятно произнес Никита и начал что-то сбивчиво говорить. Химик перебил его, коротко описал случившееся.
Мы с Курортником уставились друг на друга. События будто бежали по кругу. Опять искать Кирилла? Где?
— К Янтарю малец пошел, — подал голос Лесник. — И нам поторопиться стоит. Чую, выброс будет, кости ломит.
— Так! Слушай меня, — приказал Курортник. — Поднялись и двигаем к лагерю. Лабус, дай детектор.
Я отстегнул планшет, Курортник стал прилаживать его на предплечье.
— ПДА всем включить. В лагере нас ждут, охранение в курсе, не пристрелят на подходе. Лесник…
Леха перестал возиться с ремешками сканера, и я шагнул к нему:
— Давай застегну.
— …Лесник, — Леха вытянул руку, — если св лишься, оставлю тебе ствол и поведу группу к лагер;
Никита вскинул голову, Химик напрягся. Я на ошупь тыкал ремешок в петлю из пластика и никак не мог попасть.
— Я не брошу деда! — запротестовал Никита.
я…
— Пойдешь, — перебил скрипучим голосом Лесник. — Пойдешь, куда он прикажет.
Ремешок наконец-то проскочил в петлю, я резко з тянул крепление. Леха сморщился, но промолчал. До стал «файв-севен» из потайной кобуры, проверил магазин и протянул Леснику.
Тот молча взял пистолет, сунул в широкий карма плаща и спросил:
