Кайндел каждую минуту помнила о судьбе Лидена, которого, пытаясь спасти, одновременно лишила и спокойной смерти, и нормальной жизни. Превратила человека в ходящий и говорящий предмет.
Оглядевшись, девушка увидела, что берега пруда пусты, подъезды к УПК — тоже, только на крыльце толпились оэсэновцы, да рядом с курсанткой ждали Варлок и еще один боец, которого она не знала.
— Ну что, как? — полюбопытствовал чародей. — Жить будет?
— Да, все нормально, — девушка вздохнула. — Можно воды попить?
— Молодец, — сказал Варлок, когда Багиру, убедившись, что она спокойно и ровно дышит во сне, аккуратно подняли и унесли в здание. — Нет, правда. Ты молодчина.
И вытащил из кармана портсигар — тяжелый, черненый, с неразборчивым вензелем на крышке. Открыл, стал задумчиво копаться внутри. К чародею немедленно подошли еще два офицера, да и боец, державшийся рядом, покосился многозначительно. Ему тоже досталась сигаретка.
— Очень устала?
— Не смертельно.
— Будешь? — и, зажав сигарету зубами, снял с пояса флягу. Довольно большую, не коньячную.
— Да, спасибо, — приняла, удивилась весу и теплу, отлично ощущаемому даже сквозь толстый суконный чехол, но отвинтила крышечку и решительно глотнула. — Это что?
— Кофе с ромом. Нравится?
— Пожалуй, да…
— Да, хорошая штука. Особенно после боя. — Варлок торопливо курил, словно боялся куда-то не успеть. — Скажу, пожалуй, чтоб еще приготовили.
— А что, ром еще остался? — оживился кто-то из близко стоящих офицеров.
— Да, где-то полбутылки.
— Я б лучше в чистом виде потребил…
— В отпуске потребишь. А сейчас мы на службе, нам даже водка не полагается, потому как не армия… Лизочка, солнышко, свари еще кофе! — сладко улыбаясь, крикнул он, повернув голову к крыльцу.
Лизавета, габаритная местная повариха, выглянула как раз затем, чтоб прикинуть, сколько лишних ртов добавят ей работы.
— Тебе с кровью? — зычно отозвалась она, хмурясь, — чувство юмора у нее, судя по всему, было не менее своеобразное, чем у ее собеседника.
— Как всегда! Будь добра. — И снова взглянул на Кайндел. — Не уверен, что придется, но на всякий случай спрошу… Как думаешь, еще один такой тур ты выдержишь? Правда, если он будет, то окажется посложнее, стоять к противнику лицом к лицу не получится. Они не должны знать, что ты у нас такая, считай, единственная. Сама понимаешь, Найсу вызвать из Выборга не представляется возможным, чтоб его вместо тебя демонстративно подставить.
— Его наверняка в самом Выборге видели. Все равно б догадались, что нас всего двое.
— Да вряд ли видели. С чего бы. Он все время во дворе, внутри никто, кроме наших, не появлялся.
— Проблема не в том, чтоб спрятаться за чьей-то спиной (кстати, меня могут узнать по манере вести бой, она довольно характерна). А в том, что это не выход. Понимаешь, дисбаланс наших источников присутствует, с этим ничего не сделаешь. Можно сказать, три источника вместе создают гармоничную картину, отражающую триединство направлений магии — системной, пространственной и боевой. Так вот им достался как раз третий источник. Чисто в силовом смысле он бьет оба наших вчистую. Правда, и сфера применения очень узкая.
— М-да? — спросил Варлок, вытаскивая вторую сигарету. — Кстати, я тебе не предложил.
— Не курю, — она поморщилась. — И, пожалуйста, не мог бы ты меня по возможности не окуривать?
Мужчина пожал плечами и сунул сигарету обратно в портсигар.
— Извини… Ты что-то предложить хочешь? Или так, рисуешь безрадостную картину развития событий?
— У меня есть идея. Но я ее должна обсудить с Одином. Она, понимаешь… Она очень спорная…
— В чем проблема? — Офицер вынул мобильный телефон. — Один? Тут с тобой Кайндел хочет что-то обсудить. Да? Даю… — И протянул ей трубку.
Разговор получился довольно короткий — девушка даже удивилась. Глава ОСН осведомился, как прошла схватка, полюбопытствовал здоровьем Багиры, хотя, судя по тону, уже знал, что жизни его старой знакомой ничто не угрожает, и спросил, считает ли курсантка, что ее предложение достаточно важное и спорное, чтоб обсуждать его всему составу старших офицеров ОСН, или хватит только его одного.
— Вам решать, Один. Но мне кажется, что лучше было б обсудить…
— Ну и говорила бы прямо, чего крутить… И связь прервалась.
А уже через полчаса в одной из комнат бывшего учебно-производственного комбината был накрыт стол. Поварихе сообщили, что заседать будет все руководство Организации и, хотя она принялась довольно выразительно костерить все руководства в мире на чем свет стоит, однако расстаралась так, что и главе государства не стыдно было б предложить попробовать каждого блюда. Здесь были салаты, нарезанные из подручных продуктов, с толком смешанные, украшенные цветочками, вырезанными из моркови и редиса, и зеленью, ароматный суп, жареное мясо, крольчатина, пироги с прошлогодними яблоками и земляникой, соленья, варенья и блинчики.
И, конечно, различное спиртное — домашнее вино, настойка на рябине, водка (если точнее — самогон отличной очистки), а также коньяк.
На это великолепие Роннан — растрепанный, усталый, со следами сажи на щеке — посмотрел с раздражением.
— Мы сюда выпивать приехали, что ли?
— Поесть, — предположил отец Тук, запуская пальцы в салат из свежей зелени. — Слушайте, это ж говядина!
— Странно, что кто-то решил в мае резать корову…
— Может, это не парная, а замороженная?
— Меня больше восхищают огурцы! Тут теплица, что ли есть?
— Есть теплица. Точно есть…
— Господа, рассаживаемся. Ирландец, как у тебя дела?
— Все хорошо, — курсантский наставник мельком взглянул на Кайндел, ждавшую своей очереди у торца стола. — Младший офицер Вельская у нас вошла в состав старших? В смысле, при ней можно обсуждать любые вопросы?
— Нет, пожалуй, — мягко ответил Один. — Ты мне кратко скажи — как дела?
— Фифти-фифти.
— Понял. Потом обсудим. Давай, Кайндел, мы тебя слушаем. Или сперва хочешь перекусить?
— Я потом, если не возражаете, — ответила девушка, вспомнив, что не ела довольно давно.
Комната, в которой их устроили, не так давно служила учебной аудиторией, и след прошлого был неистребим. Доску со стены сняли, однако пятно на краске осталось, да и столы были из тех, которые закупают для институтов. На подоконнике до сих пор лежала мисочка с обломками мела, цветы, расставленные по стандартного вида проволочным подставкам, были как раз те, которыми, как правило, изобилуют учебные заведения и больницы.
И даже стулья оказались такими же неудобными, как и во всех государственных учебных заведениях, явно обеспокоенных тем, чтоб студенты не дремали на лекциях, уютно пристроив пятую точку на мягкое сиденье.
