– Потому что представители вашей цивилизации за моей спиной прекрасно понимают, – бесцеремонно перехватила слово патрийка, – чем это всё завершится, если не принять меры! В Алгоритме находится Он! И будьте уверены, что Его целью является не что иное, как мемаурум.
– Прекрасно, – послышался спокойный и неестественно правильный абсидеумский голос.
– Безусловно, ведь это – и наши цели! Абсидеумов и патрийцев, в чьих жилах течёт общая с Ним кровь! Его Варианты обеспечат нам открытие новых уровней, получение сокрушительных знаний и власти! Но тезы… – Злата с трепетом взглянула на десятки острейших массивных образований, потенциальной обжигающей кожной болью показавшихся из-под шерсти тезийца. – У них уже отняли бесценную монополию на золото, а теперь лишают того, что бережно хранили миллионы лет миллионы тезийских и тендерийских поколений! И неужели вы считаете, что коты и каменные глыбы будут покорно стоять и мило улыбаться в момент, когда с их шеи срывают то, что дороже самих эвотонов?!
– Да мы вас уничтожим прежде, чем дёрнетесь! – вскипел тез. – Вы!.. Жалкие ублюдки, галактический отстой! Эти знания нельзя использовать! Эти знания даются пространством лишь для бессмысленного, но отчаянного хранения! Эти знания – вовсе не сокровище, как золото или платина! Эти знания, придурки двуногие, являются самыми настоящими кандалами!
На лице патрийки, абсидеумов, которые не спешили объявлять во всеуслышание очередную цифру, землян, в которых также текла Его кровь, нарисовалась ехидная сочувственная ухмылка. Мгновения улетали… Раз… Два…
– Три!
– Стоп! – чрезвычайно возбуждённо и во всё горло выкрикнул абсидеум.
Очаровывающая синяя подсветка потенциального отверстия снова рассекала его контуры на боковой поверхности перед Златой и опускающими плазму абсидеумами, в глазах которых читалось душевное облегчение…
Находящийся между камерой временного заключения и прозрачной боковой поверхностью абсидеум остановил свой ищущий взгляд на Майкле, параллельно потянувшись к внутреннему карману пиджака. Пришелец медленно достал оттуда не что иное, как тончайший регистратор эвотонов, и спокойно направился к американцу, уже подошедшему к появляющемуся отверстию.
– Только не совершай глупостей, тезиец! – предупредительно прошептал Пшемислав.
– Как говорят в Одессе: «Шоб ты усрался стоя!» – гневной слюной выплюнул тез и прыгнул в сторону вошедшего пришельца, который моментально выставил ладонь – жёлтые туманности за мгновение окружили и свалили представителя тезийской цивилизации. Поляк отпрыгнул и ударился спиной о боковую поверхность, а Майкл, пленённый изумлением и страхом, стремительно терял фокус – область пространства с тезийцем становилась недоступной для наблюдения! И лишь валяющийся Тобиас не пытался разглядеть исчезнувшего пришельца, обхватив напряжёнными руками взлохмаченную голову. Периодически его считывание ближайшего будущего доносилось протяжными и разрывающими сердце стонами. Немец наблюдал вспышки и линии… Тем временем зрачки существа заинтригованно застыли на Тобиасе.
– Вы… Вы не абсидеумы… – вязко проговорил Майкл, пятясь в направлении боковой поверхности, сквозь которую просматривались стекающие капли прохладного дождя.
Существо пренебрежительно бросило в американца эвотонный регистратор со словами:
– Запускай процедуру, четверть от ста!
– Да кто же вы такие?!
Воцарилась зловещая тишина: немец лежал неподвижно, а из его носа потекла одинокая капля крови. Пшемислав приоткрыл глаза, осторожно дотронувшись до затылка. Глава второй Формации, испытывая нескрываемый ужас перед происходящим и борясь с очевидным, не шевелился и ещё крепче сдавил пальцами регистратор: парень с угасающей надеждой всматривался в Тобиаса.
– Запускай! – повторно взревело существо.
Американец не послушался, уменьшил громкость проигрываемого «Реквиема» и тихонько приблизился к бездыханному телу. Майкл наклонился максимально низко, чтобы получше рассмотреть лицо Тобиаса.
– Теперь это их планета! – трясущиеся ладони мигом сжали ворот рубашки, неизбежно затягивая и приближая парня. – Осталось несколько часов! Осталось… несколько… – ненасытные поглощающие зрачки впивались смесью беспредельного безумия, клокочущей агрессии и кристального страха, обещая заживо сожрать. – Мы теряем Землю! Осталось несколько часов!.. Их именовать… – мощнейший удар в голову безапелляционно отключил Тобиаса.
«Господь всемогущий! Что же я наделал?! Что я, будь тысячу раз проклят, наделал?! Какой же я придурок! Мразь! Эгоистичная м-р-азь!» – всё более острые слова и ненавистные воспоминания двухлетней давности разъедали мозг лидера Поколения, а его отчаянные крики заставили Пшемислава испытать дежавю, осторожно дотронувшись до вскипячённого болью затылка:
– Как вас именовать?! Как?! Кто вы такие, бесконечное эвотонирование вам в зад?! Отвечай, ссука!
Вбежавшие представители цивилизации, к которой принадлежало существо, железной хваткой отбросили Майкла, а немца, поддерживая за плечи, подняли во весь рост.
– Займитесь его способностями немедленно!
– Мразь, сука! Отвечай мне, тварь конченая во все щели! – Пшемислав, удивившись сквернословию Майкла не меньше остального, испытал дежавю в третий раз… – Кто вы такие?! Как вас именовать?! – ситуация, которая вовсе не имела шутливого подтекста, начинала вызывать у присутствующих землян не тревогу или страх, а чувство бесконечной обречённости и душераздирающей тоски от осознания… – Последних мгновений пребывания на нашей планете! Мне их хватит, чтобы заставить…
– Заткнись! – существо прикрикнуло настолько рьяно, что парень растерянно подчинился, сбившись с потока неподвластного ему гнева. – Запускай процедуру! – его глаза предупредительно вспыхнули эвотонированием. – Регистрируй патрийку и впускай их! Союз с ними не помешает… – существо наконец опустило ладонь, и обессиленный тезиец проявился лежащим на полу.
Майкл поднялся. В нём боролись два начала: не подчиниться и испытать на себе весь мучительный невозможный ужас, который ему обязательно обеспечат существа, или… «В Алгоритме, Он в… Алгоритме! И лишь в Нём мы отыщем своё спасение. Лишь с Ним мы отвоюем и вернём себе дом!» Парень недвусмысленно пошевелил бровями, открыл в линзах плейлист, активировал процесс воспроизведения «Выживания», но, перед тем как приложить ладонь к регистратору эвотонов, чрезвычайно напористо и безальтернативно произнёс:
– Запомните: я сгорю в испепеляющем огне эвотонирования миллион раз, вылью сквозь Восстановитель тонны своей крови, но заставлю вас страдать точно так же, как это будем делать мы в чужих нам мирах!
