— Кто они? — спросил Олег, глядя на миномет. Выдержка у него была неплохая, но Гош видел — Олег боится.
— А тебе какое дело? Проваливай. И вот еще что. Попробуешь взять Женю в заложницы — пеняй на себя. Я радирую на базу, и мне подвезут ядерный боеприпас. Десять килотонн тебе хватит, как ты думаешь?
Лицо Олега на глазах посерело.
— Это блеф! — выдохнул он. — Не бери меня на пушку.
— Дубина! — усмехнулся Гош. — Ты что, ничего еще не понял? Я окопался в войсковой части. Там артсклады — заблудиться можно. Радуйся, что мы не приехали на установке залпового огня. То, что было — и не стрельба вовсе, так, мелкий дождичек. Сейчас я тебя всего лишь пугаю. Мне нужна моя рыжая. Тебе нужно, чтобы я уехал. Значит, можем договориться. Но если ты решишь меня обмануть, начнется война. Я раздавлю тебя, Олег.
Олег напряженно думал.
— Время идет, — напомнил Гош.
— Мы попробуем найти ее, — вздохнул Олег. — Но она могла уйти из города.
— Покатайся вокруг. Я тебя не тороплю. Моему экипажу не помешает репетиция.
— Не надо, а? — робко попросил Олег.
— Надо, Федя, надо.
— Сволочь ты, Дымов. Пижон и сволочь.
— Отдай мою рыжую.
— Да нет ее у меня, сказано тебе! — взвыл Олег. — Что я ее, рожу?!
— Все, — сказал Гош. — Я устал. У тебя минута, чтобы убраться. Не успеешь — выстрелю раньше времени прямой наводкой тебе в лоб. Уверяю, хоронить будет нечего.
— Сволочь… — прошипел Олег и ушел.
Гош сполз на сиденье, устало привалился лбом к железу и освободил клавишу передачи. Костя тут же вызвал его.
— Очень ты с ним откровенно, — упрекнул Костя.
— Все тебе не нравится… И так плохо, и этак нехорошо. По-моему, он мне поверил.
— А правда, мы можем и на двадцать километров?
— Активно-реактивной миной. Но я не умею с ней обращаться. Да и нет ее у нас. Хотя если поискать…
— А чего мы атомную не взяли?
— Костя, это же с контейнером пятьсот кило… И зачем она тебе не окснаренная? Ну, без взрывателя. Не окончательно снаряженная.
— А зачем она мне со взрывателем?
— Резонно, — согласился Гош. — Ну что, Регуляторы, вылезайте. Что-то мне есть хочется. Перекусим? И через полчаса — очередной сеанс.
— Будем все-таки еще стрелять?! — обрадовался Костя.
— Обязательно! — заверил его Гош.
* * *
— Ну и тип этот Олег! — возмутился Цыган, ковыряя складным ножом в банке с паштетом.
— Не осуждай его, — сказал Гош. — Он выбрал свою тактику выживания. Совсем непростую. Это называется «Лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме». Должен признаться, меня давно интересовал этот феномен. Советник крестного отца, серый кардинал, идеолог фашистского движения… Они всегда на вторых ролях. И как правило, никого своими руками не убивают. Но власть их огромна, и чаще всего, когда банда терпит поражение, такие люди успевают вовремя исчезнуть… Мне кажется, что в этом и кроется ответ. Понимаете, мужики, скрытый лидер имеет больше шансов остаться в живых, чем лидер формальный.
— А ведь это не лишено смысла, — поддержал его Цыган. — Мартин Борман… Да что там Борман! Помнишь Джонни Ротена?
— «Секс Пистолз»? — несмело спросил Костя.
Гош в раздумье покачал головой.
— Сдается мне, Регуляторы, — сказал он, — что еще через месячишко мы с вами начнем цитировать античную классику.
— Насчет классики не знаю, — усмехнулся Костя, — но растем не по дням, а по часам.
— Так вот, — продолжил Цыган. — Правильно, «Секс Пистолз». Кто там помер молодым? Знаменитый Сид Вишес, лицо группы. А Ротен, который однажды сказал: «Будь мужчиной, убей кого-нибудь, убей себя», в итоге остался жив-здоров и счастливо женат.
— Они записывались в одной студии с «Куин», — вспомнил Гош. — И был случай…
— «Куин» писали «Джаз», — подал голос Большой. — Семьдесят седьмой год.
Все перестали жевать и завороженно уставились на него.
— Со мной тоже что-то происходит, — объяснил Большой и густо покраснел. — Я помню, я читал.
— Впору с ума сойти. Хочу водки! — объявил Костя.
— Потом обмоем, — заверил его Гош. — Когда Женя вернется. Так вот, как-то в перерыве Вишес сунулся к «Квинам» и прямо с порога заорал: «Ну че, Фред, как дела, несем балет в массы?». А тот ему отвечает «Да уж, стараемся, дорогуша…».
— Но у «Куин» сгорел именно Меркюри, — заметил Цыган. — А скрытого лидера там не было вообще.
— Ну, вообще-то скрытый лидер — это не должность, а тип психики. Знаешь, какова его истинная мотивация? Боязнь неуспеха. Именно так это называется — не страх поражения, а боязнь неуспеха. Страх поражения рождает тех, кого американцы обзывали неудачниками. А скрытый лидер просто боится однажды проиграть. И очень часто выбирает такую позицию, когда за него и побеждать и терпеть поражение будут другие. Выгодная позиция. Так что Олег… Не судите его строго, мужики.
— Может он и скрытый лидер, — сообщил Костя, — но все равно подонок.
— Рано или поздно тупые его вычислят и удавят, — высказался Большой. — Не протянет он долго.
— Протянет, — не согласился Гош. — Он хороший актер. Хотел бы я только посмотреть, как он лезет на стенку, когда остается в одиночестве… Эй, Регуляторы! Давайте закругляться. Пора напомнить о себе.
— Интересно, мы никого там…? — задумался Большой.
— Сообщений о жертвах не было, — успокоил его Гош. — А теперь уж точно не будет, все попрятались. Но мы сделали главное, то, на что я рассчитывал с самого начала. Мы не просто развалили несколько домов. Мы взорвали их жизнь, раскачали основы системы. И давайте-ка еще немного ее пошатнем. Уж больно она тупая.
И все-таки снова выстрелить они не успели. Как раз дожевывали остатки перед тем, как разворачивать миномет к городу задом. Исполнявший обязанности впередсмотрящего Большой вдруг опустил бинокль и сказал:
— Едут.
— По машинам! — невнятно распорядился Гош с набитым ртом.
Через несколько минут у невидимой черты за сто метров от позиции остановился «Чероки» с белым флагом, торчащим из окна. И вышел из него уже не молодой человек, а мужчина в годах. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он грузен и лыс. А еще уверен, что все его должны слушаться. Не высунься Гош пораньше, Главный бы принялся требовательно стучать по броне. В том, что это именно Главный, тот самый, Гош не сомневался.
— Здравствуйте, Андрей Николаевич, — скромненько поздоровался Гош.
— Немедленно прекратить! — вместо приветствия возмущенно потребовал Главный.
— Что прекратить?
— Мальчишка! — заорал Главный. — Хватит валять дурака! Убирайтесь отсюда!
