– Стреляй, Марк! – крикнула Кати, забыв, что преграда не позволит поразить цель. – Стреляй в него, он же поднимается!
Оператор ухватился за стойку, с трудом подтянулся, встав на колени, занес руку над клавиатурой – видимо, собирался нажать клавишу экстренного вызова, чтобы послать сигнал тревоги Бланку.
– Ну же! – выдохнула француженка. – Чего ты…
Наконец она сообразила, что стрелять бесполезно.
Я перекинул ремень винтовки через голову, зажмурился, слыша, как частит в груди сердце, глубоко вдохнул и бросился вперед.
– Куда ты?! – долетели одновременные возгласы Владаса и Кати.
Объяснять им что-либо не было времени, я надеялся на одно: портальная машина, интеллект, включивший меня в свою гибкую структуру, не позволит просто так погибнуть, сгореть в защитном поле.
В лицо ударил жар, воздух уплотнился, вспыхнули алым нити, расчерчивая пространство передо мной. Мнемочип завопил, сигналя о перегрузке, треснувшая линза с инфракамерой больно кольнула глаз. Оптическая мембрана прогнулась, не позволяя сделать шаг, задрожала и с треском лопнула, словно стекло в оконной раме. Потеряв равновесие, я упал на колени, вскинул голову, когда поднявшийся офицер, выпучив на меня глаза, уже опускал руку на клавиатуру…
Все, не успею его остановить!
Хлопки выстрелов из импульсной винтовки за спиной заставили меня пригнуться. Над головой прошла трасса светящихся зарядов, часть угодила в грудь оператору, отбросив его за стойку, часть ушла высоко вверх.
Я обернулся. Кати сидела под постаментом, широко раскинув ноги, и с изумлением смотрела на оружие в своих руках, которое подобрала у погибшего мордатого кибера.
– Ну и отдача! – с неподдельным восхищением выдохнула она. – Вот это ствол!
Громко засипел Владас. Бледный, он разевал рот, покачивая растопыренной пятерней, указывал то на меня, то на место, где недавно мерцала мембрана.
– К-как… Каким образом? – Владас, наконец, справился с волнением, с опаской приблизился к незримой черте, где лежали два мертвых кибертеха, протянул трясущуюся руку и поводил ею в воздухе. – А…
Я вскочил, подбежал к стойке, за которой лежал убитый оператор. Монитор был разбит, в ящике стационарной радиостанции зияла рваная пробоина, верньер настройки частоты оплавился, закапав черными кляксами стол.
Стукнув по уже бесполезному ящику кулаком, я зло сплюнул на пол: теперь с Крепостью не связаться, о грузе не предупредить. Кати, застрелив офицера, угробила узел связи, теперь нужно искать альтернативу.
В коридоре за оборудованием раздались шаги и голоса.
– Прячьтесь! – Я приготовил оружие к стрельбе, двинувшись вперед в обход шкафов с оборудованием. – Кати, прикроешь, если потребуется.
Вряд ли сюда спустилась охрана, наверное, кто-то из бывшего персонала базы, из оставшихся в лаборатории нейротехников, услышал выстрелы и поспешил узнать, в чем дело.
Когда я занял позицию, спрятавшись за гудящим серверным шкафом, в коридоре показались двое в светлых костюмах, с масками, сдвинутыми на лбы. Ассистент убеждал старшего нейротехника позвать охрану, но тот и слушать не хотел, торопился вперед.
Я пропустил обоих, выступил в коридор, когда они замерли, таращась на трупы кибертехов, и приказал:
– Руки в гору!
Парочка вздрогнула.
– Медленно. Повернулись.
Выполнили команду.
– Сколько людей осталось в лагере? – не дав им опомниться, начал я. – Сколько из них охранников?
Бросил взгляд через плечо, прислушиваясь и пытаясь понять: слышны ли были выстрелы на поверхности?
Нейротехники не ответили, оба оторопело хлопали глазами, держа руки над головой.
– Отвечайте, ну?! – Я качнул винтовкой.
– Трое осталось, – зачастил ассистент. – Стерегут вход.
Его напарник часто закивал.
– Да, – он сглотнул, – и нас тут двое, еще офицер связи с киберами, но вы их уже…
– Машина у охранников есть?
Оба замотали головами, ассистент пробормотал, что Бланк забрал весь транспорт и велел ждать, не высовываясь.
– Кати! – позвал я. – Бери их на пушку и до моего возвращения отсюда ни ногой!
Хотел повернуться, подумал и добавил:
– И ничего здесь не трогайте, ясно?!
– Да! – Француженка поднялась из-за постамента с полусферой, направив оружие на пленников.
Я побежал к лестнице, ведущей наверх, выковыривая на ходу из глазницы треснувшую линзу. Миновал «чистые» комнаты, свернул в проем и запрыгал через ступеньку.
Оказавшись в длинном коридоре, устремился к выходу на поверхность, откуда лился красный свет восходящего солнца – и резко остановился.
Выстрелы. Там звучали выстрелы! Щелкали карабины, стучали, захлебываясь, пулеметы и гремели импульсные винтовки. Судя по звукам последних, охранников было куда больше. Выходит, нейротехники меня обманули.
Свет впереди померк, на пол легла длинная тень. Кто-то проник в коридор, выкрикивая приказы. Я был на полпути от выхода, рядом с нишей, где по-прежнему валялось смятое ведро – про него-то я и забыл. Зацепил ногой, не устоял, врезавшись плечом в стену. Раздалось дребезжание.
Вот когда бы пригодилась инфракамера! Я сотню раз пожалел о том, что не снял с одного из киберов тактический шлем и броню. Момент внезапности был потерян. Боец, ввалившийся в коридор, был в полной экипировке, мы вскинули оружие одновременно, выстрелили.
Он отпрянул к выходу, я упал на пол, больно стукнувшись бедром о камень. Заряды бойца прошли в метре над головой, мои тоже не попали в цель. Я рывком сел, оттолкнулся пятками от пола, смещаясь в нишу, когда в коридоре вновь загремели выстрелы.
На этот раз боец был точнее, меня спас каменный выступ, куда угодили заряды. Они высекли крошку, расцарапавшую мне щеку. Противник сменил темп стрельбы, бил одиночными, продвигаясь по коридору, не давая высунуться. Я вжался в камень спиной, подогнув ноги, сидел в обнимку с оружием и ничего не мог поделать.
Винтовка бойца вдруг смолкла, стукнул об пол выпавший из приемника магазин. Я вскочил, рванувшись из укрытия навстречу противнику. Вдавил спусковой крючок…
В ответ раздалось сухое клацанье реле электроспуска, мой магазин тоже был пуст. Я выставил перед собою ствол, метя солдату в шею, нанес колющий удар.
Противник всего лишь наклонил голову вперед – дульный тормоз-компенсатор винтовки врезался ему в забрало. Я ударил прикладом в плечо, ногой в пах, когда за спиной бойца громыхнуло так, что в глазах потемнело.
Ударной волной нас сбило на пол, языки огня с ревом пронеслись по коридору, выжигая кислород. Я задержал дыхание, зажмурился. Солдат накрыл меня своим телом, пламя бушевало над нами пару секунд, а после исчезло.
С трудом скинув с себя обгоревший труп, я перевернулся на живот, встал на четвереньки и пополз к выходу. Вновь завопил мнемочип, настоятельно рекомендуя обратиться в медблок, нестерпимая резь прожигала глаз, из которого я выковырял недавно линзу, в голове гудело, будто в колоколе, из носа текла кровь.
