И пунктом назначения первого гиперпрыжка фроловских и человских кораблей была не одна точка пространства. Если бы все эти передвижения звездолетов изобразить на трехмерной карте, то можно было бы увидеть, что все пятьдесят пять звездолетов равномерно заполнили шарообразное пространство диаметром несколько сотен световых лет, в центре которого располагалась Матея. Наконец последний звездолет покинул фроловскую планету.
Еще через несколько минут по гиперсвязи пришло сообщение, что он находится в своей расчетной точке. Сразу же несколько мощных станций дальней космической связи передали в пятьдесят пять точек пространства одинаковое кодированное сообщение: «Первый вариант». И тут же пятьдесят пять компьютеров, мгновенно отыскав в глубинах своей электронной памяти нужный файл, запустили циклограмму подготовки к переходу в гиперпространство, привязав ее окончание к одному и тому же времени, предусмотренному первым вариантом. Атомные часы на звездолетах начали обратный отсчет.
Фроловские и человские звездолеты покидали родной трехмерный мир не одновременно. Тем, кому в точку сбора – область пространства, радиусом не более одного светового часа, лететь через гипер было дальше, уходили в него раньше, тем же, кто располагался ближе к этой точке, чуть больше наслаждались картиной ярких звезд.
И вновь на экранах внешнего обзора звездолетов гасли звезды, и вновь перегрузка испытывала на прочность и людей, и технику.
…Перед Главным командором вспыхнула очередная синяя лампочка, последняя, пятьдесят пятая.
– Господин Главный командор, все на месте. Разброс точек выхода не превышает допустимый, – тут же последовал доклад командира флагманского крейсера «Альтия», – включена циклограмма подготовки к следующему гиперпрыжку.
– Хорошо.
«Нет, так не бывает! – Матрул ДарВул даже невольно прикрыл глаза, словно боясь увидеть на экране своего монитора сообщение о каких-либо неполадках. – Великий Мортон, сделай так, чтобы и дальше все развивалось нормально. Не надо нас испытывать на прочность. Нам и без непредвиденных ситуаций сегодня достанется». – Усилием воли Главный командор открыл глаза. Экран монитора был покрыт успокаивающим синим и зеленым цветом – пока все шло нормально.
Все, теперь медлить нельзя. Кроки наверняка засекли этот массовый разрыв пространства практически в одном и том же месте. Интерпретация этого могла быть только одна – в данном месте собралось множество звездолетов, не меньше эскадры. Но вот что дальше эти звездолеты собрались делать? Тут было несколько вариантов. И все их надо было прокачать на компьютерах. И не только прокачать, но и отдать распоряжения в соответствии с анализом, выданным этими компьютерами. А распоряжение надо было еще и выполнить. Даже с учетом сверхбыстрых технологий обработки и анализа информации, достигнутых кроковской цивилизацией, чтобы обсчитать все болевые точки своего государства, раскинувшегося на десятки тысяч световых лет, крокам требовалось минимум пятнадцать минут. Но этих пятнадцати минут фролы и челы им не давали. Начавшаяся за сто двадцать тысяч световых лет от своей мишени – планеты Сурима – операция, точнее ее предпоследняя стадия, атака на центр разработки новейшего оружия кроков должна была начаться через четырнадцать минут после массового появления фроловских и человских звездолетов из гиперпространства. Отсчет пошел.
– Тридцать секунд до прыжка, – спокойным, будничным тоном сообщил центральный бортовой компьютер.
Выдвинувшееся из ложемента множество прижимов прижали командора к спинке.
Там, в шестидесяти метрах под ним, огромная бушующая электрическая река стремительным потоком вливалась в обмотки нуль-континуум-генератора. Мощнейшее электромагнитное поле в своих невидимых объятиях мяло, сжимало, рвало пространство. Еще чуть – и оно не выдержит, лопнет. Как лопается кожура спелого апельсина в сильных руках. Только вместо сока в этот мир брызнут мириады виртуальных частиц, чтобы тут же аннигилировать, превратиться в вспышку жесткого гамма-излучения, прокричав миру, что многострадальную Вселенную вновь потревожил человеческий разум.
«Все имеет свой предел прочности. Если даже самую прочную ткань бесконечно дырявить, то она в конце концов расползется никому не нужной ветошью. Может, и у Вселенной есть предел прочности? Должен быть. И как бы мы по незнанию его не превзошли».
– Десять секунд до прыжка.
Специальный шлем надвинулся на голову, обеспечивая дополнительную защиту самому драгоценному органу человеческого тела – мозгу.
«Через десять секунд еще пятьдесят пять дырок появится в теле Вселенной. Да, они затянутся. Как только мы уйдем в гипер, они тут же схлопнутся. Ладно, философию потом. Сейчас главное – вернуться с Суримы. А для начала надо туда долететь».
– Пять, четыре, – пошел привычный обратный отсчет бортового компьютера, – три, два, один, ноль, – и словно обрезало. Звездолет пересек невидимую границу, отделявшую обычное пространство от гиперпространства, и оказался там, где привычные законы трехмерного мира не действуют. Звездолет оглох, ослеп и онемел – электронный мозг корабля тут же превратился в набор хитро соединенных между собой сплавов металла, керамики и пластика. Не функционирующий набор.
Выдавленные на последних секундах из вакуума Вселенной гравитоны, сжатые мощнейшим полем нуль-континуум-генератора в тончайший пучок, прокололи пространство, сделали в нем мельчайшее отверстие – электрон не проскользнет. Но этого было достаточно. Мощный поток виртуальных частиц хлынул в трехмерный мир. И этот напор, помноженный на могучие силы электромагнитного поля, в сотые доли секунды – огромнейший срок по меркам микромира – разорвал, разодрал пространство, проделывая в нем дыру в несколько сотен квадратных метров. И в эту дыру тут же влетела «Альтия»…
…Пятикратная перегрузка, восьмикратная… Несмотря на «умный» ложемент, напичканный всевозможными датчиками, помогающими человеку в его путешествии по гиперпространству. Несмотря на специальную спинку ложемента, как бы подвешенную в магнитном поле и мягко проваливающуюся под человеком по мере возрастания нагрузки, Матрул ДарВул чувствовал, что он почти на пределе.
«Нет, это мой последний рейд…» – мысли в голове путались, мозг работал, словно толчками, словно мысли из него выдавливались этой чудовищной, беспощадной перегрузкой.
Десятикратная перегрузка, двенадцатикратная…
«…потом только прогулочные яхты с их гиперпрыжками на пару световых дней…»
Пятнадцатикратная перегрузка…
«…хватит, я честно свое отлетал…»
