Лицо Тигурия осталось совершенно бесстрастным, ни единым движением он не показал своих мыслей.
— Это то, что спросят с каждого из нас.
— Что еще вы видели в Море Душ, мой лорд?
Сципион был там, когда Тигурий в первый раз попытался разогнать тьму, блокировавшую его видение. Это обеспокоило сержанта, и теперь он хотел ясности, но библиарию нечего было ему сказать.
— Я не видел там ничего.
— То есть в будущем нас не ждет гибель?
— Нет. Случится какая-то трагедия, но я не смог разглядеть ее. Что-то ужасное не дает мне это сделать. Пока что я слеп, Сципион.
Выражение лица сержанта явно сказало Тигурию, что тот лишь уверился в собственных опасениях. Он не мог это изменить. Ложь никогда и никому не идет во благо.
Вскоре после этого они покинули спуск. Долина, где расположились остальные Ультрамарины, была уже недалеко. Если Сципион сказал правду и люди помогут найти путь через горы и оборонительные рубежи некронов, победа более чем возможна. Артиллерия будет уничтожена. Тигурий лишь надеялся, что сможет уловить ту ниточку, что беспокоит его. Тяжесть дурного предзнаменования висела над ним, и его психический полет не принес ничего, что могло бы ее развеять. Тьма плотной завесой опутала его мысли. Возможно, когда миссия будет выполнена, а Несущий Пустоту умрет, пелена исчезнет. Лишь бы только не оказалось слишком поздно.
После невыносимо долгих месяцев постоянных бомбардировок Аданар Зонн уже свыкся с грохотом некронских орудий. Это было похоже на непрекращающееся биение, словно карлик-силач поселился в голове и без остановки молотит кулаками по черепу изнутри. В какой-то момент артиллерия замолкла, наступила тишина, и отсутствие ставшего привычным шума выбивало командующего из колеи.
— Это уже как колыбельная, не находишь?
Капрал Хьюмис нахмурился. Вскоре после того, как Ультрамарины разбили авангард некронов, необычное спокойствие охватило Келленпорт. Молчание пушек в Холмах Танатоса могло означать что угодно. Возможно, Ангелы Императора каким-то образом смогли их уничтожить, и вот-вот с небес на них снизойдет спасение в виде эвакуационного транспорта. Это могло значить и другое: что некроны готовятся спустить на них еще большие ужасы. Но пока что воздух был тих и спокоен… если не считать криков.
— Я не понимаю, сэр.
— Конечно же, ты не понимаешь, — хмыкнул Аданар. Он использовал это временное затишье, чтобы обойти укрепления и лично проверить их готовность к обороне. Даже если им всем суждено погибнуть — а Аданар в этом не сомневался, — он хотел знать наверняка, что отдаст свою жизнь в бою, посреди крови и пламени. — Ты не был на стенах столь же долго, сколько я.
Командующий посмотрел на капрала.
— Ты же пришел не из Келленпорта, не так ли, Хьюмис?
— Мы были размещены в монастыре Зефир, сэр.
Аданар слабо улыбнулся.
— Ну да, защищали жрецов и их реликвии. — Он двинулся вниз по стене, не глядя салютуя встречным офицерам. Хьюмис шаг в шаг следовал за своим командиром. — Полагаю, это ваши благочестие и набожность забросили вас так далеко.
Хьюмис не стал отвечать.
— Что у нас есть? — Аданар вновь целиком сосредоточился на деле, завидев черные обгорелые останки артиллерии Келленпорта.
Сверившись с инфопланшетом, Хьюмис ответил:
— Три сверхтяжелые мортиры и три длинноствольных орудия, сэр.
— Землетрясы?
— Да, сэр.
— А что насчет «Длани Хель»?
— По-прежнему в рабочем состоянии.
Аданар довольно кивнул. Он и сам прекрасно знал, что рельсовых пушек, орудийных гнезд и укрепленных дотов осталось около трети. Они отлично работали по пехоте, но сейчас все решал по-настоящему крупный калибр — и вряд ли найдется что-то серьезнее, чем «Длань Хель».
— Вызови по воксу сержанта Летцгера, — приказал он. — Я хочу взглянуть сквозь глаза его богомашины.
Восемнадцать минут ушло на то, чтобы пересечь укрепления и встретить сержанта Летцгера. По дороге они миновали несколько растянувшихся взводов ополчения и Гвардии Ковчега. Офицеры салютовали, кто-то даже бормотал приветствия, иные же просто молчали, задумчиво ожидая своей судьбы. Аданару показалось, что с момента его последнего обхода армия заметно поредела.
Широкоплечий коренастый Летцгер был главным артиллеристом Гвардии города и к тому же одним из немногих офицеров, кто смог пережить осаду Келленпорта с самого ее начала. Перепачканные, пропитанные потом штаны, перевязанный лентой помятый шлем и бронекуртка, в нескольких местах прожженная сигаретами, дополняли образ этого взъерошенного человека, которому Аданар доверял собственную жизнь.
— Командующий Зонн, — отдал честь Летцгер, завидев его. Оголенные руки сержанта были покрыты жесткими черными волосами, которые, впрочем, не могли скрыть гвардейские татуировки. Обрезанные перчатки открывали перемазанные в масле пальцы, но это не остановило Аданара от рукопожатия после ответного салюта.
Он оценивающе осмотрел орудие.
— Как она?
«Длань Хель» была поистине колоссальной пушкой. Из-за огромных размеров ее пришлось сооружать у самого основания стены, а в ее опоры встроили чертову уйму различных компенсаторов, охлаждающих механизмов и гасителей отдачи. Гигантский, похожий на опрокинутую колонну ствол был разделен на пять сегментов. Для стрельбы из этого орудия требовался экипаж из шести человек, еще трое — для поворота ствола. Орудийная платформа была настолько большой, что на ней запросто могла уместиться добрая половина взвода Гвардии Ковчега. Многочисленные отметки об убийствах сбегали вниз по стволу, служа одновременно и предметом гордости, и подтверждением готовности Летцгера мстить проклятым тварям, что вторглись в его родной мир и убивали его друзей.
Согласно классификации Адептус Механикус такие установки назывались «Ординатусами». Конкретно эту воззвал к жизни Карнак, но техножрец больше не мог исполнять предписанные культом Бога-Машины ритуалы — он погиб в первые дни вторжения. Сам факт того, что «Длань Хель» продолжала стрелять безо всяких сбоев или отказов, был ярким свидетельством стойкости ее машинного духа, и не проходило ни дня, чтобы Летцгер не благодарил его за это.
— Все еще работает, сэр. Перерыв в бомбежках дал нам время на кое-какой ремонт по мелочи. — Летцгер кивнул в сторону обслуживающей бригады, забравшейся на середину ствола и закреплявшей металлические пластины, и сервиторов, сваривавших вместе детали конструкции. — Она держится.
В воздухе стоял резкий запах озона — Аданар чувствовал его на языке, он противно щипал ноздри. Но этот запах был лучше, чем зловоние смерти.
