обо мне подумают? Как все воспримут случившееся?» Не иначе, как моя прежняя жизнь, робкая и боязливая, снова даёт о себе знать.
– Наверное? – спросила Катя, вопросительно смотря на меня и косясь на японок. Но те если и догадывались об участии иномирных сил во всём происходящем сейчас в городе, то предпочли делать вид, что ничего не знают.
– Даже я не знаю всего, на что способны демоны, – слабо улыбнулся я, неотрывно глядя в глаза дочери графа. Секунду у неё ещё оставались какие-то сомнения, но затем она мне поверила. Выбора у неё не было – всё-таки я Тот-кто-помнит, и для неё это значит очень и очень многое.
Через пару минут мы добрались до особняка Булычевых. Летели не торопясь, разглядывая улицы и отыскивая по пути тех, кто мог выжить в пламени ночных пожаров. Таких было немного, считанные единицы – но они смогли пережить эту жуткую ночь. Боролись до последнего, пока я своим ударом не испепелил всех демонов радиусе пары километров. Подбирать их мы, впрочем, оставляли другим людям – Екатерина Николаевна старалась подгонять пилотов, чтобы те не задерживались. Всё же она вылетела спасать меня – и японок – а не кого-либо ещё.
Но в глазах Кати я видел тоску. На вертолёты… на нас смотрели с надеждой, а мы пролетали мимо, всего лишь отмечая на карте точки, где находили выживших. Ей бы хотелось хоть чем-то помочь всем этим людям, но она не могла.
В первую очередь из-за меня – тело всё ещё страшно болело, иногда вспышки боли молнией проскакивали по всему телу. Я терпел и держался. Разве что выражением лица и глаз выдавая своё истинное состояние. Надо сказать девушкам спасибо – они не изображали из себя матушек-наседок, поминутно интересующихся самочувствием. Давали отдохнуть в спокойствии.
Наконец вертолёт начал снижаться над посадочной площадкой. В этот же момент в центре города засверкали огненные вспышки, поднимавшие точи пепла в воздух.
– Артобстрел? Неужели Пётр Павлович считает, что это может помочь? – Булычева отвела взгляд от мерцавших в Лопатинском саду вспышек и перевела его на меня.
– Его Сиятельство сказали, что сперва перепробует всё, что только может. Не будет сразу же оставлять оплавленную воронку на месте парка.
– Но ты ведь сказал, что даже бомбардировка не поможет! Зачем так рисковать? – ответа на вопрос Булычевой у меня не было. На помощь пришла Хана. Недовольно поглядев на Катю, сказала:
– Мы не можем знать наверняка, что поможет, а что нет. Онии-сан ведь сказал, что и сам многого не знает о демонах.
Спасибо, сестрёнка. Справедливое замечание. Но оно приведёт лишь к очередной бессмысленной ссоре между тобой и Катей.
– Да, хорошо если поможет. А если нет? Если только спровоцирует этих гадов? – я же говорил. Не хотелось бы слушать снова спор, разрешить который может только кто-то сторонний. Например, граф Воробьёв, явно изучающий и предел крепости чаши, и одновременно с этим выплёскивающий свою ненависть к демонам таким вот способом.
– Ох-ох, – притворно закряхтел я, поднимаясь с твёрдой пластиковой седушки. Притворялся я недолго. Ноги загудели, по телу волной прокатилась усталость, а перед глазами замелькали мушки. С тихим стоном я упал обратно на своё место: – Высадите меня да уложите куда-нибудь. Хочу отдохнуть.
Самому до койки дойти не выйдет, это сто процентов. Внутри всё болело куда сильнее, чем я ожидал. Если японок немного обожгло при моём ударе, то мне самому досталось в разы сильнее.
Вертолёт приземлился с лёгким ударом. Однако достаточно резким, чтобы мне совсем поплохело. Дверь открылась, впуская уже охладившийся воздух внутрь.
Булычева выскочила наружу и прокричала:
– Носилки, срочно! Позовите целителей!
Быстро подскочили два солдата с носилками в руках. Кое-как, с помощью близняшек, я вылез из геликоптера.
Пока меня тащили к особняку, то растрясли так, что я чуть не отдал богу душу. Шагавшая рядом Булычева не попросила солдат быть аккуратнее, а сам я ничего сказать и не смог – слишком уж резко стало хреново. Вдобавок под конец ещё и вывалили на койку, как мешок с картошкой.
– Меня щас стошнит…
– Потерпи немного, сейчас тебе помогут, – Катя взяла меня за руку, стоило только открыть рот. Чувствовалось, что моё тело горит – особенно в сравнении со слегка прохладной ладонью девушки. Хотя доверять органам чувств, которые прямо докладывают мне, что я лежу на чём-то раскалённом – на самом деле на обычном для этого мира больничном матрасе – не самая лучшая идея.
– Помоги лучше девчатам, – со мной ничего страшного не произойдёт. А вот за них я переживаю. Булычева вздохнула. Достали они её, судя по всему. И, кроме того, она завидовала Фудзиваре и близняшкам Шибата – теперь, когда всё уже почти что закончилось, она жалела, что не отправилась со мной. Вместо этого сидела у тела своего отца. Ей хотелось заглушить боль яростью битвы, отомстить устроившему весь этот ад на земле ублюдку. Но она осталась в особняке.
– … Хорошо, – кивнула она после недолгого молчания. И затем ушла.
Зря себя корит. Ведь если бы не она, то кто бы прилетел за нами? Не нашлось бы такого смельчака. Люди вокруг слишком напуганы. До сих пор не могут поверить в то, что демонов на улицах города не осталось. А если где и уцелели, то это ненадолго. Оставшиеся инквизиторы обязательно заглянут каждый уголок, прочешут всё, но найдут каждого оставшегося рогатого засранца. Найдут и уничтожат.
По госпиталю прокатилась волна вздохов. Без того страдавших раненых скручивало, некоторые из них приглушённо вскрикивали. И я сам почувствовал, как меня коснулось нечто тёмное
