— Поль! — она не выдерживает моего напора и начинает смеяться. — Я тебя когда-нибудь прибью! Если Ленка разрешит.
— Она будет только рада. Тогда ей не придётся брать грех на душу и делать это самой.
Через полчаса возвращается Чамберс. С довольным видом усаживается на прибрежный валун, сбивает шляпу на затылок и раскуривает трубку. Судя по тяжёлой брезентовой сумке, опять набрал каких-нибудь камней. На боку, в потёртой кожаной петле, пришитой к ремню, болтается геологический молоток. Образцы, пробы грунта и прочие находки, собранные во время этого похода, упаковываем в небольшие мешки и оставляем на стоянках. Они ярко-оранжевого цвета и мимо не пройдёшь. Их мы заберём на обратной дороге.
Дни сливаются в череду серых, рабочих будней. Подъём, завтрак, работа, ужин, сон. Переход, кофе, переход, ужин, сон. Ещё одно утро, ещё один переход, ещё один перекат. В некоторых местах лодку тянем веревками. По словами Насти, — как бурлаки на Волге. Связи с базовым лагерем уже нет. Мы слишком далеко ушли и рация, не дотягивает.
Через три дня мы оказались в широком распадке. После всех этих ущелий, в которых и днём было сумрачно, это место нам показалось раем. Пологие, озарённые солнцем склоны. Яркая зелень горных трав. Чистый воздух, напоенный ароматами трав. Недалеко от лагеря заметили стадо горных баранов. По крайней мере, они были похожи на баранов. Мощные, круто закрученные рога и серая, свисающая с боков, шерсть. Бараны и есть.
Джек провожает их задумчивым взглядом и хмыкает. Сбрасывает с натруженных плеч рюкзак и кивает на эту живность.
— Поль, тебе консервы не надоели?
— Не то слово!
— Тогда вы с Настей занимаетесь лагерем, а я ужином, — кивает он и подхватив свой автомат отправляется на охоту.
— Вот так всегда, — Настя провожает его усталым взглядом и пристраивает свой рюкзак на камень. Звонко гремит котелок, ударившись о гранит. — Мы опять будем работать, а он развлекаться.
Это утверждение спорно и далеко от истины, но я молча киваю. Как любит повторять Карим: «кто спорит с женщиной — сокращает своё долголетие».
Быстро собираем сухие ветки для костра. Ночи здесь прохладные. Выбрав толстый сухой чурбак, и вооружившись топором и ножовкой, делаю две шведских свечки. Если Джек принесёт мясо, то на них удобнее пристроить сковородку и чайник, чем на костре.
Через некоторое время мы слышим выстрел. Ещё несколько минут — ещё один. Судя по звуку, это совсем рядом. Метров двести, не больше.
Примерно через полчаса возвращается охотник. С трофеем, в виде небольшого барашка. Килограмм под тридцать, не больше. Идёт неторопливо, будто на прогулке. Мы с Настей уже слюной захлёбываемся, а он идёт, красотами любуется.
— Судя по выстрелам, стрелок из тебя хреновый, — усмехается Настя, — и первый раз ты банально промазал.
Пока они устраивают перепалку, я разжигаю огонь. Мясом занимается Фёдорова, а Джек устраивается с довольным видом у костра и раскуривает трубку. Вид у него благодушно-расслабленный. Просто не шеф, а благородный отец семейства. Мясо принёс и теперь смиренно ждёт положенного ужина. По-крайней мере, так полагает Настя. О чём и сообщает нам, разделывая барана на отбивные.
Все жутко проголодались и теперь сидели уставившись на сковородку, ожидая когда поджариться мясо. Солнце уже садилось, когда мы закончили ужинать. Немного поговорили, разложили спальные мешки и отправились отдыхать. Кроме меня, конечно. Я дежурил первым. Добросовестно просидел половину ночи, прислушиваясь к ночным шорохам, а потом разбудил Чамберса.
Утром проснулся первым. Уже довольно светло. Джек, обняв автомат мирно дрых у потухшего костра. Сторож хренов. Настя спала завернувшись в спальный мешок. Я только руками развёл… Ну и сони. Хотел пнуть этого горе-дежурного, но жалко стало. Последние дни были не самыми лёгкими, а жищников здесь я не видел. Нет, они конечно есть, но в этой долине не видел. Но проучить его надо. Ограничился тем, что отстегнул у автомата магазин. Ещё и пистолет украл из кобуры. Хозяин даже не пошевелился. Только тихо сопел, обнимая свой Калашников, как любовницу. Изредка он всхрапывал, как боевая лощадь и продолжал смотреть свои старательские сны. Да, сны здесь рабочие. Последние несколько дней мне то и дело снится лоток, грунт и лопата.
Украденное имущество я аккуратно разложил перед Чамберсом и насвистывая отправился умываться. Потом разжёг костёр, приготовил кофе и неторопливо позавтракал. Воду брали прямо из речки. Она здесь кристально чистая и вкусная. Я стучал ложкой, выскребая остатки консервов из банки, пил кофе, а коллеги даже не проснулись. Вот уж правда, умотались за последние дни.
Разделавшись с рисовой кашей и кофе, взял котелок, миску и пошёл мыть посуду. Рядом с нашей стоянкой, в речку вливался речка поменьше. Она пробила себе путь между двух валунов, и теперь весело шумела маленьким водопадом. Каша немного пригорела и я, прихватив горсть песка, долго чистил дно тарелки. Ополоснув её водой заметил несколько маленьких чешуек. Крохотные, примерно с четверть кедрового ореха. А может и ещё меньше. Раньше, не обратил бы на это внимания и просто выплеснул бы воду. Вместе с этими крупинками. Раньше… Но за последние недели я столько песка перетаскал, что мне стало интересно. Очередной пирит? Кое-как отделил одно зёрнышко и подцепив его ножом, положил на донышко перевёрнутой кружки. Так… Если это очередная обманка, то хватит покрепче надавить ножом и он рассыпется… Нет, эти чешуйки не рассыпаются.
— Настя! — я тормошу нашего геолога, но просыпаться она отказывается.
— Поль, иди ты к чёрту, — хрипло бурчит Фёдорова и натягивает край спального мешка на голову, — дай поспать!
— Настя! Вставай, соня!
— Пристрелю, — мычит она и опять засыпает, бормоча что-то невнятное, пто неугомонных французов и Кутузова.
Так… Не поняли значит. Чамберс дрыхнет, Настя дрыхнет… И только я, как последний болван, работаю во славу десятой поисковой партии. Не уж ребята, так дело не пойдёт. Поднимаюсь с колен, отряхиваю песок и ещё раз осматриваю это сонное царство. Не хотите как лучше, будет как обычно.
— Р-р-р-р-р-ота!!!!!! По-о-о-одьём!!!!!!
Вот, так-то лучше. Доходчивее. Я, в своё время, замученных насмерть новобранцев, криком из кроватей выбрасывал, а тут два простых геолога. Джек подскакивает на месте и хватается за бесполезный автомат. Настя перекатывается на живот и пытается подняться, но запутывается в мешке и падает. Проснулись… С добрым утром, господа.
Да, мы нашли золото. Точнее, — Настя нашла. То, что оно первым попалось в моей грязной миске, ничего не значит. Это Фёдорова, следуя своего чутью геолога, вывела нас на него. И теперь жутко этим довольна. Чамберс только усмехается, наблюдая за её блестящими от радости глазами. Геологу, обнаружившему полезные ископаемые в Новом мире, полагается приличная премия от Ордена. Даже очень приличная премия. Точную сумму не знаю, но слышал, что выплаты доходят до ста тысяч экю. Это не считая жалованья, конечно. Моя зарплата за семь лет работы на Орден. Если я сумею прожить так долго.
