Игорь Негатин - Лишнее Золото-2

Через два дня, когда я копался у берега, послышался торжествующий крик. Я даже замер, схватившись за кобуру. Автомат лежит рядом, на камне. На расстоянии вытянутой руки. Ручей делает поворот, невидимый из-за кустарника. Метрах в пятидесяти от меня, выше по течению, появляется Настя. Она бежит прямо по ручью, разбрызгивая воду по сторонам. Прыгает по мокрым камням, рискуя упасть и сломать себе ногу.

— Поль! — она бежит ко мне, размахивая руками.

— Что случилось?!

— Вот! — Настя подбегает и гордо протягивает мне камень. — Ты знаешь? Знаешь, что это такое?!!

— Вот это? — я поднимаю голову и принимаю его в руки. — Это красивый булыжник. Тяжёлый, красивый булыжник. Нет?

— Поль, темнота ты заморская! Самородок видел когда-нибудь? Это золото! Золото! — она по ребячьи крутанулась на одной ноге и закричала. — Чамберс, старый развратник!!! Иди сюда! Джек!!! Быстро, я сказала!!!

— Настя, ну где я и где золото? — усмехнулся я, наблюдая за её счастливыми прыжками. Он и правда был красив. Похожий на утиное яйцо, с треугольным углублением на боку. Тяжёлый, отливающий благородным матовым блеском. Первый золотой самородок Нового мира.

— Грязная свинья! — прошипел Асхад и ногой столкнул женщину с походной брезентовой кровати. — Ты даже трахаться не умеешь. Тьфу…

Женщина отползла в угол и сжалась. Кроме серой разорванной рубашки на ней ничего не было. И эта тонкая ткань не могла скрыть синяки и ссадины на смуглой от загара коже. На разбитой губе застыла подсыхающая кровь.

Асхад встал и подошёл к ящику, стоящему посередине палатки. На нём стояло несколько бутылок, лежал кусок вяленого мяса и остывший чайник. Он жадно и долго пил, проливая воду на одежду, потом вытер ладонью рот и повернулся к женщине.

— Я тебя вымыл, дал еду и одежду, а ты лежишь как бревно. Русская сучка. Что ты там стонешь, шлюха? Можешь хоть охрипнуть, никто не придёт. Тварь…

Его даже передёрнуло от злости. Он собрался что-то добавить, но почувствовал лёгкий сквозняк. Хотел повернуться и не успел. Кто-то схватил его сзади, за горло. Пальцы были сильными — не вырваться. Тем более, что по натянутой коже, лёгким касанием прошёл холодок острой стали.

— Какой ты нежный с женщинами, амир. Просто поражаюсь, твоей культуре и галантности, — тихо сказал человек, держа чеченца за подбородок. В горло упирался кинжал и кричать Асхаду не хотелось.

— Ты кто? — прохрипел чеченец.

— Не узнал? — тихо спросил незнакомец. — Какая у тебя короткая память. У твоего отца память была гораздо лучше. Говорят, он даже перед смертью вспоминал моё имя. Ну и зачем ты дёргаешься? Кричать будешь? Кричи. Не хочешь? Это правильно. Зачем людей беспокоить?

— Вам конец…

— Ты так думаешь? Эх, Асхад, не надо торопить события. Жизнь коротка! Два дня назад мы говорили с Умаром Гаргаевым и он согласился отложить встречу. Сколько у тебя здесь человек? Десять? Двадцать?

Асхад ничего не ответил. Карим держал его крепко. Правильно держал. Даже при большом желании не вырваться.

— Я тебе голову сейчас отрежу, — честно предупредил Шайя и провёл ножом по кадыку чеченца. Показалась кровь.

— Десять, — выдохнул Асхад. — Что тебе надо? Золото?

— Какие вы все глупые, амир, — усмехнулся Карим. — Глупые и наивные. Как дети, честное слово. Кто хочет задержать меня и Поля?

— Орден…

— Понимаю, что не пророк Мухаммед. Кто именно?

— Не знаю. Я видел его несколько раз. Он называет себя мистером Смитом.

— Как с ним связываешься?

— Он сам меня находит.

— Врешь.

— Слово даю!

— Твои слова, Асхад стоят немного, — Карим поморщился и прошептал почти на ухо чеченцу. Он говорил тихо, но быстро и немного нараспев. — Аллах никогда не отсрочит человеку смерти, если настал его смертный час. Аллах знает все ваши деяния и воздаст вам за них.[12] — Шайя сделал короткую, секундную паузу и закончил. — Извини, но воды я тебе не подам,[13] — с этими словами он сильно ударил ножом в горло Асхада. Несколько мгновений удерживал бьющееся тело, потом опустил его на пол. Из раны брызнула кровь, быстро окрашивая белую кошму в красное.

Карим обвёл взглядом палатку, посмотрел на женщину, которая так и сидела в углу и неожиданно подмигнул ей.

— Не переживай, красавица. Всё уже закончилось. И сиди тихо. Я скоро вернусь, — он тихо выскользнул из палатки и несколько минут спустя послышался выстрел.

Выстрел, ещё один, короткая очередь! Кто-то гортанно закричал. Грохнула граната и разбудила гулкое горное эхо. Женщина запахнула разорванную рубашку и вжавшись в угол, смотрела на мёртвое тело Асхада, лежащее на середине палатки.

Лагерь опять поменял своё расположение. Дальше шли без лодки. Наш, истерзанный речными порогами Зодиак, оставили на последней стоянке. Двигались налегке. При условии, что экспедиционные, набитые доверху рюкзаки, можно назвать лёгкими. Как и раньше, на новое место перебирались двумя четырёхчасовыми переходами. Первым заходом несём инструменты, личные вещи и припасы, а вторым — лагерные пожитки.

За распадком обнаружили узкий проход между скалами. Удивительно симметричный разлом. Будто по скале рубанули огромным клинком и остался шрам, истекающий прозрачной родниковой водой. Речка, за долгие годы проложила в горной породе гладкое гранитное русло. Идти по ней трудно. В некоторых местах очень скользко и сильный поток сбивает с ног. Чамберс идёт первый. Медленно и упрямо. Наклоняясь вперёд, он постоянно хватается за камни, чтобы не искупаться с головой.

Сейчас мы стоим в низине у плоскогорья. Выше нас, изящными террасами поднимаются гранитные уступы. Сюда нас вывел золотоносный ручей. В этом живописном месте Настя застряла. Она проверяет расположение золотой жилы, которая выходит на поверхность чуть ниже по течению. Мы опять били шурфы и брали пробы породы. В двух местах даже взрывали. Территория, после шурфовки, была похоже на огромное шахматное поле. По расположению ям. Даже Джек и тот начал бурчать о «бесноватой ведьме». Настя не остаётся в долгу и Чамберс становится «старым и занудливым болваном», который не ценит лёгкость здешнего грунта. Она рассказывала про «пожоги» на Дальнем Востоке, где приходилось бить шурфы в мёрзлом грунте.

Они просто вымотались.

Одним утром, когда меня достали эти пустые перебранки, грозящие перейти в скандал, я поднял мятеж. И на правах начальника охраны объявил выходной. На их возражения, грохнул простым и незатейливым матом. В конце концов, безопасность сотрудников, это моя забота. Если эти двое не отдохнут, то скоро начнут ругаться по настоящему и это плохо кончится.