— Ну, что же, — довольно произнес майор Хопман, — вижу, вы нашли общий язык. Не стану вам мешать, готовьтесь к ночной операции.
Он попрощался с лейтенантом Грау и вышел из блиндажа. Макс еще раз тяжело вздохнул и стал примерять красноармейскую форму. Та оказалась практически в самый раз, даже подшивать ничего не пришлось. Форма, понятное дело, была неновая, ношеная, местами даже зашитая и залатанная — в общем, то, что нужно, подозрений вызывать не должна. А уж русский язык он действительно отлично знает…
Затем один из разведчиков подстриг Макса — покороче, как на карточке. Пока он работал ручной машинкой, Макс думал: «Надо же, за короткое время довелось побывать и офицером вермахта, и лейтенантом Красной Армии. Что еще приготовила коварная судьба? Любит она меня, зараза…»
* * *
Линию фронта перешли глубокой ночью, благо погода тому способствовала — небо затянули тяжелые тучи, луны и звезд совсем не было видно. Собственно, как таковой линии фронта на этом участке почти не существовало, противоборствующие части то и дело меняли свое положение — в зависимости от того, кто наступал, а кто — оборонялся.
Эта неразбериха сильно облегчила задачу разведгруппы: можно было незаметно просочиться по оврагам и перелескам, не привлекая к себе особого внимания. Правда, с другой стороны, существовала высокая вероятность попасть под свой же огонь (если примут за русских) или нарваться на разведчиков противника — те тоже активно искали «языков». Но удача сопутствовала подчиненным Франца Грау.
Группа состояла из пяти человек: командир — сам лейтенант, его помощник и правая рука — фельдфебель Отто Шмидт, и двое унтеров — радист Карл Дормен и мастер по снятию часовых Рудди Хоненбрайн (так он представился). Ну и Макс, конечно, переодетый в советскую лейтенантскую форму, поверх которой был накинут пятнистый маскхалат. Вооружены все «вальтерами», пистолетами-пулеметами МР-38 и гранатами. У Макса, само собой, в кобуре на боку был советский ТТ со звездочкой на коричневой рифленой рукоятке.
Перед началом операции лейтенант Грау провел для него небольшой инструктаж — объяснял, как надо вести себя в той или иной ситуации, особенно при встрече с русским патрулем. Как держаться, что говорить и в какой момент падать на землю, чтобы не попасть под свой же огонь. Свой — в смысле, немецких разведчиков, которые, если надо, ликвидируют угрозу или неожиданное препятствие.
Однако, подчеркнул Грау, желательно обойтись без шума — сделать все быстро и по-тихому, чтобы не беспокоить лишний раз противника. С той стороны тоже имеются люди, контролирующие проникновение разведгрупп и ведущих борьбу с ними. Незачем их тревожить, пусть занимаются другими делами…
Лейтенант просил своих ребят (и Макса тоже) работать по возможности без стрельбы и суеты. Пришли, взяли «языка» и незаметно скрылись. Чисто и красиво. Открывать огонь — только в самом крайнем случае, если другого выхода уже не останется, а так — действовать холодным оружием, благо все прошли подготовку и хорошо им владели. Могли снять часового буквально за пару минут… От Макса, разумеется, подобных навыков не требовали, ему отводилась роль прикрытия, переводчика и, если потребуется, приманки.
Хотя, конечно, лучше бы лейтенантом Штауфом зря не рисковать — он отличный офицер и принесет немало пользы вермахту и Рейху. Майор Хопман при расставании так и сказал Грау: «Лейтенант, верните мне Петера Штауфа живым и невредимым, он мне очень нужен. И вообще — почти как сын…» Командир разведгруппы, разумеется, пообещал присмотреть и помочь. А в случае необходимости — даже прикрыть.
Макс морщился во время инструктажа, но признавал правоту опытного разведчика — действительно, лучше все сделать тихо, без шума и пыли, чтобы не нарываться. А то их обнаружат и начнут преследование. И не дай бог, еще схватят — оказаться в советском плену он точно не планировал. Ну, а как получится на самом деле…
Никто не знал, не знал и Макс. Но он твердо пообещал себе, что постарается сорвать операцию лейтенанта Грау и его людей. Сделать все возможное, чтобы ее результаты оказались нулевыми или весьма незначительными. Конечно, если это будет в его силах. Он же не Бэтмен и не Супермен, в самом деле…
Разведгруппа шла всю ночь, стараясь держаться леса и не выходить на открытое пространство. К утру удалились километров на двадцать от передовой и решили сделать привал — все устали, и особенно Макс, для которого такие марш-броски были очень тяжелы. Он за последние месяцы больше привык бегать по извилистым и узким траншеям, чем по пересеченной местности, к тому же местами сильно заболоченной. Недавно прошедшие дожди способствовали разливу многочисленных ручьев и речушек, и те превратили лесные низины в почти непреодолимые преграды. Иногда приходилось брести чуть ли не по пояс в воде, что отнюдь не способствовало скорости и легкости передвижения…
Наконец командир группы махнул рукой — привал, все тут же с радостью повалились на относительно сухой мох под соснами. Макс снял сапоги, вылил воду, тщательно отжал, а затем перемотал портянки. Он еще с институтских сборов усвоил, насколько важно следить за ногами. Чуть собьешь их — и все, ходить нельзя. Слава богу, сапоги не жали, пришлись как раз впору, а то не смог бы и километра пробежать…
Все члены группы, пользуясь свободной минутой, закурили, прикрывая огонек сигарет ладонями — чтобы противник не засек. Макс последовать их примеру не мог — его сигареты остались в блиндаже. Не брать же с собой в советский тыл немецкую пачку! Наличие вражеского курева у лейтенанта Красной Армии показалось бы любому встречному патрулю весьма странным и подозрительным — если бы дело, конечно, дошло до контакта и обыска (чего очень не хотелось бы).
Отто Шмидт, видя его мучения, предложил свою пачку, и Макс с благодарностью взял штучку. Сигареты оказались очень крепкими, он даже закашлялся с непривычки. Фельдфебель снисходительно усмехнулся — это вам не легкое офицерское курево, довольно дорогое, а потому простому солдату практически недоступное, а настоящий табак! Дерет так, что слезы выступают на глазах. Не хуже знаменитой русской махорки.
Лейтенант Грау между тем достал карту и при слабом свете едва начинающегося дня начал смотреть, где же они находятся. Выходило, что уже достаточно глубоко в тылу, можно приступать к выполнению основной части операции — найти подходящее место и устроить засаду.
Пока им везло — линию фронта перешли незаметно, с русскими патрулями не встретились, значит, можно рассчитывать на то, что имелся небольшой запас времени, чтобы все как следует подготовить. Организовать засаду и напасть на подходящую легковушку… Если повезет, то разведгруппа сегодня же ночью отправится с добычей в обратный путь, пока русские не очухались и не стали их преследовать. А если не повезет… Тогда придется действовать по обстоятельствам.
