– Ты ее знал? – удивился Федор.
– Не, это мы с ребятами ее прозвали так. Она, видно, бумаги какие-то несла из одной конторы в другую, спешила – девчонка на побегушках, секретарша. Тут ее и накрыло. Она небось даже понять не успела, что случилось. В метро не добежала или не сообразила, здесь укрылась, здесь и померла. Вишь, даже после смерти бумаги свои бережет. Кто-то из наших говорил даже, что в полнолуние она встает и бродит со своей папочкой, ищет то место, куда ей велели бумаги отнести. Вот шутки шутками, а прошлый раз я ее вроде в другом магазине видел – в продуктовом. Я ее по папке узнаю – приметная она, Люся с ней никогда не расстается.
Федору показалось, что голос Курятыча звучит как-то странно. На секунду он даже усомнился, в самом ли деле перед ним Курятыч или под химзой и маской скрывается совсем другой человек. Да и человек ли? Здесь, на поверхности, Курятыч стал казаться выше и шире в плечах, и голос, гулко звучавший из-под маски, сделался неузнаваемым. Федор взять в толк не мог, отчего так изменился его проводник.
«Проводник, – вдруг екнуло у него в груди. – Вот я и нашел проводника… только того ли? И куда он меня заведет?» Эти рассказы о гуляющем по городу скелете с папкой не внушали Федору оптимизма. Вполне возможно, Курятыч просто решил подшутить над новичком, Федор знал, что так любят иной раз развлекаться бывалые сталкеры.
А может быть, эта ночь так действует на него. Не зря же вновь исходит паром проклятая электростанция. «Тихо шифером шурша, крыши едут не спеша», – сказал сам себе Федор. Он тоже начинал чувствовать что-то такое… тянуло отправиться прямиком к замку вампира, поглядеть на то место, где в последний раз видел Фила. Он с трудом стряхнул наваждение. Нет, нельзя, а то потом захочется прогуляться до большой реки или до кремлевских башен… ведь все это здесь, поблизости.
Наверное, в этом дело – в сидящей в Кремле биомассе. Она проголодалась и беспокойно шевелится, выискивая, высматривая. И хотя кремлевских башен отсюда не видно, ее брожение ощущается и здесь. Лучше подальше отсюда, лучше пойти вдоль Яузы. Над Яузой поднимается туман, в нем можно укрыться, и жуткие звери пройдут стороной. Где-то там, за туманом, на далекой Электрозаводской ждет его Неля – точно заколдованная принцесса, которую он должен разбудить поцелуем.
На пути к ней столько опасностей, но он обязательно вернется к ней когда-нибудь, только искупается сперва в Яузе. Ему говорили, что перед Катастрофой это была очень грязная река, но за столько лет она наверняка очистилась. Ему еще в прошлый раз так хотелось окунуться, но Данила не разрешил бы. И Курятыч не разрешит, разве только сбежать от него. Черная вода в реке тихонько колышется, иногда раздается плеск – резвится рыба. И еще что-то там есть в глубине… притаилось и ждет.
– Ты что, заснул, что ли? Не спи, замерзнешь! – услышал вдруг Федор гулкий голос Курятыча. И вздрогнул, возвращаясь к действительности. «Однако, – подумал он, – и Кремль вроде не слишком близко, а крышу уже сносит. Не раствориться бы в Нагвале».
Они вышли из аптеки и отправились дальше. Попадались еще какие-то магазинчики, но Курятыч решительно шел мимо – он еще перед выходом предупредил Федора, что ближайшие к метро торговые точки давным-давно разграбили, а вот подальше, может, и удастся что-нибудь полезное обнаружить. Еще он сказал, что у другого выхода из метро вообще был целый торговый комплекс, расположенный в подвале. И вроде бы оттуда даже не успели все вынести – там завелись какие-то твари.
Потом они все же заглянули в один из магазинов – но там были какие-то шмотки, подушки, в общем, явно не предметы первой необходимости. К тому же из-за выбитой витрины они были основательно попорчены сыростью.
– Хреново, – высказался Курятыч, – по квартирам надо пошарить.
Свернув в переулок, он повел Федора к высокому дому. Провалы подъездов зловеще чернели. Курятыч подошел к первому, посветил внутрь – Федор увидел на полу густую слизь. Курятыч чертыхнулся и отправился к следующему. Дверь там была двойная, и если первая была распахнута, то вторая – заперта. Курятыч пнул ее ногой, и дверь вылетела на удивление легко.
Сталкер оглядел двери квартир на первом этаже. Чем-то они ему не понравились, и он приказал Федору подниматься на второй. Там они долго возились с тяжелой железной дверью, так и не сумели ее открыть и обратили внимание на соседнюю квартиру – дверь в нее была зазывно приотворена. Курятыч осторожно посветил – все было вроде тихо. И он бочком протиснулся внутрь, пока Федор страховал его снаружи. Потом подал изнутри условный сигнал стуком, и Федор тоже вошел.
Убранство квартиры его поразило – никогда он не видел ничего подобного. Это было настолько непохоже на его детские воспоминания о родном жилье, что Федор испытал шок. Комната, в которую они попали, была вся увешана потемневшими от времени картинами, вдоль стен стояли массивные кожаные диваны, наверное, очень удобные. В метро Федор один раз видел что-то похожее – один из криминальных авторитетов заказал себе такой, но диван быстро пришел в негодность. С окон свисали какие-то необыкновенные занавески – тяжелые, с оборками внизу.
Посередине комнаты стоял низенький прозрачный столик, на котором находилась забавная фигурка – зверь, держащий в лапах бочку. Федор заинтересовался – взял фигурку, принялся разглядывать, хоть и понимал, что это сущая ерунда. Когда перевернул, из бочки на стол вдруг посыпались какие-то блестящие цацки – кольца, серьги. Даже неопытный Федор понял, что вещи ценные, такие можно было выгодно выменять в метро. И пользуясь тем, что Курятыч отвлекся, роясь в маленьком шкафчике в углу, Федор сгреб все эти побрякушки и сунул в кармашек рюкзака. «Ничего, Курятыч себя в обиде не оставит, – подумал он. – Я это первый нашел, вещи мои по праву». Потом Федор вновь загляделся было на всю эту красоту вокруг, но его вернул к действительности окрик Курятыча. Тот сердито ворчал:
– И взять-то нечего. Блин, и где у них тут кухня? Вот за что не люблю этих мажоров – так все запутано, не поймешь, где сортир, где пищеблок.
Они прошли в другую комнату и увидели огромную кровать с задернутыми занавесками. Курятыч отдернул занавесь, и Федор вздрогнул – хозяин кровати обнаружился тут же. Впрочем, возможно, это была хозяйка – теперь уже трудно было установить. У изголовья валялось и стояло несколько бутылок. Курятыч одобрительно крякнул и принялся критически разглядывать их, а Федор старался не глядеть на то, что лежало на кровати, чуть прикрытое мягким одеялом. «Интересно, – подумал он, – проспал человек Катастрофу или просто был настолько пьян, что ему уже все было параллельно?» Судя по количеству бутылок, верным было второе предположение.
