— А кем буду я?
— Оруженосцем, — ответил командир и указал рукой на ближайшую кучу сена. — Переодевайся.
Я подошел. Посмотрел и почесал затылок в недоумении. Как такое вообще можно на себе носить? Куча железных пластин с множеством ремешков и шнурков. Ума не приложу, в каком порядке надо это напяливать. Да и весит наверняка прилично. Рядом сложены стопкой толстая шерстяная рубаха, штаны и подбитый мехом плащ.
— Не буду я это надевать. И так сойдет.
— Не сойдет! — отрезал Феран. — Одевайся! Это приказ. А с доспехами я помогу.
Мягкими тычками и подзатыльниками он вынудил меня раздеться, напялить штаны и рубаху. Потом вместе с Ролом принялся облачать меня в доспехи. Они долго вертели и крутили меня на месте, прилаживали железные пластины, туго затягивали ремни. Когда дело дошло до кольчуги, я уперся и наотрез отказался облачаться. Вместо этого натянул свою куртку. Воины плюнули в сердцах и стали прилаживать нагрудный панцирь, наплечники и налокотники. Рол откуда-то притащил пару сапог из толстой кожи с металлическими накладками, заставил обуться.
— Красавчик! — с удовлетворением отметил лейтенант и вытер пот со лба. — Девки с ума сойдут.
Я переступил с ноги на ногу. Тяжело и неудобно. В принципе подозревал, что в доспехах чувствуешь себя неуютно. Но не настолько же?! Такое ощущение, словно мне на плечи повесили несколько огромных чугунных болванок. Туго затянутые ремни жали, нагрудник давил на ребра и мешал дышать. Попробовал пошевелить руками и скривился. Получалось медленно и неуклюже. Да, теперь даже Знаки рисовать не смогу, обязательно ошибусь. А длинный тяжелый плащ будет путаться в ногах.
— Какие, к Мрону, девки? — проворчал я, — Как вы вообще носите подобную тяжесть?
— Захочешь жить — и не в такое нарядишься, — серьезно сказал Рол, — А к доспехам через некоторое время привыкнешь, перестанешь замечать.
— Вот-вот, — поддакнул Феран. — Так что свыкайся, Эскер. Глядишь, понравится. Бросишь свою магию и станешь хорошим воином.
На языке вертелись едкие слова. Но тут мне на глаза попался Иг, и я подавил желание выругаться. Боевой маг напоминал человекоподобного голема, столько на нем было железа. А ведь держался, не ныл и не канючил, как я. Видно, что ему тяжело, привык к легкой мантии. Но ведь это для общего дела, а значит, можно и потерпеть. Я почувствовал стыд, отвернулся, чтобы не увидели, как краснею, и прикусил язык.
— Итак, — бодро сказал Феран. Выдержал паузу, чтобы убедиться — мы слушаем, продолжил: — Легенда такова. Иг
в роли рыцаря Марка де Маунта. Мы — свита. Эскер — оруженосец, я и Рол — простые ратники. Идем, чтобы присоединиться к воинству принца Александра, что стоит у границы Свободных Земель. Можно было бы сказать, что уходили в набег, но это вызовет ненужные вопросы… Ведем себя соответственно. Мы молчим, говорит лишь Иг. Маг свою роль знает. Ясно?
— Не понимаю, — фыркнул я. — Ну преодолеем мы часовых. А что дальше?
— Как что? — возмутился лейтенант. — Проедем лагерь скифрцев вдоль и поперек, посмотрим, послушаем…
— А если нас разоблачат? — не унимался я.
Феран хмыкнул, переглянулся с Ролом и пожал плечами. Но улыбнулся и доброжелательно объяснил, как слабоумному:
— Будем действовать по обстоятельствам.
— А-а-а… — протянул я. — Если по обстоятельствам… тогда молчу-молчу. Ваш план продуман до мелочей, господа стратеги.
Рол поморщился, схватил меня за плечо и отвел за деревянную перегородку. Внимательно посмотрел в глаза и сказал:
— Эскер, твои шутки неуместны.
— А что еще неуместно? — возмутился я. — Быть может, я сам неуместен?
— Успокойся! — рыкнул следопыт и встряхнул меня. — Я прекрасно тебя понимаю. Но ты никак не уразумеешь… Война — не четкие, проработанные до мелочей планы и даже не стратегия с тактикой.
— А что тогда? — хмуро спросил я.
— Война — это смелость, доблесть, честь, жестокость, хитрость… — терпеливо объяснял Рол. — Воюют люди, и сражаются они на земле, а не на карте. Поверь, хороший план — это прекрасно, восхитительно, чудесно!.. Но как бывалый воин говорю: большинство четких планов рушится еще до начала битвы. Идет дождь, солдат внезапно валит с ног какая-то болезнь, портится провиант, или у врага появляется могучий маг… Все учесть невозможно! Приходится надеяться наудачу, судьбу, богов… Знаю, ты терпеть не можешь упо-
вать на волю случая. Но сдерживай себя, Мрон тебя побери! Потому что войны ведутся именно так.
— Хорошо, — медленно сказал я, уже сообразив — следопыт прав. А я расклеился, впал в истерику, словно и не мужчина. На меня свалилось слишком многое: война, встреча с Игом и Флори, некромант, воскрешение Шеда… Нервное напряжение копилось все это время и нашло себе выход. Но так нельзя, ненавижу быть слабым. — Понял.
— Будешь держать себя в руках? — спросил Рол.
— Да, — кивнул я, — Обещаю.
— Молодец, — похвалил следопыт. — Пойдем к нашим. Иг с Фераном уже были наготове. Командир поправил один из ремней, посмотрел на меня вопросительно:
— Все нормально?
— Конечно, — кивнул я.
— Тогда выдвигаемся.
Откуда-то появились два конюха, вывели из стойл четырех гнедых лошадей и открыли широкие ворота. В тепло и уют конюшни сразу же ворвался ледяной ветер. Я с трудом вскарабкался на конский круп, кое-как уселся в седло. Рол подал мне шлем, массивный салад с забралом, подмигнул и улыбнулся. Я накинул капюшон на голову, сверху надел шлем и затянул ремни. Мрон, как же неудобно! А если еще закрыть забрало, то вообще ослепну. Хорошо, что нет латного ожерелья, как у Ига. Иначе возник бы риск задохнуться.
Тяжелые доспехи тянули то влево, то вправо, ножны больно били по ноге. Я чувствовал себя очень неуверенно. С опаской погладил шею коня. Жеребец был гораздо больше и сильнее, чем предыдущий, и не такой спокойный. Как бы не сбросил при скачке. Наездник из меня аховый.
— Ну! — бодро сказал Феран. — Пусть боги помогут! Вперед!
Ткнул пятками бока лошади и выехал из конюшни. Вслед за ним поспешил Иг, а потом и мы с Ролом.
У ворот нас встретил закутанный в плащ Максимус. Внимательно осмотрел снаряжение и блекло улыбнулся. Значит, порядок — ничего не напутали.
— Надеюсь, приедете в том же составе, — сказал комендант.
— Так и будет, — ответил Феран. — Мне нельзя терять людей. Больше половины отряда полегло.
— Не зарекайся, лейтенант, — хмуро сказал комендант. — Дело вам предстоит нелегкое. Будьте осмотрительны и помните: вы не воины, а разведчики или даже лазутчики… Лишняя смелость и безрассудство только навредят.
