Владимир Лошаченко - Наставники

— Я за рулем, взгромождаясь при этом на смирного Ветерка.

Он держался из последних сил и, отъехав подальше, рухнул в густом ельнике спать. Глаза продрал только следующим утром. Съев два больших куска баранины и опустошив наполовину фляжку с вином, тронулся в путь.

Одежда с поясом болтались на Сашке, словно на вешалке, — за короткое время умудрился потерять не менее десяти килограммов.

— До чего довели человека Евины дочки, — бурчал недовольно Пожарский, глядя на свое отражение в небольшой речушке. Да не дай Бог остался бы с ними еще на недельку — и он передернулся от такой перспективы.

На месте Сашка оказался дня через два — роль компаса играл кинжал-ключ. Его лезвие точно указывало нужное направление. Остановив коня у подножия невысокой горки, отвязал лопату, замотанную в холстину. На вершине шанцевый инструмент не понадобился — меч Святогора сам показался из земли с тихим гудением.

Рукоять длиной в полметра, сделанная из неизвестного металла, изукрашена рельефными рисунками. Интереса ради Сашка нажал на знакомый завиток — из рукояти с тихим гудением показалось туманное лезвие. Экспериментальным путем выяснил — клинок выдвигался примерно на тридцать метров. Нехило. Могилу Сашка вскрывать не стал — ни к чему. Тщательно упаковав меч, пустил коня в галоп. На обратную дорогу в Туров потратил немного времени.

Вёсна повисла на шее, плача и радуясь одновременно. Срочно истопили баню. Жена все причитала:

— А худющий стал, все ребрышки наружу.

Разомлевший от пара Сашка уснул прямо за столом. Князя перенесли на кровать, раздела его Вёсна. Пожарский отъедался несколько дней, принял несколько делегаций, разрешая споры и творя княжий суд, ощущая себя эдаким самозванцем.

Пришел день расставания — Сашка оставлял жене все небогатое имущество с Ветерком в придачу. Также выгреб золотые и серебряные монеты, оставив себе одну.

— Жди с Киева весточку, прощай, лапушка, — и обнял напоследок любимую.

Вёсна провожала его утром на берегу. Сашка, уже севший в ладью, вдруг соскочил в воду и подбежал к заплаканной жене.

— Возьми фамильный перстень князей Пожарских и этот кинжал — это для нашего сына.

Поцеловав напоследок ненаглядную, рванулся обратно. Струг тронулся, хлопнул поднятый парус и, постепенно увеличивая ход, судно вскоре скрылось за поворотом Припяти.

— Прощай, мой любый князь, — прошептала Вёсна.

Женская интуиция подсказывала — мужа она больше никогда не увидит.

Путь по реке оказался легким и недолгим. На третий день добрался до Киева. Сашка, взвалив на плечо сверток с оружием, сошел по сходням на берег. За пару медных грошей нанял повозку и приказал везти его к великому князю Владимиру.

Князь Киевский в своем христианском усердии построил более 400 церквей и соборов. Сплошные золотые купола, а не город.

В княжеский терем Сашка, применив гипноз, проник легко. Вытурив ближних, остался с Владимиром тет-а-тет.

Тот вначале осерчал, видя самоуправство незнакомца, но затем, став вполне вменяемым, был готов к серьезному и продуктивному разговору.

— Выслушай меня, князь великий Владимир Святославович, не делай поспешных выводов. Я, князь Пожарский, лишил живота твоего племянника, князя Святополка, отрубил ему голову и был в своем праве. Он напал с дружиной на мой дом в Турове, но казнил я его не только за это. В год твоей смерти, княже, а именно в 1015 году от Рождества Христова, Святополк Окаянный совершит братоубийство. Убьет названных братьев Бориса и Глеба. Из-за неуемной жажды власти совершит предательство, призовет ляхов на помощь и утвердится на Киевском престоле, к счастью, ненадолго, на четыре года. С 1019 года и до 1054 года Киевским государством станет управлять твой сын — князь Ярослав, прозванный Мудрым. Русь многие века заживет по его изданной Правде. Гордись своим сыном, он того стоит.

Князь Владимир, побледнев, перекрестился:

— Простой смертный не может знать будущего, грех это.

— Нет, тут без бутылки не разберешься, прикажи, княже, подать вина, — проворчал Сашка.

Хлопнув пару кубков, гость продолжил:

— Так ведь то простому смертному, а я из будущего и историю мало-мало помню. Могу оказать помощь по значительному увеличению мощи твоего войска. Открою способ получения пороха и греческого огня. Да много чего могу, но с одним условием — жене моей, Вёсне Пожарской, отдашь во владение Турово-Пинское княжество. А чтобы у тебя исчезли последние сомнения, вот показания свидетелей нападения Святополка и его казни. Кроме того, выписка из церковной книги, о нашем венчании, так что с тебя грамотка.

Дальнейший разговор затянулся до вечера. Князь Владимир, долго крутивший головой в жутком сомнении, вынужден был принять Сашкины доводы. А куда деваться, доказательство налицо — вот оно оружие огненного боя. Когда Пожарский с тридцати шагов пробил пулей из пищали стальной нагрудник, пришлось князю Владимиру смириться с фактами.

В тот вечер Сашка дал киевскому правителю последний совет.

— Княже, ты вроде удерживаешь силком жену Святополка, дочь польского короля Болеслава, так вот, гони ее на хрен. На фига она тебе нужна?

Пьяных вдрызг князей в полночь слуги разнесли по одринам. Князь Владимир поразил Сашку — несмотря на свою набожность, имел три гарема близ Киева по двести-триста наложниц, был четырежды женат. Имел двенадцать сыновей и двух или трех дочерей. Несмотря на солидный возраст, сам водил войско в походы. Совершил в своей жизни одну фатальную ошибку — не назначил наследника, которому должны все повиноваться. Пожарский прямым текстом оттарабанил это прямо в лицо великому князю, заставив того краснеть и пребывать в крайнем смятении духа.

Сашка задержался в Киеве на три месяца. По приказу князя Владимира, лучшие спецы из Кузнецкой слободы работали по изготовлению кремневых пищалей и пистолетов.

В одном из монастырей монахи осваивали производство пороха и греческого огня, кроме того, Сашка обучал сотню молодых дружинников огненному бою, с другой сотней занимался по спецпрограмме. Готовил из них пластунов — некий спецназ в местном варианте.

В трех кузнях стали лить пушки, причем первым делом полковые шестидесятимиллиметровые на колесах.

С грехом пополам сделали пятнадцать орудий, после чего приступили к литью крепостных пушек. От калибра сто миллиметров и выше, устанавливаемых на платформах. Пушки пушками, а без обученных людей они просто металлолом. И здесь пришлось крутиться Сашке — готовить пушечные наряды, канониров, для чего оборудовали специальный полигон близ города.