Совсем недавно нечто подобное он делал для матери Джека. Она построила просторный дом с двумя теплыми сараями, но электропроводку положили плохо, и от сырости случались замыкания. А однажды ударило током козу, и она два дня лежала в углу и ничего не ела.
Клара обратилась к Ферлину, и он заменил все электроснабжение по самым новым стандартам, благо она могла купить какое угодно оборудование, ведь Джек присылал ей достаточно денег.
Ферлин посмотрел в зеркало заднего вида и вздохнул. Нур не был большим городом, но он не был и маленьким. В нем можно было затеряться, спрятаться, уйти от погони и в то же время четырежды за день встретить один и тот же знакомый автомобиль.
Вот этот серый «Мюррей» тащился за Ферлином с самой окраины. Он исчезал в переулках, притормаживал на перекрестах, якобы отставая, но вскоре снова оказывался где-то неподалеку, и Ферлин сразу его узнавал.
Машина была заметная, из единственного прокатного бюро города. На таких катались только приезжие, местным цены проката были не по карману.
Ферлин остановился у кафе «Лотос», где иногда выпивал стакан чаю с черствой булочкой, и позади него снова припарковался «Мюррей», но уже бутылочного цвета, хотя из той же прокатной конторы.
Ферлин вышел из машины и, поправив шляпу, направился к входу в кафе. Краем глаза он видел, что из бутылочного «Мюррея» никто не выходит — водила вцепился в руль и сверлил Ферлина взглядом. Тому пришлось зайти в кафе и занять свое излюбленное место возле искусственной пальмы с запыленными листьями.
— Добрый день, сэр, что будете заказывать? — спросил его знакомый официант.
— Чай и булочку. Причем свежую…
— Свежую? — не поверил официант. Он знал, что этот клиент прижимист и никогда не тратит денег зря. Чай из гранул без сахара и черствая булочка из магазина в центре, откуда кафе обычно получало все необходимое, — вот и весь заказ.
— Нет! — поднял руку Ферлин. — Чай листовой — с сахаром! И пирожное давай — самое свежее, я проверю!
— Как скажете, сэр, — поклонился официант и попятился к кухне. — Пирожное, так пирожное. А какое прикажете — безе или с кремом?
— Подай самое лучшее! Я сегодня намерен у вас позавтракать!
87
Официант ушел, Ферлин снял шляпу и положил рядом на стул.
Итак, что же получается? За ним определенно увязался «хвост», но кому понадобился отставной инвалид» чтобы тратиться на слежку?
Ферлин перебирал варианты и так, и эдак, но у него ничего не складывалось. Он давно не стрелял по беспилотникам, не собирал минатурит, не участвовал ни в каких сколь бы то ни было заметных работах. Ну кому он мог понадобиться?
— Вот же ж зараза… — произнес он вслух и хлопнул по столу. — Даже интересно.
Может, это Джек где-то там в неизвестности подписал его на какое-то дело? Но на какое? Что такого мог рассказать Джек, если уж дать волю фантазии, чтобы за инвалидом корпоративной войны выслали кавалерию?
Появился официант и поставил перед Ферлином высокий бокал с прозрачным янтарным напитком, где запоздалые чаинки все еще падали на дно.
— А это ваше пирожное, сэр. «Трюфель Дюбуа», — добавил он, ставя на столик блюдце с основным заказом.
— Как-как? — переспросил Ферлин.
— «Трюфель Дюбуа». Безе с ореховой крошкой…
— Ни хрена себе… — покачал головой Ферлин. На службе ему приходилось есть в самых разных заведениях, в том числе и пирожные, но здесь, в Нуре, пирожное считалось нерядовым событием. Помнил Ферлин и коньяк «Ломбарди», а еще дешевую перегонку «Фрутис-два». От нее немели ноги и в глазах сверкали голубоватые искры. Наверное, потому и запомнил — «Фрутис-два».
Вкус пирожного оказался выше всяких похвал. Ферлин ожидал какого нибудь подвоха — неразгрызаемых кусков дерева, сахарных кристаллов, но нет, все было как в нормальном заведении за двести миллионов километров от Нура. Только удовольствие и никаких разочарований.
— С вас два с половиной ливра, — произнес официант, появившись в нужный момент.
За такой счет в Нуре могли запросто набить морду, но Ферлин сам попросил всего самого лучшего, поэтому, не кривляясь, отдал деньги и надел шляпу.
Между тем расклад на улице совсем не изменился. Бутылочный «Мюррей» караулил у кафе, а давно примелькавшийся Ферлину серый стоял в ста пятидесяти метрах впереди, у лавки с одеждой секонд-хенд.
Как-то раз Ферлин купил себе там рабочие штаны, и они до сих пор ему верно служили.
Забравшись в машину, он завел дизели и полминуты раздумывал над создавшимся положением. Обычно «хвосты» мало что знали о цели слежки, их нанимали через цепочку посредников, поэтому толку от разговоров с ними было немного, но других враждебных проявлений заметно не было, следовало использовать хотя бы этот вариант.
«Ну кому нужен весь этот маскарад?» — снова подумал Ферлин и, покачав головой, тронул машину. И тотчас бутылочный «Мюррей» тоже отошел от обочины.
«Дешевые артисты, — подумал Ферлин. — Глупые и дешевые…»
Прибавив газу, он проскочил мимо серого «Мюррея» и, свернув направо, углубился в самый старый и почти заброшенный квартал, где жили только отчаявшиеся бедняки, у которых нечего было брать, или любители острых ощущений, отстаивавшие свою территорию с дробовиком в руках.
Притормозив у обшарпанного трехэтажного здания, украшенного веревками с застиранным бельем, Ферлин выбрался из машины и вошел в подъезд.
Тотчас мимо проехал серый «Мюррей» и покатил в конец улицы, а бутылочный остановился, не доезжая до подъезда метров двадцать.
Ферлин видел это, и его все устраивало.
Поднявшись на второй этаж, он постучал в одну из дверей, и вскоре к нему вышла хозяйка жилища.
— О, Ферлин, как же давно тебя здесь не было! Соскучился по моему горячему телу, красавчик?
Ферлин едва сдержал вздох. Еще год назад он пару раз навещал эту жрицу любви, но тогда она была очень хороша. А теперь — отвисшая грудь, серая кожа, отекшее лицо. Дешевый алкоголь и просроченные таблетки в качестве дополнительного бонуса сделали свое дело.
— Я дам тебе один ливр, если ты согласишься подыграть мне, Зита…
— Под… играть? Ты хочешь, чтобы я что делала?
Зита повидала разное, о чем свидетельствовали пара шрамов на лбу и щербинка от выбитого зуба, но тут она чего-то не понимала.
— Что-то я не въехала, Ферлин, как ты хочешь, чтобы я сделала?
— Ты должна выйти на улицу и станцевать перед зеленым автомобилем.
— Танец? — не поняла она.
— Танец, Зита, танец. Какой угодно. На полминуты, понимаешь?
— Понимаю. Ты хочешь тиснуть его борсетку, правильно?
