— Нет, не против… только что ты потом будешь делать?
— Вернусь домой, что же еще… а там уж решу.
На Брэтэ было невозможно смотреть, почернел, осунулся… буквально за ночь. Когда Кинт и еще двое звеньевых вошли в кабинет, то застали капитана сидящим за столом, он, что–то черкая в бумагах, которых на столе лежали целые горы, тихо так напевал себе под нос, чего за ним вообще никто не замечал раньше.
— Видно, совсем погано капитану, — прошептал один из звеньевых.
— Чего шепчемся? — вскинулся Брэте, — значит так… подходим по одному, забираем бумаги на подчиненных, все подписано. За выплатами всех ко мне после обеда отправляем. С барахлом на складе сами разбирайтесь, и вот еще что… объявите там, что лошадей можно выкупить.
Звеньевые разобрали бумаги и уже собирались покинуть кабинет, но Брэтэ оторвался от писанины и сказал:
— Кинт, останься.
Кинт пропустил за дверь звеньевых и остановился.
— Иди сюда, садись, — кивнул на табурет у стола Брэтэ, — тут ко мне вчера человек один приезжал…
— Я видел, их вроде трое было.
— Это охрана… так вот, он уже вчера знал, что корпуса охраны дорог расформировываются… интересно да?
— Честно? Не интересно.
— А зря, — насупился Брэтэ, — этот человек знает, что все, кто с сегодняшнего дня начнет покидать форт, будут при неплохих деньгах.
— И?
— Кроме всего прочего, он просто заехал предупредить, что кое–кто в городе тоже знает об этом, а завтра про это будет знать все отребье с окраин.
— И?
— Да что ты заладил–то? — вскипел Брэтэ, — а ты знаешь, что этот мой вчерашний гость с другой стороны границы?
— Теперь знаю.
— Вот!
— Не понимаю, он заехал предупредить, что на жандармов в горах теперь будут устраивать зады, или то, что форт вот–вот подвергнется нападению с целью разграбления?
— Я не об этом, хотя засады возможны и предупреди ребят, чтобы поодиночке не покидали форт. Я о том, что этот человек, представлял другого человека, который заинтересован в найме опытных бойцов.
— Кто–то собирает свою маленькую армию?
— Я думаю что своя армия у него уже есть… нет, ему нужны такие как ты, — Брэтэ отвел глаза и стал ковырять ногтем трещину в столешнице, — как тебе сказать… ну чтобы без родных, друзей и в тоже время что б хороший боец и стрелок.
— Мне это не интересно, и у меня совсем другие планы.
— Хорошо, — повеселел Брэтэ.
— Что хорошо?
— Хорошо, что я в тебе не ошибся.
— Но вы же не знаете моих планов, — ответил Кинт и улыбнулся.
Увидев эту улыбку Брэтэ понял, что он возможно, не просто ошибся в Кинте, а за эти годы службы оказывается и не узнал его вовсе.
— Эм… ну тогда вот, — Брэтэ снова нахмурился, выложил на стол серебряный кест на котором была выдавлена голова волка, — это считай пригласительный билет тебе.
— Куда?
— На работу… почти в каждом крупном городе, обычно рядом с рынком есть таверна с вывеской, на которой ты увидишь такую же голову волка, расплатишься этой монетой за выпивку, и тебя проводят.
— К некому влиятельному человеку, которому нужны наемники, которых в свою очередь никто не будет искать?
— Верно, только его самого ты вряд ли когда увидишь, а вот к непосредственному, так скажем командиру, или кто они у них там, тебя проводят.
— Что ж, пригодится, — Кинт сгреб монету со стола и встал, — что–то еще господин капитан?
— Вот, — Брэтэ положил на стол гербовую бумагу, а потом увесистый кошель, — и вот.
— То есть, я могу покинуть форт?
— Да.
Кинт молча кивнул, в последний раз отдав капитану честь, и вышел из кабинета.
Четверо всадников, не спеша, поднимались вверх по горному серпантину, ведя в поводу навьюченных лошадей. Еще немного, и солнце скроется за вершинами гор, оставив путникам считанные минуты, чтобы расположиться на ночлег, в горах темнеет быстро.
— Вон уже и пост видать, — сопел Минт тяжело ступая по каменной крошке дороги.
— А ты переживал, так что заночуем с удобствами.
— Знаешь Кинт, я даже и не предполагал, что так сильно барахлом оброс.
— Да я особо барахла и не вижу, — ответил Кинт, — все нужное.
— Ну, глядя на твой арсенал я начинаю думать, что в твоей жизни нужнее чем оружие и нет ничего.
— На данный момент, да…
— Мастер–жанд… Эм… — поправился молодой боец, и указал рукой на нишу в скале на перевале, — Кинт, там уже кто–то остановился на ночлег.
— Да, вижу… Места всем хватит, только досмотреть их надо от греха.
— Согласен, — почесал затылок Минт, — до полуночи мы еще в полномочиях.
В эту ночь еще работали неписанные правила сложившиеся не за одно столетие. Как только четверо жандармов вышли на прямой участок дороги, пара торговцев, что остановились на ночлег на посту, сразу же стали освобождать места у кострища и убирать свои вещи с деревянных настилов и собрались громоздиться на свою длинную повозку для ночлега.
— Можете остаться, — сказал Кинт, — нас только четверо.
— Благодарю, господин жандарм, — обрадовался старик, а потом задумался и сказал, — разве сегодня четный день?
— Нет, отец, нечетный, — ответил Кинт, снимая вьюки с коня, — Минт, ты под утро заступаешь.
— Понял, сделаем…
Ночь прошла спокойно разве что, глубоко в ущелье орала какая–то тварь, скорее всего поедаемая другой, более хищной. Утром следующего дня четверка прибыла в Тек, кстати город назвали в честь генерала и героя войны за объединение терратоса, и чей памятник стоял в центре площади. Город уже проснулся и был объят привычной для него суетой. Бывшие жандармы дошли до площади и договорившись вечером встретиться в борделе толстой Льюс. Более–менее приличная гостиница, с конюшней и хорошей едой, была как раз за площадью, Кинт осмотрелся и потянув поводья пошел вперед, но пройдя два шага остановился… остановился перед вывеской таверны «Северный хищник», на которой была изображена голова волка, такая–же как на монете что дал Брэтэ.
— В следующий раз… как–нибудь… может быть… — сказал вслух Кинт и пошел дальше.
— На войну собрался?
Кинт оглянулся, конная повозка поравнялась с ним, и показалась круглая с вечно потеющей лысиной голова начальника жандармерии.
— Доброе утро, — кивнул Кинт.
— Да братцы…для вашей службы оно совсем не доброе… Прррр! Да стой же! — начальник жандармерии натянул вожжи, и повозка остановилась, — Я вчера депешу получил… жаль, не знают еще столичные умники, чем обернется эта их идея.
— Мне наплевать…
— Кинт, ты же звеньевым был, и Брэтэ о тебе хорошо отзывался… да и люди, что часто горными дорогами ездят о знают тебя…
