Спрятав своё смехотворное оружие за пояс, она повернулась к девочкам.
Состояние Наташи было очень тяжёлым – это было понятно с первого взгляда. Лина даже не могла понять, куда, собственно, угодила пуля. Кровь была повсюду, она растекалась по полу пугающе огромной лужей. Снегова без конца раскрывала рот, казалось, что она задыхается, при этом каждый раз выплёскивались пузырящиеся багровые потоки. Нина с Юлей поспешно стягивали с неё одежду, пытаясь хоть как-то это остановить, хотя должны были понимать, что всё уже бесполезно.
Лина впала в ступор – она впервые увидела, как умирает человек. Гибель двух противников показалась ей какой-то виртуальной, ненастоящей, сознание восприняло это как кадры из кинофильма. Но сейчас всё было совершенно по-другому. То, что Снегова умирала, сомнений не вызывало: безликий интеллект, принадлежащий боевой машине, созданной инструкторами Монастыря, бесстрастно просчитал ситуацию и дал логичный ответ о невозможности продолжения жизнедеятельности со столь огромной кровопотерей. С таким же отстранённым спокойствием это второе я зафиксировало начало агонии: все воспитанницы прекрасно разбирались в подобных вещах. Лину трясло вместе с умирающей девочкой; не отрывая от неё испуганного взгляда, она раз за разом мысленно произносила одно слово – «остановите», даже не замечая, что говорит его вслух, да ещё и с истерическими нотками.
Агония длилась недолго – Снегова дёрнулась в последний раз, расслабилась. Нина повернулась к застывшей выпускнице, что-то прокричала, но Лина не воспринимала сейчас звуки мира. Странно, ведь эту девочку она даже не помнила – мало ли безликих младших живут по двадцать человек на казарму? Сегодня они есть, завтра их вышвырнут за ворота без объяснения причин. Однако ей, именно ей настоятельница поручила простейшее дело – позаботиться о ней, и Лина этот приказ бездарно провалила. Безжизненное тело в луже крови представляло собой страшную точку в рапорте о факте невыполнения приказа. И если бы это был просто приказ, с этим ещё можно смириться. Но, увы, всё не так – настоятельница не требовала, она просила. Тот единственный человек, чьи просьбы для Лины священны, понадеялся на неё и ошибся.
Сильно ошибся.
Лина в какой-то миг, уже сползая в гостеприимную пучину первой в жизни истерики, поймала на себе испуганно-вопросительные взгляды девочек и только тут поняла, что не имеет права на проявление посторонних чувств – на ней висит забота ещё о двух жизнях. Снегова погибла, её не вернуть, но с этим можно смириться. Если плакать, то потом, позже, в укромном уголке, где её никто не увидит. Сейчас надо спасать выживших воспитанниц.
Сглотнув комок, Лина произнесла:
– Надеюсь, у вас больше нет сомнений по поводу моих слов?
– Наташа умерла, – невпопад ответила Юля.
– Вы не ранены? – вновь вопросила Лина.
Девочки дружно осмотрели свою окровавленную одежду, столь же дружно покачали головами.
Ну что же, это уже лучше. Вагон ехал с приличной скоростью, но Лина понимала, что бесконечно это продолжаться не может. Его быстро завернут в какой-нибудь тупик, где их будет ждать засада. Утешало одно – будний день, час пик с его неизбежными пробками. Преследовать их будет не столь просто, так что скорее всего перехватят где-то впереди, подтянув новых сотрудников. Лина теперь ни на грош не верила Ордену и помнила, что в этом городе у него огромные возможности. Хорошо, если просто поставят заслон спецназа, ведь организации не стоит большого труда поднять штурмовики и боевые вертолёты – одна ракета «воздух-земля» разом поставит последнюю точку. То, что противник стреляет без моральных терзаний, девушка уже поняла.
Вагон необходимо покинуть.
Но куда спрятаться трём девушкам, на которых объявлена настоящая охота? Куда? Да ещё и в окровавленной одежде, без оружия, с невеликой суммой денег. Даже документы не предъявишь при простой проверке – наверняка их фамилии сообщат всем милиционерам. Надо скрыться с глаз долой, перевести дух, выждать, когда схлынет первая волна погони. Но где это сделать, куда им податься?
И тут Лина нашла выход.
Настоятельница ещё раз двинула в дверь плечом и убеждённо заявила:
– Заклинило намертво. Обойти никак нельзя?
– Только через дренаж по краю плаца, – ответила Лилит. – Но думаю, он наверняка завален, ведь расположен возле самой поверхности.
– Да, – согласилась настоятельница, – Я помню, что там раньше была простая узкая канава, перекрытая крупной решёткой. Однажды я нечаянно уронила туда магазин от своего автомата: инструктор устроила мне страшный разгром, послала искать. Я битый час пролазила там по колено в грязи.
– Сейчас там сухо... было, – уточнила Лилит. – Стоки хорошо прочистили, а по бортам провели канавки. Верх почти везде перекрыли плитами, только местами массивные чугунные решётки.
– Да, я знаю, – кивнула настоятельница. – Их при мне и поставили.
– А магазин? – спросила девочка.
– Что? – не поняла настоятельница, подзабыв, с чего начался рассказ.
– Вы его нашли?
– А... Нет, не нашла. Зато у меня бала масса других трофеев: ржавый кинжал с рукояткой, украшенной самоцветами, кусок хитиновой пластины, оставшейся от какого-то демона, пергаментная книга, совершенно нечитаемая... в общем, рухляди там хватало.
– В подземельях чего только не увидишь, – согласилась Лилит. – Из моих находок можно составить целый музей, я встречала скелет рыцаря в доспехах, штабель бивней слонов, или мамонтов, точно не знаю, ряды окованных сундуков, набитых трухой, пушечные ядра, разное ржавое оружие... Много разного хлама накопилось за века.
– Отставим лирику, – подытожила настоятельница. – Итак, ситуация такова, что нам жизненно необходимо попасть на ту сторону, но дверь заклинило. Более того, я думаю, что произошло это из-за того, что где-то там, в подземелье, разорвалась авиабомба и ударная волна вызвала деформацию механизма.
– Глубина около пятнадцати метров... – усомнилась Лилит.
– Современные бомбы и не на такое способны. Кроме того, над нами залы Клетки, по сути, пустота: фугаске ничего не стоило пронзить метров пять грунта и арочный свод. В общем, я считаю, что нам придётся искать другой способ пробраться к Ковчегу.
– Хорошо, – согласилась Лилит. – Но придётся спускаться в дренаж, а уже оттуда искать старые ходы.
– А если не найдём?
– Должны, – убеждённо заявила смотрительница. – Их там очень много. Правда, состояние не очень, они веками оставались без присмотра.
– Я всё время собиралась составить полный план подземелий, но так и не дошли руки, – вздохнула настоятельница. – Ладно, веди. Лилит, чего замерла?
