— Понимаю. Потерплю.
— Отдыхайте, господин куриал. Поистине, вы это заслужили!
— Отдых — дело хорошее. Но вот ещё что: я могу работать и сам, однако поддержка моих учеников и помощников может оказаться очень полезной. И процесс ускорит. Понимаете?
— Мы постараемся связаться с вашими людьми. Отдыхайте, не волнуйтесь ни о чём.
Трудно представить, от чего же такого я мог устать, сидя взаперти, однако принял предложение с удовольствием. Мне предложили устроиться в комнатушке при кафе, откуда почти не было слышно звона посуды на кухне, зато приятно тянуло свежевыпеченными булочками, ароматом травок, добавляемых в мясо, и самим мясом. На улицу выходить не стоило, меня могли заметить, зато никто не мешал подняться на крышу и погулять там среди грядок и пышных кустов. Здание, как я понял, принадлежало владельцу гостиницы, включало и сам отель, и общепит, какие-то парикмахерские и салоны. А также огромное приресторанное подсобное хозяйство с овощами и зеленью, фруктовый садик и крохотный цветник, где клиентам отеля можно было погулять. Всё это — на крыше и террасах вдоль верхних этажей.
Меня, в отличие от обычных постояльцев, пускали всюду.
Работница кафе, приставленная ко мне в качестве личной официантки, восприняла свои обязанности с удивительной ответственностью и постоянно маячила неподалёку. А когда я вышел на крышу подышать, постоять в густой виноградной зелени, полюбоваться на город с высоты, притёрлась и того ближе.
— Я могла бы для вас накрыть чай прямо тут.
— Спасибо. Сыт.
— Но ведь чай пьют для удовольствия, а не чтобы наесться.
— Перекусить. — Я обнаружил её руку на своей и удивлённо повернулся. — Вы бы поосторожнее. Вы местная, у вас нет иммунитета от моей демоницы.
— Разве она сейчас себя обозначает? Вы ведь заблокированы от использования магии.
— И правда… — Действительно, где моя смутьянка? Ни слуху, ни духу. Возможно, я просто лишён возможности её чувствовать и контролировать, а на самом же деле она полна энтузиазма и сейчас руками этой глупышки вцепится мне в горло. — Хотите рискнуть?
— Кто же откажется от возможности познакомиться с таким знаменитым человеком.
У неё были чудные глаза — яркие, приятной миндалевидной формы, завлекательно-тёмные. Про всё остальное просто молчу. Внезапно осознанное чувство полной свободы опьянило меня. Наверное, так у многих бывает после сколько-нибудь длительного заключения. Но сейчас ведь речь шла не только об освобождении из тюрьмы: я был свободен как физически, так и душевно. Где моя верная надсмотрщица, внимание которой пронизывало каждую клеточку тела, каждое мгновение существования? Надолго ли она оставила меня, я не представляю. Но это конкретное мгновение у меня есть, и я могу им свободно распоряжаться.
Впервые в жизни я испытал смущение перед девушкой, которая явно не прочь со мной позаигрывать. И отвёл взгляд.
— Какое красивое небо! В таком освещении кажется, будто вокруг не город, а настоящие джунгли.
— Мы любим наш Корстай. Хотя по сравнению со столицами он, конечно, скромный. Провинциальный.
— Такое наслаждение — просто видеть горизонт! И небо. И солнце. Понимаете, последнее, очень долгое время я провёл взаперти, в камере без единого окна. Даже не знал, день или ночь на дворе. И до встречи с вашими земляками не знал в точности, сколько же времени просидел под замком. В любое время суток ровный одинаковый свет, чёрные стены… Сейчас чувствую себя абсолютно счастливым, просто потому, что вижу всё это. — Я повёл рукой, как бы желая ощупать воздух и краски заката… И развернулся к ней.
Теперь она стояла ко мне практически вплотную. И думать о чём бы то ни было, кроме неё, было трудно. Да и зачем? Руки сами легли ей на плечи, прошлись по восхитительному изгибу спины. Господи, как же давно этого не было в моей жизни! И можно ли надеяться, что ещё когда-нибудь будет? Я осторожно коснулся губами её виска.
— В мою комнату в любой момент может заглянуть сестра, — прошептала девушка. — Зато в вашу точно никто без разрешения не войдёт.
— Как тебя зовут?
— Лали. Лалей.
— Мне очень нравятся монильские имена.
Я подхватил её за талию. Не очень-то удобно было идти по лестнице в обнимку, но казалось, что если отпущу её, больше уже не поймаю. Мало ли, что она сама охотно ко мне прижимается и смотрит так завлекательно! А вдруг передумает?
К счастью, не передумала. Мне, упивающемуся отсутствием третьего лишнего, и в голову не приходило думать о сложностях, которые могли возникнуть от кратковременной связи с монильской девушкой. Ни о чём вообще не мог думать. Её поцелуи рождали во мне восторг, который знаком, наверное, только юнцам, долго осаждавшим прелестную крутобёдрую крепость и всё-таки сумевшим её взять. Плевать на всё. Я знал, что в любом случае запомню эту девушку с огромной благодарностью.
Она рассмеялась, когда, перехватив дыхание после первого раунда, я ринулся во второй.
— Ты, наверное, устал. Может быть, перекусить?
— Может, вместе перекусим? Чуть попозже?
— С радостью. Но вам не стоит показываться на людях. Боюсь, здесь много тех, кто готов служить Курии и действовать против собственных соотечественников…
— Думаю, совместно проведённое время — повод перейти на «ты».
— Хорошо. — Разглядывая меня, она дразняще улыбалась. — Тебе лучше пока побыть здесь и дождаться, когда общество Корстая соберётся и сумеет обеспечить тебе защиту.
— Чувствую себя подпольщиком.
— Кем?
— Борюсь за народное дело… Не обращай внимания. Я балуюсь.
И на этот раз она улыбнулась снисходительно, чисто по-женски. Мне было всё равно. Меня, пожалуй, совершенно не интересовало, какова она на самом деле. Я упивался восхитительной иллюзией, сотканной случаем из эйфории, красоты и наслаждения. Иллюзия всегда намного прекраснее реальности, хоть раз в жизни можно ж было уступить ей, подчиниться ей, сделать вид, что веришь в невозможное!
Три дня мне повезло прожить во власти иллюзии, в полном покое, впитывая каждое её мгновение, силой заставляя себя не думать о будущем. На четвёртый день во мне что-то сдвинулось, напряглось — и магия снова робко заструилась по жилам, защекотала кончики пальцев, обожгла губы…
— Ну — нагулялся? — холодно осведомилась аин. — Сучий потрох. Урод гулящий.
— Что?
— Что-что… Я ж тебе вроде бы жена, или как? По вашим же традициям, по вашим же законам! И имею полное право сейчас потребовать у тебя объяснений.
— Ты мне… кто? Деточка, вижу, испытания плена плохо отразились на твоей психике… Кстати, а уже померший демон может сойти с ума?
