Чиновник этот не был нашей приоритетной целью – ни в Пятигорск, ни в Кисловодск мы в ближайшее время никак не попадем. А главная задача девушки сейчас состояла в том, чтобы просто стать связанным со мной исполнителем, на выполнение поставленной задачи никто не рассчитывал. Да и если случится чудо, и она достанет что-то похожее на компромат – что нам с этим потом делать? Ну переспал чиновник, пусть даже отличник боевой и политической подготовки, а также примерный семьянин, с отельной прислугой… бывает, как говорится.
Да, карьеры ему это может стоить. Но в ответ на возможность подобного разоблачения перед общественностью и женой он ведь точно не признается, что подыскивает несовершеннолетних юношей и девушек для сексуального рабства и жертвоприношений. И даже если захочет признаться, думаю «угол кафельной облицовки», подобный тому о который раскроил себе голову вице-губернатор Владимир Резун, успеет раньше.
– Вы подумайте над предложением, пани Барбара, – мягко произнес я. – Если откажетесь, я пойму и не расстроюсь. Сейчас оставлю вас наедине с господином Мустафой, он вам расскажет нюансы. До скорой, надеюсь, встречи, – попрощался я и не дожидаясь ответа девушки деактивировав VR-шлем, снял его и поднялся.
Мустафа остался разговаривать с Барбарой – думаю, он ее уговорит. Хотя ее и уговаривать не нужно. Девушка одна, в трудной жизненной ситуации – в Кобрине, без денег и покровителя. У сирийца же найдутся аргументы наверняка чтобы договориться с ней даже без банального давления и тем более запугивания, поманив только пряником.
Покинув комнаты Мустафы, я в привычном сопровождении Иры, пристроившейся за плечом, отправился в свой кабинет, где уже собрались Эльвира и Валера. В отличие от меня, кстати, поужинавшие, судя по обсуждению, мною прерванном.
Принц, когда я зашел, замолчал и выжидающе смотрел на меня. Он развалился в кресле, держа в руках кружку с чаем. Эльвира, также в кресле, расположилась напротив него. Ее кружка, на фаянсовом блюдечке, стояла на столе нетронутой.
– И что с этим долбаком делать? – поинтересовался Валера, сдержав зевок.
Вот поэтому я и поспал в самолете, в отличие от него – знал, что ночь будет занята делами. А завтра, вернее сегодня утром уже, еще и в школу идти, тоже испытание. Сложно сидеть на лекциях и подперев рукой подбородок заставлять себя слушать и воспринимать, анализировать и систематизировать полученные знания, зная что позади и впереди великие дела и даже судьбы держащегося на волоске мира.
– Ничего с ним не делать, – между тем произнесла Эльвира, вот прямо мои мысли озвучив. – День, два, проявит себя.
– Если он от географов, – добавил я.
– А ты предполагаешь, что это совпадение? – усмехнулась Эльвира.
– Почему бы и нет? – пожал я плечами, усмехнувшись в ответ. – Шанс есть, и приличный.
– Угу, – кивнула Эльвира, которая прекрасно догадалась, что я имел ввиду. – Как конец света завтра, пятьдесят на пятьдесят, или будет или нет.
Неожиданно во время слов Эльвиры щелкнул замок двери, и в кабинет заглянул коллежский секретарь Дариус Орбакас.
– Доброй ночи, – неожиданно глубоким, и даже располагающим голосом произнес он, открывая дверь и замерев в проходе. – Уделите минутку?
Мгновением позже за спиной коллежского секретаря раздался звучный тыгыдым, и в кабинет влетел Муся, распушив хвост. С громким стуком, как только коты умеют вбивать лапы в пол, Муся галопом пролетел через кабинет и в попытке остановиться проехался по паркету. Остановившись грудью о стену, кот попробовал было стартануть с места, но его когти без успеха заскользили по гладкому полу. Замерев, кот вдруг остановился, как будто все так и было задумано, и подняв заднюю лапу начал с упоением, даже остервенением, вылизывать себе шерстяные штаны под хвостом.
Эльвира и Валера на кота даже не посмотрели. Оба они – как и я, уже закрылись коконом ментальной защиты, внешне при этом стараясь сохранить спокойствие. А нервничать было отчего – подобное явление демона ничем иным как предупреждением быть не могло.
Или может быть я не прав и слишком волнуюсь, а кот Татьяны Николаевны просто идиот, и делает тыгыдым по инстинктивному велению природы?
Нет, все правильно. Кот Муся может и идиот (хотя до этого замечен не был), а вот демон в его теле не дурак точно, и он животное сюда просто так бы не пустил таким образом – за краткий миг мелькнуло у меня сразу череда мыслей и догадок.
– Какая… забавная кошка, – улыбнулся Орбакас животному, обнажив ряд мелких зубов.
Кот, отвлекшись от вечернего моциона, поднял взгляд на коллежского секретаря, и вдруг испуганно зашипел. Распушив хвост, донельзя испуганный Муся попятился и спрятался под креслом, на котором сидел, развалившись, Валера. Принц, впрочем, уже сидел не расслабленно, а подобрался, выпрямляясь и держась за подлокотники.
Дариус между тем прошел через весь кабинет и уселся на гостевом стуле у стола, по левую руку от меня. Так, чтобы держать в поле зрения одновременно всех нас.
– Вы не обо мне случаем беседу вели? – улыбнулся коллежский секретарь. И посмотрел мне в глаза, после чего сразу стал понятен испуг кота.
На меня уставился очень неприятный и нечеловеческий взгляд: белки глаз Дариуса были полностью черными, и на фоне чернильного мрака светлым пятном выделялась серая радужка, которую пересекал красный вертикальный зрачок.
Черты лица коллежского секретаря также неуловимо изменились, и сейчас он ничем не напоминал рассеянного и постоянно взволнованного чиновника. Да он и не был им – прислушавшись к себе, я понял, что ауры коллежского секретаря совершенно не ощущаю; более того, при попытки считать фон незнакомца мне по коже мазнуло сухой холодностью, словно от касания змеи.
Сохранить внешнюю невозмутимость у меня не получилось, и я едва не отшатнулся. Вздрогнув, отреагировав на пугающий взгляд и неприятную ауру незнакомца, я выпрямил спину и приготовился вскочить в любой момент, чтобы…
«А где вообще Ира? Как она его суда пустила?»
– Нет, мы говорили не о вас, – в этот момент негромко произнесла Эльвира. – Мы обсуждали Дариуса Орбакаса, коллежского секретаря.
Тот человек, или даже существо, которое до этого момента скрывалось под личиной чиновника, повернулся к Эльвире. Я, пользуясь этим моментом, бросил короткий взгляд на свою левую руку.
Тонкая змейка кольца по-прежнему обвивала мой мизинец. Вот только рубиновые камешки глаз больше не светились активным сиянием биения сердца телохранительницы-индианки. Но огонек сохранялся; Ира не была мертва, и я сейчас не чувствовал ее так, как не чувствовал Анастасию, находясь в Нижнем мире. Наша связь не оборвалась, а словно забилась ватной глухой пеленой. Словно индианку просто выключили из этого мира, погрузив в кому или летаргический сон.
– Не волнуйтесь, ваша телохранительница жива, – вдруг обернулся ко мне тот, кто скрывался под личиной коллежского секретаря.
Я только зло дернул верхней губой – он специально это сделал, отвернувшись и якобы потеряв ко мне интерес. И специально показал мне сейчас, что читает наши эмоции как открытую книгу.
– Но знаете, Артур, – вновь с едва заметной улыбкой произнес незнакомец, – весьма опрометчиво так смело носить свидетельство о чужой клятве верности, принесенной на крови. Вы ведь, надеюсь, знаете, что за использование Магии Крови предусмотрена безальтернативная смертная казнь?
Вопрос я оставил без ответа. Просто неподвижно сидел и смотрел в пугающие черно-серые глаза с вертикальными зрачками. Это не было взглядом Тьмы, когда глаза наполняет чернотой мрака; не было это и демоническим взглядом, которые демонстрировал нам фон Колер в моменты своей трансформации.
Передо мной сейчас сидела самая настоящая Темная сторона – абсолютная Тьма, обретшая разум – так бы я охарактеризовал этот взгляд. И меня это, если честно, пугало. Именно пугало – особенно учитывая то, что совсем недавно я без лишних раздумий раз за разом спокойно шагал в пропасть.
«Спящий» – вдруг раздался у меня в голове голос Эльвиры. Судя по всему, царевна догадалась об истинной природе незнакомца.
