принялись занимать польскую территорию на западной границе. Поляки тоже получили достаточно интересные условия от советского правительства. Им предлагалось, сохранив свои войска и технику, вывести их за линию противостояния немецкой и советской армий. Поляков даже не разоружали. Предлагалось также вывезти в Советский Союз всех раненых и мирное население. Частично польские войска приняли эти неожиданные подарки Советов. Но не это было главным.
Основа моего неожиданного плана заключалась в том, чтобы переправить интернированные польские войска в Латвию и Эстонию и создать буфер между местным населением и нашими войсками, находящимися на своих военных базах. Поляки сами вложат в местных жителей мысль, как хорошо дружить с Советским Союзом, и обязательно расскажут всем заинтересованным лицам, что бывает при войне с Германией.
В Литву польские войска вводить бессмысленно – между этими двумя странами была застарелая вражда. Не помню я, что они в свое время не поделили или поделили не так.
Кроме этого, я предложил Сталину не торопиться с советизацией прибалтийских стран. Пока это было бесполезно – слишком малая выгода с непредсказуемым результатом. С этим всегда успеется, а в случае войны с Германией эти страны станут буферной зоной, способной хоть какое-то время сдерживать немецкие наступающие войска. Впереди была война с Финляндией и на нее уйдут гигантские усилия всей страны Советов.
По секретному дополнительному протоколу к Договору с Германией Финляндия была отнесена к сфере интересов СССР, но финны этого не знали, напрасно считая Германию дружественной себе страной. В то же время Германии не было никакого дела до своенравных финских парней. На данном этапе у нее были другие заботы, и этим следовало незамедлительно воспользоваться.
Двадцать второго сентября все дипломатические посольства, располагающиеся в Москве, получили от советского правительства ноту, в которой указывалось, что Союз Советских Социалистических Республик объявляет войну Финской Демократической Республике. Во избежание излишнего кровопролития предлагалось до двадцать седьмого сентября убрать из столицы и со всей территории Финляндии своих граждан. В противном случае правительство Советского Союза снимает с себя всяческую ответственность.
Нота, которую получил посол Финской республики, была простым объявлением войны с пяти утра двадцать третьего сентября.
Это казалось фарсом. Большевики поступили, как утонченные английские денди. Фраза «во избежание излишнего кровопролития» прозвучала нелепо из уст советских дипломатов, но тем не менее эти слова были произнесены и оценены всем миром. Кто-то даже посчитал это заявление слабостью Советского Союза и, как показали дальнейшие события, жестоко просчитался.
Двадцать третьего сентября в пять часов утра острова Гогланд, Лавассааре, Тютярсаари, Сескар, Койвисто и укрепления на Карельском перешейке были подвергнуты массированным авиационным налетам. В каждой бомбардировке участвовали не менее пяти десятков самолетов, и конца и края этим налетам видно не было.
Улетала одна группа бомбардировщиков, прикрытая истребителями, и тут же на цели заходила следующая. Истребители тоже вносили свою лепту, штурмуя финские укрепления ракетами РС. В воздухе на недосягаемой для финской зенитной артиллерии высоте постоянно висели тяжелые бомбардировщики, превращенные русскими в разведывательные самолеты. Отдельное истребительное прикрытие этим гигантам было не нужно – в воздухе постоянно находились истребители прикрытия бомбардировочных полков.
Слаженность советских авиационных подразделений поражала. Разведчики действовали на удивление эффективно. Все самолеты были радиофицированы и бомбардировочные группы наводились на цели очень оперативно, а выскочившие один раз финские истребители были уничтожены непонятно откуда свалившейся эскадрильей новейших русских самолетов. Финны не смогли даже приблизиться к самолету-разведчику.
Русские бомбили острова и не наступали. Изо дня в день, час за часом островные укрепления стирались в пыль. Сопротивление финских гарнизонов было подавлено уже на вторые сутки, а на четвертые сутки на все острова одновременно были высажены морские и воздушные десанты.
На суше дело обстояло совсем иначе. Территории в Куокалла и Териоках, глубоко врезавшиеся в советскую землю, были заняты в самые первые сутки. И тут выяснилось, что русские используют не только новое оружие, но и новую тактику своего наступления.
На подавление любого сопротивления русские наземные части вызывали самолеты, и этих самолетов было великое множество. Финская истребительная авиация была уничтожена в самые первые дни – советских самолетов было намного больше, и действовали они много слаженней.
Финскую оборону обрабатывали бомбами и неуправляемыми реактивными снарядами. В боевых порядках пехоты кроме танков двигались новые бронированные машины, вооруженные крупнокалиберными пулеметами, называемыми в народе «косилками». Сломив организованное сопротивление воздушными налетами и непрекращающимися артиллерийскими обстрелами, бронированные машины подходили к уцелевшим пулеметным точкам и открывали огонь по амбразурам.
Тяжелые пули калибра двенадцать и семь десятых миллиметра пробивали бронезаслонки, щитки «максимов» и мягкие человеческие тела с невообразимой легкостью. В случае если бронезаслонку на долговременной огневой точке пробить пулеметами не удавалось, к амбразуре подъезжало самоходное орудие, а следом за ним огнеметный танк, выжигающий огневую точку до оплавленных камней. Под прикрытием таких аргументов в окопы врывались штурмовые группы, уничтожающие все на своем пути.
Тыловые колонны в обязательном порядке сопровождали не менее двух «косилок» и легкие танки. Вражеские солдаты ничего не могли сделать с этими бронированными машинами. В случае обстрела колонны финскими снайперами тяжелые пулеметы бронетранспортеров выкашивали в перелесках целые просеки.
После одного такого нападения на тыловую колонну из сорока егерей в живых остались только трое, но вероятнее всего, в плен к русским попал кто-то из раненых. Всего через сутки на базу егерей, располагавшуюся в глухом лесу у небольшого озера, сначала был произведен массированный авиационный налет, а затем на зачистку пришли русские солдаты.
Солдаты Сталина, спецназ, морская пехота, «черная смерть» – у них было множество названий, но результат всегда был один и тот же: взятые укрепления и кучи трупов. В отличие от простых пехотинцев, солдаты Сталина брали вражеских солдат в плен только по особому приказу. Обычно после их атак в живых не оставалось никого.
Русские механизированные колонны с неумолимостью асфальтового катка двигались прямо по дорогам. Впереди всегда шли несколько танков КВ-1, толкающие перед собой тралы для разминирования. Под этими металлическими уродцами срабатывали любые мины. Использование финскими саперами фугасов пресекалось мерами беспрецедентной жестокости – после первого же взорванного фугаса русские самолеты снесли с лица земли несколько хуторов и поселков со всеми жителями, засыпав финские войска листовками, объясняющими данное действие.
Изредка продвижение колонн удавалось затормозить на переправах через многочисленные ручьи и речки, но в этом случае саперы моментально наводили понтонные переправы, оставляя рядом с ними усиленные броневиками и легкими танками подразделения пехотинцев.
Обстреливать саперов можно было и не пытаться – танки, самоходные орудия и «косилки», прикрывающие работающих русских солдат, уничтожали все, до чего дотягивались их орудия и пулеметы, а то,
