боезапасом становились грозным оружием поля боя. Передвижным, отлично бронированным и относительно недорогим оружием, способным склонить чашу весов на этом поле боя в свою сторону.
Получилась этакая бронированная тачанка, пулеметы которой легко порвали бы на куски атакующий эскадрон. Сталин вспомнил, как на полигоне в Кубинке для наглядной демонстрации оружия под эти пулеметы выгнали полтора десятка коров… и мысленно передернулся. Он не был впечатлительным, но даже его тогда удивила сила нового патрона.
При установке на шасси танка орудий конструктора Грабина бронированная машина становилась таким же передвижным бронированным орудием поддержки пехоты и ее ангелом-хранителем в самых тяжелых ситуациях. Само орудие могло легко поменять место своего расположения, а уничтожить расчет этого орудия осколками мин и снарядов можно было и не пытаться.
Армия готовилась к войне, но донельзя странно. Странными, но тем не менее очень удобными и эффективными были не только новые построенные на лесных полянах в глухих лесах аэродромы, но и их никогда и никем не виданная ранее охрана.
Парашютисты всегда были гордостью страны и ее главным мобилизационным резервом, поэтому создать новые десантные подразделения, используя знания, полученные таким необычным образом, оказалось достаточно просто. Не сказать, что легко – сложностей хватало, но инструкции, расписанные пошагово, здорово облегчали создание этих совершенно новых войсковых подразделений.
Десантные батальоны не только охраняли вновь построенные аэродромы, но и сами учились и тренировались без отрыва от охраняемых ими объектов. В любом авиационном подразделении было несколько транспортных самолетов для тренировки десантников.
Необычными были новые флотские подразделения, называемые непривычным для всех мореманов сочетанием слов «морская пехота». Набирали в эту не сухопутную пехоту только самых лучших и гоняли их до седьмого пота. На всех флотах. Даже на Дальнем Востоке. Более того, на Черноморском флоте тоже готовились такие подразделения, и попасть в них после нескольких политинформаций, посвященных этой теме, стремился каждый второй.
Дело в том, что если батальоны морской пехоты Балтийского и Северного флотов собирались использовать в самом начале боевых действий, то черноморцев готовили для секретной операции, которую собирались провести через несколько недель после начала войны.
Это был еще не тот спецназ, о котором написали те люди. Это были только зачатки тех самых войск, но начало было положено. Бойцов уже учили по той методике, которая была расписана. Учили жестко, отсеивая не желающих учиться и не способных научиться необходимому минимуму. Пока только этому минимуму. На большее просто не хватало времени.
Вооружали все десантные подразделения новым оружием с полностью расписанной тактикой его применения. Автоматы, ручные пулеметы, винтовки СВТ и новые, только что созданные антиснайперские бронебойные винтовки были только в этих подразделениях.
Все это и многое другое ложилось на стол главы государства в виде ежедневных отчетов, и сейчас Сталин просто смотрел на блеклый отсвет зарождающегося дня. Они дали в газету объявление и продолжат свою помощь. Так, как они это умеют.
Сталин опять усмехнулся. Теперь уже открыто, для себя самого. Вот ведь черти! Даже о посольских работниках подумали. Все сотрудники советского посольства в Хельсинки уже неделю как в Ленинграде, а в здании посольства ждет своего часа специальная группа осназа НКВД.
В тот самый день и час, когда Советский Союз официально объявит Финляндии войну, эта группа покинет опустевшее здание посольства и растворится в финской столице. У этих ребят свое задание. Они должны найти и доставить ему этих молодых людей. Живыми. Здоровыми. И упаси боже, с их голов упадет хотя бы один волос.
Эти молодые люди нужны Сталину, и необходимо вежливо пригласить их в гости. Эти люди умеют думать и предлагать необычные решения. Ведь самое лучшее решение не всегда простое. Именно это они и предложили.
Почему Великобритания и Франция объявить войну Германии могут, а Советский Союз Финляндии нет? Все произойдет в соответствии с теми самыми международными нормами, о которых постоянно заявляет финское правительство.
Зачем устраивать провокации на границе? Мы же не Германия. Провокации – это удел слабых. Прямое объявление войны намного лучше. Мы предлагали мирное решение спорных вопросов? Шли на беспрецедентные территориальные уступки? Вы отказались. Теперь мы возьмем сами то, что нам принадлежало раньше. По праву сильного.
Двадцать третьего августа тысяча девятьсот тридцать девятого года Советский Союз и Германия заключили договор о ненападении, и уже через неделю правительства Латвии, Литвы и Эстонии получили предложение, от которого они не захотели отказаться.
Со второго по седьмое сентября СССР заключил договоры о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, согласно которым эти страны предоставили СССР свою территорию для размещения советских военных баз. Без всякого сомнения, столь быстрое принятие этого решения подстегнуло неожиданное начало войны Германии с Польшей.
Финляндия тоже получила такое же предложение. По большому счету условия советского правительства мало чем отличались от условий, сделанных в нашем мире, кроме всего одной детали. Это предложение прозвучало только один раз десятого сентября, а одиннадцатого сентября все условия советского правительства были подробно опубликованы в газете «Правда». Русские действовали открыто для всего мира, и это сбивало с толку более всего.
Швеция привычно объявила о своем нейтралитете, Германия молча стирала Польшу с карты мира, Великобритания и Франция занимались своими делами, готовясь к победоносной, как казалось в этих странах, войне, а все остальные страны жевали мочало, как обычно переливая из пустого в порожнее. Помогать Финляндии в противостоянии с Советским Союзом никто не собирался.
Даже демократическая Америка, до начала войны одобряюще хрюкнувшая из-за океана о своей безграничной поддержке, молча слилась после начала боевых действий. Вякать издали о помощи это одно, а вот помогать, когда тебя не кусают за пятки, это совсем другое.
Тем не менее воинственная риторика финского общества превысила все мыслимые и немыслимые пределы, но разница с нашим миром уже была существенная. Лидеров нации, объединивших в нашем мире все финское общество и организовавших модернизацию линии Маннергейма на добровольных началах, мы с моим другом выбили всех до единого.
Фельдмаршала Маннергейма, поддержавшего в нашем мире территориальные требования Советского Союза, уже более месяца как не было в живых, линия его имени модернизирована не была, но настроения финских граждан звучали патриотично-воинственно. Они пока не понимали, что остались с Советским Союзом один на один.
Семнадцатого сентября финское правительство отклонило все предложения Советского Союза и тем самым отказало в мирном урегулировании конфликта. В тот же день советским правительством было объявлено о денонсации Договора о ненападении с Финской Демократической Республикой. Это было начало конца.
И в этот же день Советы
