стукнуть его ещё раз вашей дубинкой.
– Вильгельм? – обратился Шмелёв к Дроздову.
– Понял, – ответил капитан, – целимся.
Но «Великолепный» не успел поймать противника «на мушку» и повторить атаку «Умертвием».
Ладони, образующие ажурную оболочку «мяча», начали расцепляться, образуя бесформенное облако «астероидов», и моллюскор одним махом выскочил из облака, одеваясь в шубу ярких злых молний.
Эфир донёс голоса космолётчиков обоих кораблей: свидетели освобождения боевого робота были ошеломлены тем, что случилось.
– Ну, и что дальше? – осведомился Дроздов, ни к кому в особенности не обращаясь.
– Стреляйте! – выдохнул Шмелёв.
«Великолепный» выстрелил.
Гул восклицаний и реплик затопил отсеки фрегата и эскора.
В ответ на разряд «Умертвия» моллюскор снова просиял россыпями искр-молний, но не исчез, не распался на элементарные частицы, хотя было видно, что невидимый луч «излучателя смерти» произвёл огромный вывал в массе зарослей «мха» за ним, пробив расширяющийся конусом тоннель до самой поверхности! Однако на моллюскора он не произвёл особого впечатления, будто разряд грозного оружия обтёк маслянисто-чёрную глыбу со всех сторон и лишь вызвал новую лавину статических змеек.
– Ещё раз! – очнулся Шмелёв.
– Не надо! – быстро отозвался Шапиро. – По всей видимости, моллюскор просто подзаряжается при каждом нашем выстреле. Говорю же, технологии его создателей намного выше наших. Что у нас есть на борту, не использующее электромагнитные поля?
– «Кинжалы», – ответила оператор защиты «Великолепного» Таисия Котик.
– Наши кончились, – виноватым тоном добавила Жозефина Агилера на борту «Салюта».
– Ещё?
– Антиматы…
– Не помогут, если принять во внимание местные наборы элементарных частиц.
– «Нихили»! – вскричал Рома Филин.
– «Нульхлоп»! – воскликнул Дамир. – Илья… э-э… товарищ полковник… ударим «нульхлопами» с двух сторон!
– Лучше уйти отсюда подобру-поздорову! – послышался в наступившей тишине чей-то голос.
– Щас! – взвился Дамир. – Бросить наших?!
– Готовим «нульхлопы»! – приказал Шмелёв.
Но они опоздали!
Моллюскор первым начал атаку, пользуясь преимуществом и в запасах энергии, и во владениях технологиями, и в скорости маневрирования.
Тесное ущелье между стенами «мха», выходящее к невидимой стене капсулирующего поля, вскипело странным серебристым паром, скрывшим ближайшие кусты «можжевельника». И кусты эти стали распадаться на пыльные сгустки, напоминающие пепел…
Глава 25. Из Тьмира к свету
Падали вниз, казалось, целую вечность!
Но прежде выдержали мощнейший пси-удар, едва не выбивший из них сознание, как от удара кулака боксёра в челюсть противника! Спасла тройная защита – капсулы, терафимов и «кокосов», а также собственная воля, не привыкшая сдаваться под любым физическим и психологическим давлением.
Атака прекратилась только через несколько минут, зато потом наступило облегчение, и погружались Дарислав с Дианой в странную пропасть, окружённую водопадами, отдыхая и разглядывая удивительный мир вокруг.
По сути, пропасть представляла собой шахту глубиной не меньше сотни километров и такого же диаметра. Дарислав представил, каким способом можно было пробить в уплотнившейся массе «мха» такую дыру, и ему стало неуютно. Правда, подумалось, что, возможно, дыру никто не пробивал, она создана «3D-печатью» для каких-то надобностей владельца Тьмупитера (если он существовал в действительности), и мысли свернули к вопросу: зачем на самом деле жителям псевдопланеты понадобилось сооружать такую дыру. Фантазии не хватило, пришлось прекратить размышления на эту тему, тем более что замок на дне пропасти стал менять очертания, привлекая всё больше внимания.
– Не слышишь? – спросила Диана.
– Что? – очнулся он.
– Копун не отзывается?
– Молчит как партизан, но я чую, что он здесь.
– Удивительно, я тоже ощущаю его присутствие. Как думаешь, почему он молчит?
– Не могу представить. Он ведь тоже должен нас слышать?
– Должен.
– Меня это тревожит.
– Может быть, его тоже заблокировали?
– Кто?
– Сам Тьмир.
– Это невозможно!
– Почему невозможно? Если уж боевых роботов кто-то спокойно блокирует и засовывает в тюрьмы, то и Вестников можно ограничить.
– Только не Копуна.
– Мы уже убедились, что Тьмир является гигантской нейросетью, то есть мозгом вселенского масштаба, а система такого уровня, способная создавать переходы между Вселенными, сравнима по могуществу с нашим мифическим богом, который может всё.
– Кроме одного, – сказал Дарислав.
– Что ты имеешь в виду?
– Известный силлогизм: может ли Господь Бог создать такой камень, что и сам не поднимет?
Диана фыркнула:
– Очень убедительно. Ты хочешь сказать, что Тьмир как Господь…
– Как ваятель тёмной Вселенной каким-то образом завлёк к себе Копуна и закапсулировал его.
– Зачем?
– Не имею понятия. Зато уверена, что тюрьма Копуна здесь, в пропасти. Вернее, в этом ядре, отделённом от всего волчка пузырём поля.
– Но мы прошли сквозь поле, а он всё равно молчит.
– Не слышит.
– У тебя на все вопросы есть ответы.
– Не на все, к сожалению.
– Так где, по-твоему, в этой бездне сидит Копун?
– Кроме замка внизу, больше негде.
– С этим я, пожалуй, соглашусь. Хотя мне почему-то кажется, что это вовсе не замок.
– А что?
– Приглядись, напряги ушки на макушке.
Диана тихо рассмеялась:
– Не знала, что у меня ещё есть ушки и на макушке.
Несколько минут они молчали, рассматривая медленно приближающийся объект, и в самом деле начавший менять очертания.
Спасательная капсула преодолела очередную сотню километров (не только по ощущениям, но и по данным аппаратуры капсулы), пройдя с момента спуска не меньше тысячи.
Замок вырос в размерах, превращаясь в необычной геометрии сооружение, напоминающее с высоты бликующее золотом и драгоценными камнями тело зверя.
Ещё через несколько минут Диана ахнула:
– Да это же… птерозавр!
– Сооружение, имеющее форму птерозавра, – уточнил Дарислав. – Скажу смелее: это «дракон смерти»!
Спуск замедлился, но не из-за того, что пилот снизил скорость движения, а вследствие сопротивляемости среды, заполняющей объём пропасти. По мнению компьютера «перевёртыша», воздух здесь уплотнился, приближаясь к плотности и вязкости желе. Дарислав вынужден был добавить «газу» в генератор антиграва, чтобы модуль не остановился окончательно. Однако это не помогло. Через минуту капсула снова замедлила скорость спуска и, когда до «замка-дракона» осталось не больше километра, буквально застряла в воздухе, уплотнившемся до твёрдости кристалла.
– Блин! – в сердцах бросил пилот, убедившись, что увеличение тяги антиграва не приводит к нужному результату. С большим трудом «перевёртыш» опустился на сотню метров и завис, на этот раз окончательно. – Это болото не даёт спуститься!
– Не бесись, – тихо укорила его «пассажирка». – Вот почему Копун не отвечает. Он действительно нас не слышит, заблокированный ещё каким-то тёмным полем.
Дарислав расслабился, усмехнулся:
– Тёмным, говоришь?
– Каким же ещё? Всеволод наверняка сказал бы, что в Тьмире полно вещей, о которых мы не имеем ни малейшего представления. Здесь и электромагнитного поля нет, такого, как в нашей Вселенной. Я вообще не понимаю, почему мы что-то видим, если здесь и фотонов света нет.
– Этого и Всеволод не смог объяснить толком. Но он далеко.
– А у нас своих голов нет?
Дарислав озабоченно
