Вот такая она – кредонская свобода![4]
…Да и на чужих землях, – кредонцы не прочь умыкнуть человека на свой корабль, подпоив его в кабаке, либо оглушив на темной улице. А любая попытка к бегству – смертельный приговор. Причем смерть та, будет весьма жестокой и мучительной, дабы внушить страх живым!
…Так что – те кредонские матросы, что высказали пожелание служить Нашему Королю, – вовсе никакие не изменники. – Просто бедолаги, верящие что это наиближайший путь вернуться домой. А может – попутно и отомстить тем, кто поступил с ними столь жестоко. – Уверен, им можно доверять!
– А скажите, адмирал… – Счел возможным влезть в беседу Ренки, сильно досадовавший на себя за свою последнюю оплошность, подвергнувшую и его жизнь, и жизни его товарищей, немалой опасности. …Да и подвиг, совершенный по глупости, казался ему каким-то ущербным. – Со всем моим к вам почтением… Но насколько сложно научиться… всему этому? – Обвел он рукой окружающее их со всех сторон переплетение веревок и канатов. А то я, признаться, плаваю уже не первый раз, но для меня так и осталось загадкой, для чего вам нужны все эти веревки.
– Хм… – Слегка самодовольно улыбнулся адмирал оу Ниидшаа, которому кажется вопрос еще молодого, но уже весьма высоко взлетевшего офицера, польстил, и уж точно – пришелся по душе. – Для начала, придется запомнить, (коли вы, юноша, и впрямь хотите освоить эту науку), что в море «плавает»… «со всем моим к вам почтением»- только дерьмо. А моряки тут – «ходят»! И сколько бы «мачт» у вас не было на погоне, коли вы будете делать такие ошибки – моряком вас не признают.
Ну а чтобы всерьез выучиться на морского офицера, вам бы сударь стоило подняться на палубу лет так в десять-двенадцать, побегать лет пять-шесть юнгой, а то и «пороховой мартышкой»[5] в трюме полазать, постигая основы моряцкого ремесла!
Заодно уж, вас, как человека благородного, помимо дисциплины и самых простейших знаний о том как вязать узлы и сращивать канаты, драить палубу, шить паруса и знать название каждого каната и каждой мельчайшей детали корабля – начали бы учить и иным наукам, вроде математики, астрономии и географии. …Ну и конечно – щедро бы «изукрасили» спину узором, что оставляет не кисть, но боцманская плеть. …Ибо по иному нельзя, снисхождение к ошибкам, лишь портит характер будущего моряка и офицера! …Тут мы с кредонцами ничем не отличаемся!
…Потом бы вы стали мичманом… И если раньше вам казалось что ваша жизнь это сплошной ад, то вот теперь бы вы узнали, что такое есть ад, на самом деле! Потому как жизнь мичманов, похуже матросской! – Ведь спрашивают с них как с офицеров, а работать заставляют сутки на пролет, и наказывают как простую матросню! Да-да… В отличии от ваших сухопутных волонтеров – мичманов все еще продолжают пороть за серьезные проступки – это особенная «привилегия» Флота!
А выволочки, вы будете получить постоянно, потому что будущий офицер, ошибок допускать не имеет права, а его знания должны быть тверды и весьма разносторонни. Ибо каждый офицер это потенциальный капитан. А вести в море корабль – это великое таинство, постижимое только после долгих лет обучения и постоянной практики. И ошибок море, прощать не склонно!
…А потом, с годами, набравшись знания и опыта, может быть после нескольких попыток, – вы наконец сдадите соответствующие экзамены, перед комиссией из нескольких опытных капитанов, и станете офицером. …Конечно – когда подыщется подходящая вакансия, на кораблях флота Его Королевского Величества!
Тут уж вас больше ничему учиться заставлять не будут. Потому что офицер обязан сам рваться к знаниями, и постигать науки самостоятельно… ну, или при помощи своих старших товарищей, коли они сочтут его достойным такой любезности. А иначе – вам не только следующего звания не видать, но даже и на прежнем месте можете не удержаться. …У нас на Флоте, еще со времен Старой Империи, без соответствующего экзамена, нельзя получить новое звание, даже за совершение какого-нибудь немыслимого подвига! – Такие вот, у нас на флоте правила! – Тут, гы-гы… – патент не купишь, и за деньги родни, офицером, (я уж не говорю про капитана), не станешь.
Но вот познав математику, географию, астрономию, физическую философию, метеорологию, правоведение, баллистику, науки торговли и дипломатии, научившись чувствовать море и ветер, познав искусство управление людьми, и кораблями… – Вы, юноша, наконец сможете стать капитаном. Лично у меня, на это, ушло двадцать четыре года жизни, и я еще считаюсь большим везунчиком!
Адмирал, с вежливой насмешкой посмотрел на окружающих его армейских офицеров, словно бы намекая на превосходство флотских служак, над разными там «сухопутными вояками».
– Впрочем, юноша… – Продолжил адмирал – Если вы и впрямь желаете постичь некоторые основы морского ремесла, то для вас, как для героя и Советника Военного Министра, я могу сделать исключение. – Вы уже сейчас можете отправиться в мичманский кубрик, и я гарантирую вам, что к концу нашего плавания, вы будете знать за какой канат хвататься, и как этот канат называется… Я даже специальных людей для этого выделю…
Излучающие бездну лукавства глаза адмирала, вовсю сигнализировали о каком-то значительном подвохе! Но в тоне его было слишком много вызова, чтобы Ренки, даже заметив этот подвох, позволил бы себе отказаться от предложения.
Следующую пару дней, на всем флоте кипели работы. – Путь предстоял долгий и тяжелый, и подготовиться к нему надо было с полной ответственностью.
…А еще – необходимо было вывести, предварительно сняв с мелей, застрявшие в проливе корабли, буксируя их шлюпками. Это была филигранная работа, требовавшая большой точности от офицеров, и немалого приложения физических сил от матросов.
…И Ренки, их тоже пришлось прилагать, налегая на весла вместе с простыми матросами, будучи в странном статусе – «временного мичмана».
…Как ни странно – но Готор не стал отговаривать, или стыдить Ренки, за то что тот поддался на провокацию адмирала.
– Будет трудно с математикой или там еще с чем – приходи ко мне. – Только и сказал он приятеля, глядя, впрочем на него, не без сочувствия. А потом, немного подумав, добавил. – Для тебя это самая идеальная возможность. – Сейчас ты землю грызть будешь, лишь бы не выставить себя неучем, среди всех этих морячков. В кои-то веки, человеческая гордыня, поработает на своего «хозяина»!
…И кстати – помнишь что я тебе говорил… еще тогда – на каторге, про терпение, врагов, и благодарность своим мучителям? – Вспоминай эту науку снова!
Наконец – корабли были приведены в порядок. А все что не подлежало восстановлению – сожжено, чтобы не достаться неприятелю, даже в виде пригодных к дальнейшему использованию, деревяшек.
